Призрачный сервер. Вандал (СИ) - Ливадный Андрей Львович. Страница 17

Кейл залез в кабину, стронул машину с места, проехал, развернулся, снова подкатил ко мне и, не сдерживая эмоций, воскликнул:

— Работает!

Чувствую, уважения у него прибавилось. Больше не зыркает исподлобья.

— Ну тогда в путь, — я откинул люк небольшой надстройки, расположенной в крыше машины и забрался внутрь. Раньше тут располагалась аппаратура слежения. Ее давно выдрали, а монтажные гнезда заделали грубыми заплатами. Пришлось высунуться по плечи. Отсюда буду наблюдать окрестности, а если понадобится, то и вести огонь. Благо условия внешней среды для меня не помеха.

— Кейл, электронная карта загрузилась?

— Да, — в голосе парня опять сквозит напряжение. Имплантация хоть и прошла успешно, но к некоторым особенностям обновленного восприятия ему надо привыкнуть. — Древний, а почему все черное? Как я поведу? Тут только маленькое пятнышко полупрозрачное.

Я понял, в чем у него проблема, но подначивать не стал.

— Мысленно уменьши карту.

— Ага. Сделал.

— Теперь взглядом передвинь ее в левую верхнюю область поля зрения.

— Готово. Теперь не мешает.

— Отметки на ней видны? Понятны?

— Угу. Различаю отдельные здания и улочки. А почему вокруг поселения чернота? — снова спросил он.

— Местность еще не разведана. По мере нашего движения карта будет пополняться данными с дрона и моего «Синапса». Любые объекты, отличающиеся от деталей рельефа, автоматически окрашиваются в красный и считаются источником опасности, до выяснения. Понял?

— Да.

— Теперь разберемся с ориентирами. Видишь рваную дугу в небе? Правь туда, где она уходит за горизонт.

— Понял.

Сообразительный парень. И держится на удивление хорошо. Хотя причина такого поведения — полная мобилизация воли и жизненных сил молодого организма. Чем все обернется впоследствии, когда наступит усталость, а рассудок свыкнется с новыми способами восприятия, предугадать сложно.

— Ну, что, в путь?

Кейл развернулся на площади. Из поселения выехали через улочку, затем по низине между барханами свернули в указанном мной направлении.

Через некоторое время, уверившись, что Кейл полностью справляется, я запустил зонд.

Область восприятия мгновенно расширилась, а карта местности просветлела, стремительно пополняясь деталями.

Но меня сейчас интересует не поверхность, а небо. На время взяв прямое управление, поднимаю зонд все выше и выше, в зенит.

На отметке девятисот метров начали происходить вполне предсказуемые явления: освещенная солнцем сторона летательного аппарата стала быстро нагреваться, а детали, куда не попали прямые лучи света покрылись инеем.

Датчики выдали серию тревожных сигналов. В километре от поверхности проходит граница атмосферы, отмеченная энергетическим полем неизвестной природы.

Я не стал рисковать единственным аппаратом разведки и повел его на снижение. На высоте четырехсот метров воздух значительно уплотнился, а его температура стабилизировалась.

Значит атмосфера имеет искусственное происхождение и удерживается принудительно. Теперь понятно почему местный климат столь суров, а разница между дневными и ночными температурами экстремальна.

Если добавить к наблюдениям ровную, не изгибающуюся линию горизонта, то получается мы с Кейлом находимся вовсе не на планете. Скорее всего это огромная космическая платформа. Недра станции Ушедших, где мое сознание внедрилось в давно погибшего «древнего», составляют технологическую основу конструкции. То есть это не обломок, рухнувший на поверхность, а уровни обеспечения, уходящие на неведомую глубину.

Сделанное открытие лишь преумножило вопросы.

Вскоре руины поселения скрылись из вида.

Кейл оказался неплохим водителем. Не думаю, что я справился бы лучше, учитывая коварный, изменчивый рельеф пустыни.

Встречный ветер дует порывами, обдает жаром. Контролирую окрестности. Мелкие песчинки секут по лицу, но моя усохшая, задубелая кожа не реагирует на такого рода неудобства.

Зонд опережает нас примерно на километр. Высота полета — триста метров, охват территорий вполне приличный.

