Блистательный Двор - Мид Ричел (Райчел). Страница 45

Я заинтересовалась горожанами: кто-то возвращался с работы домой, а кто-то отправлялся на поиски приключений. В основном адорийцы были одеты неброско или демонстрировали явную принадлежность к среднему классу. Однако среди них часто попадались и преуспевающие люди, в чем, конечно, не было ничего необычного.

Меня удивило другое: и бедные, и богатые оказались одеты по своему вкусу, отвергая и адорийские, и осфридские обычаи. Жители Триумфального были экзотичными, жизнерадостными – и от них невозможно было оторвать взгляд. В соответствии с адорийской демографией мне на глаза попадались преимущественно мужчины.

– Вот бы тут прогуляться! – вырвалось у Миры.

– Боюсь, мистрис Калпеппер не одобрит такой прыти.

Улицы не казались опасными, но нам, разумеется, не позволили бы бродить без сопровождения по Триумфальному. Я вспомнила, как нас встречали на пристани, и невольно поежилась.

Увидев мужчину в темно-зеленом мундире, который стоял на углу, я воскликнула:

– Ого, военный! Раньше я их не видела. Но их должно быть больше!

– Они здесь есть, – ответила Мира. – Но их не так много, как раньше: ведь внешней угрозы больше не осталось.

– Но кто вообще следит за порядком? Полиция? – спросила я.

В отличие от Осфро, Триумфальный не мог похвастаться регулярной городской охраной. Основные меры по соблюдению законов обеспечивали военные, а остальное передавали добровольческим местным отрядам.

– Различные королевские службы. Пираты.

– Но ведь пираты как раз и нарушают закон?

– Не всегда. Разве ты не в курсе, что некоторые из них помогают тем, кто подвергает свою жизнь риску?

Мира оживилась, воодушевленная героическими историями, которые она обожала.

– Нет. А ты где об этом услышала?

– Я иногда болтаю с охранниками. Это поинтереснее, чем прятаться на галерее и шпионить за клиентами.

– Ты имеешь в виду тех адорийцев, один из которых обязательно предложит тебе руку и сердце и заодно озолотит?

– Ага, – подтвердила Мира, широко улыбаясь.

Наконец мы подъехали к так называемой ассамблее, которая находилась на одной из площадей Триумфального. Деревянное здание, построенное возле ратуши безо всяких излишеств, сильно отличалось от дворцов и особняков Осфро.

Но я предположила, что если здесь организовали бал дебютанток, то именно ассамблея и являлась самым подходящим местом для подобных мероприятий.

А заметив толпу зевак и гостей, которые сгрудились у парадного крыльца, я решила, что в ассамблее поместятся далеко не все желающие.

Наши кареты быстро проехали к черному входу, чтобы мы могли войти внутрь без свидетелей.

Когда мы собрались в вестибюле, нас снова придирчиво осмотрели: мистрис Калпеппер пожелала убедиться, что наши наряды и прически не пострадали в дороге. Я увидела и братьев Торнов, к которым присоединилась какая-то стройная высокая незнакомка. Сперва я приняла ее за сирминиканку из-за темных волос и смуглой кожи. Было в ней что-то необычное: высокие скулы, разрез глаз… она казалась чужим диковинным существом. А ее наряд, хоть и сшитый из дорогой ткани, напоминал одежду для верховой езды с юбкой-брюками. Он выглядел неуместно, как и ее прическа: ее волосы были заплетены в длинную косу, ниспадавшую на спину своей хозяйки.

Такой странной моды не было нигде.

Я повернулась, собираясь сообщить обо всем Мире, но обнаружила, что к нам уже подошел Седрик. Руки он держал в карманах камзола, отлично подогнанного по фигуре. Голубовато-серая парча прекрасно подчеркивала цвет его глаз. Я впервые увидела Седрика в костюме такого оттенка и была поражена получившимся эффектом. Каштановая шевелюра была прекрасно уложена: в целом Седрик легко сошел бы за осфридского аристократа. Но ни один знакомый аристократ не вызывал у меня такого странного жара…

Тем временем Седрик начал пристально смотреть на меня – наверное, жарко здесь стало не только мне.

