Почём цветочек аленький? - Луганцева Татьяна Игоревна. Страница 3

У Яны от возмущения даже дыхание сперло.

– Ничего себе, какого ты обо мне мнения! Вот оно и раскрылось! Конечно, мужчины могут становиться отцами в любом возрасте! И в шестьдесят, и в семьдесят, и в восемьдесят! А у нас, у баб, век короткий! И ты мне еще говорила о Ричарде и о том, как он меня любит… То есть любил! А сейчас что говоришь? Да у тебя сердца совсем нет! Я же тоже человек, я женщина, да и с твоей Людочкой мы почти ровесницы! – Яна всхлипнула. Впрочем, может быть, это были симптомы начинавшегося насморка.

– Яна, успокойся! Ты же сама говорила, что давно ничего к Ричарду не испытываешь. Я и не думала, что ты так отреагируешь… Вы же дружите до сих пор, вот я и подумала, чего бы не помочь? А Ричард тебя сильно любил, и ты это знаешь. Он и сейчас тебя любит, но жить будет с Людой, и ты это тоже знаешь! Он ее не предаст. Что ты теперь хочешь?! Я предупреждала, что так случится… Он так долго был один. Зато у тебя неведомо что было с этим князем. А теперь – все! Людмила готова посвятить Ричарду жизнь, и они не расстанутся, даже если ты очень этого захочешь! – Агриппина Павловна опять вытерла руки о фартук, как будто стремясь сделать свои слова более весомыми.

– Ты меня не так поняла, Агриппина… Я не хочу разрушать их семью, но и облегчать отношения Ричарда с новой женой не собираюсь! Вот не буду ни за что. А насчет твоей просьбы я подумаю, – смягчилась она и отщипнула кусочек ватрушки.

– Вот и славно! Что и требовалось доказать! – Агриппина решила перевести разговор на другую тему и выглянула в окно. – Ого! Смотри, к кому-то «скорая» приехала… Я пойду посмотрю… Ведь к нашему подъезду…

И тут у Агриппины запищала духовка – значит, поспела вторая партия сногсшибательных фирменных ватрушек. Яна знала, что если бы у нее сохранилось обоняние, она бы поела даже через силу. Никто не мог устоять перед непередаваемым ароматом ванили и свежего творога, за которым Агриппина Павловна специально бегала в шесть утра на рынок, к знакомым фермерам. «Там самый свежий творог! – говорила домоправительница, – только что из-под коровы!» И никто не спорил, хотя волшебная корова, дававшая сразу готовый творог, всем казалась немного странноватой. Тесто у Агриппины тоже получалось невероятное – мягкое и пышное, настоящее произведение искусства. Но сегодня румяные кружочки с творожной начинкой не произвели на Яну никакого впечатления.

– Сама посмотрю! – сказала она.

– Куртку накинь! – крикнула ей вслед Агриппина Павловна.

Яна сунула ноги в резиновые сапоги с утеплителем и надела ярко-красный пуховик.

На лестнице она услышала, что в подъезде явно что-то происходит. Дверь соседки снизу Клавдии Ивановны была распахнута. Оттуда вышли женщина в белом халате и молодой мужчина с чемоданчиком с красным крестом.

– Как хотите… Хорошо, без носилок так без носилок. Сами тогда выходите, мы вас ждем, – сказал он, оборачиваясь назад, – поторопитесь.

Медики спустились по лестнице. Яна заглянула в открытую дверь. Растерянная Клавдия Ивановна металась по квартире. Она была одета в ситцевый халатик, но уже надела сапоги и набросила платок. Яна Цветкова хорошо знала свою соседку, интеллигентную, скромную и тихую женщину весьма преклонного возраста, учительницу на пенсии. Замуж она вышла поздно, когда ей было уже за сорок. Иван Тихонович был старше своей супруги почти на двадцать лет, и она у него была второй женой. Общих детей в их позднем браке не получилось. Клавдия Ивановна и Иван Тихонович прожили вместе пятнадцать счастливых и мирных лет, а потом он скончался. С тех пор прошло уже двадцать лет. Соседка жила одна, а о покойном супруге вспоминала с большой душевной теплотой. Об этом она сама рассказывала Яне.

Яна Цветкова всячески старалась помочь одинокой соседке, но та категорически не принимала денег и продуктов. Но Яна придумала – она приходила в гости к старушке и приносила с собой много всяких вкусностей, которые потом оставались у соседки.