Поиск серьезно осложняет плохая видимость, создаваемая вездесущей пылевой дымкой. Тут невольно задумаешься, а не лучше ли двигаться по ночам, когда поверхность схватывает инеем?

Мне вспомнились следы, замеченные в первые часы по прибытии.

— Кейл, а разве в пустыне водятся звери?

— Да. Крупные и опасные.

— Чем же они тут питаются?

— Никто не знает. Но даже Ржавые их боятся.

— Кстати, о Ржавых. Кто они такие? Почему нападают? И есть ли поблизости другие поселения?

Парень удивился обилию вопросов:

— Ты же древний. Разве сам не знаешь?

— Я не из этого мира. Оказался тут случайно.

По сути, это был рискованный тест на адаптивность его мышления. Парень вроде бы смышленый. Выяснить бы широту его мировоззрения и порог психологической устойчивости.

— Путешественники — миф, — отрезал Кейл.

— Так ты о них слышал? — я неподдельно удивился.

— Хранитель легенд рассказывал. Но это лишь сказки.

— А можно подробнее?

— Я плохо учился. Прогуливал занятия. Спросишь у Олы, когда спасем. Она увлекалась древностью.

— Кейл, выкладывай, что знаешь. Не веришь в путешественников, — твое дело. Но мне нужна информация.

Он по-своему истолковал мою настойчивость.

— Так бы и сказал. Не переживай, древние часто теряют память. Бродят, не понимая кто они и зачем живут.

Мне сразу вспомнился воплощенный.

— Давай ближе к делу.

— А ты не обидчивый, да?

Кейл по-прежнему относится ко мне с крайней подозрительностью и предубеждением.

— Ржавые — кочевники, — скупо пояснил он. — О других поселениях я лишь слышал, но никогда там не бывал. Они очень далеко. Древние, кстати, жили тут изначально. Когда еще не было пустыни.

— А путешественники?

— Предки всех ныне живущих когда-то пришли из других миров, — Кейл сейчас явно кого-то процитировал. — Только в это никто верит, — упрямо добавил он. — Не отвлекай, вести и так сложно, — парень замкнулся в себе и развивать тему явно не намерен.

Некоторое время мы ехали молча, пока дрон не засек следы колонны Ржавых.

Чуть в стороне от нашего курса датчики обнаружили развалины древнего форта, а подле него — следы недавней схватки.

Вездеход, размером с фуру, сильно помятый, опрокинутый набок и еще дымящийся, высится угловатой грудой металла подле выбитых ворот.

— Кейл, сворачивай. В ложбину! — я выбрался из люка, спрыгнул на ходу, пробежал по осыпающемуся склону и залег на гребне песчаной возвышенности.

Дым валит густой. Машину раскурочили недавно. Слово «подбили» не подходит к повреждениям.

Вокруг никого. Обветренные стены укрепления раньше вздымались на десятиметровую высоту. Архитектура простая: башни по углам, парочка контрфорсов, ворота. Укрепление очень старое, кладка из массивных блоков раскрошена. За периметром клубится странная мгла, не дающая рассмотреть внутренний двор.

Зонд тоже ничего не обнаружил, словно загадочная дымка блокирует работу сканеров.

— Древний, не рискуй, — раздался по связи голос Кейла. — Это туманные руины. Их охраняют стражи.

— Подробнее, — потребовал я, пристально сканируя опасное направление.

Кейл замялся. Не может подобрать слов для краткого описания?

— Внутри спрятано больше, чем можно увидеть снаружи, — бестолково сформулировал он.

— Откуда знаешь? Бывал там?

— Нет. Знающий рассказывал.

Зонд, подчиняясь мысленной команде, заложил вираж.

Следы колес, сохранившееся с надветренной стороны, ведут внутрь загадочного укрепления.

Не стыкуются слова Кейла с увиденным. За периметром стен места совсем немного.

В чем же подвох? Куда пропал караван Ржавых? Зачем они вообще сюда сунулись, если руины считаются «гиблыми»?

— Кейл, мне нужны подробности.

Место действительно странное. С запада дует сильный порывистый ветер, но мгла за границей стен неподвижна.