А иногда Клавдия Ивановна заболевала – у нее были не в порядке суставы. Тогда она разрешала купить ей лекарства и продукты, на которые обязательно выдавала деньги. Яна тогда потихоньку тратила большую сумму, стараясь, чтобы соседка не заметила.

– Клавдия Ивановна, что случилось? – спросила Яна.

– Ой, Яночка, как хорошо, что ты заглянула. Я что-то растерялась, уезжаю я, то есть увозят меня в больницу…

– Так это правда к вам?! – ахнула Яна. – Но что с вами приключилось?

– Давление… то есть я бы сказала, Яночка, что это – возраст… Нельзя жить вечно. Но и умирать в муках не хочется. Вот и вызвала… Такая боль в висках! Может, еще спасут?

– Клавдия Ивановна! О какой смерти вы говорите?! Не пугайте меня! Все будет хорошо! – успокоила ее Цветкова.

– Яна, какая ты хорошая! Я так рада, что мне повезло с соседями. Ты и Агриппина Павловна… Не знаю, что бы я делала без вашей поддержки… Мне пора, меня ждут. – Старушка перекрестилась.

– Я провожу вас до больницы! Все! Решено! Никаких возражений! Я вас знаю – если вы пообещаете, что сообщите, в какую больницу вас привезут, чтобы мы могли вас навестить, то все равно не позвоните, а телефона сотового у вас нет. Поэтому, если позволите, я поеду с вами до больницы и все узнаю, поговорю с врачом. Необходимо, чтобы в больницу провожал родственник или знакомый. – Яна была настойчива.

Клавдия Ивановна только плечами пожала.

– Спасибо тебе, Яночка. Едем… Очень не вовремя, очень… Я взяла тапочки, халат на мне, зубная щетка, в моем возрасте нельзя забыть и зубной протез, расческа, белье, чашка, ложка… еще тут… вроде всё.

– Если что-то забыли, позвоните, я привезу, – пообещала Яна.

– Хорошо… едем… вот ключи от квартиры, – сказала Клавдия Ивановна. – Присматривай за ней, если что… И цветы поливай, пожалуйста. Вроде всё…

– Не волнуйтесь, всё будет хорошо. Вы должны думать о своем здоровье, а за квартиру не беспокойтесь.

Яна взяла два пакета и помогла Клавдии Ивановне спуститься на улицу, где ее ожидала машина «скорой помощи».

– Это моя родственница, она со мной, – сказала старушка врачу.

Все уселись в машину и тронулись в путь.

Клавдия Ивановна прилегла на носилки и посмотрела на Яну. Она задыхалась, на лбу блестели крупные капли пота, губы пересохли.

– Так некстати, – повторяла старушка.

– Болезнь всегда некстати, как к ней можно подготовиться? – откликнулась Яна. – У всех бывает.

– Болезни я не боюсь… Больше тебе скажу, честно говоря, я и к смерти готова. Как-то ждала даже… Ведь где жизнь, там и смерть. Мне уж за восемьдесят! Сказали бы мне раньше, что я доживу до таких лет, не поверила бы. Чего уж говорить? Хорошо пожила, все повидала. Ученики благодарные были… мужчина любимый был, мир повидала. На здоровье не жаловалась… Да все хорошо было. Вот детей не получилось – жалела об этом сильно, зато вот в старости такие замечательные соседи у меня появились, опять одинокой себя не чувствую. Так что я прожила очень хорошую, достойную жизнь.

– Прекратите! Клавдия Ивановна! Вы и правда как будто прощаетесь! Это уже не смешно! Вы еще бодрая женщина, сами говорите, что ничем серьезным не больны. Вам еще жить и жить, все будет хорошо, – погладила ее по руке Яна.

– Яночка, я тебе квартиру отпишу, – словно не слышала ее Клавдия Ивановна.

– Да вы с ума сошли? Не надо мне! Вот уж совсем ни к чему. – Яну снова начало знобить.

– А зачем она мне? Сама подумай. Наследников нет. С собой не забрать же? А так государству отойдёт и еще неизвестно, кому достанется. А я тебе хочу отдать… имею право. Женщина ты одинокая, сын у тебя… Пригодится. – Соседка будто уговаривала ее.

– Вот уж точно, одинокая, – вздохнула Яна.

– Сыну уже десять лет, мальчик растет. Не успеешь оглянуться, как девушку себе приведет. А тут раз – и квартира для молодых! Поверь мне, это идеальный вариант! Ты и жить с ними не будешь, мешать вы друг другу не станете, и в тоже время совсем рядом окажешься! И внуков тебе смогут подбросить, когда молодежь гулять пойдет, – настаивала соседка.