– Ты хорошо выглядишь, когда умоешься, – попыталась пошутить я.

– И вы… ты тоже.

– Можно подумать, ты видел меня немытой.

– Я же видел тебя, когда… – он резко замолчал, покосившись на Миру. – …когда ты была не в столь пышном платье. Как в тот раз.

– И сейчас ты решил мне об этом напомнить. – Я смело шагнула к нему и покружилась, демонстрируя свой бриллиантовый наряд. – Но мое бальное платье гораздо лучше! Просто мечта! Загляденье! Не то что… тот костюм.

Седрик так смотрел на меня, что я зарумянилась еще сильнее.

– Думаю, что очень многое зависит и от мечты.

Мира кашлянула и спросила:

– Простите, а у вас в семье все в порядке? Я случайно видела, как вы о чем-то спорили с вашим отцом.

Седрик опомнился и с трудом отвел от меня взгляд.

– Ерунда. У нас бывают кое-какие трения. Мы обсуждали, кто будет представлять Аделаиду. Отец хотел сделать это сам, но я возразил, что он должен уступить мне, поскольку ты… вы, Аделаида, мое приобретение.

Раньше он бросался такими словами совершенно спокойно, но сегодня почему-то запнулся.

– И?.. – поинтересовалась я.

– Я выиграл.

Я ухмыльнулась.

– А бывает иначе?

Седрик на секунду смутился.

– Мне позволили представить тебя, но с условием, что ты первым познакомишься с Уорреном Дойлом, – произнес он, вновь переходя на «ты». – Мой отец был вынужден дать согласие, потому что я пообещал ему устроить тебе встречу с мистером Дойлом.

Я кивнула. Я знала, что после нашего торжественного дефиле по залу заинтригованные ухажеры будут обращаться к представителям Блистающего Двора, дабы договориться о танцах и разговорах с жемчужинами. Это должно было предотвратить толкучку вокруг нас.

– А меня тоже вы представите? – осведомилась Мира.

Седрик покачал головой и указал на высокую женщину.

– Нет, Айяна.

Мира с любопытством посмотрела на столь необычную персону.

– Кто она?

– Баланканка, – ответил Седрик. – Она выполняет наши поручения.

Мы с Мирой изумленно переглянулись. Баланканцы, как и икорийцы, населяли Адорию еще в те времена, когда туда добрались осфридцы и другие путешественники-первооткрыватели, отважившиеся переплыть Закатное море. В отличие от икорийцев, с баланканцами никогда не возникало ни войн, ни территориальных споров. Это было связано отчасти с тем, что их северные земли оказались гораздо менее привлекательными. Помимо прочего, они являлись очень серьезными противниками – не то что полудикие икорийцы! Их культура считалась развитой и древней, хоть и не похожей на нашу.

– Что она тут делает? – спросила Мира.

Баланканцы порой пытались примирить икорийцев и осфридцев, но чаще держались особняком.

– Ее нанимает дядя Чарльз, – пояснил Седрик, – обычно ей поручают проследить за девушками после брака. Если она видит нарушения или дурное обращение, она сразу же решает все проблемы.

Мы не успели узнать подробности: мистрис Калпеппер построила нас в соответствии с нашим рангом для торжественного выхода. Мне, конечно, следовало идти первой. От волнения у меня задрожали руки, и я отчаянно старалась успокоиться. Дома, в Осфриде, обо мне докладывали – и я смело переступала пороги бальных залов и светских салонов. В отличие от жемчужин, я никогда не пасовала перед толпами аристократов и не могла понять, что же творится со мной сейчас. Но внезапно меня осенило. Пусть мы и сдали все экзамены, а потом выдержали суровое путешествие по Закатному морю, но теперь нас ожидало нечто неизвестное. То, с чем никто из нас никогда не сталкивался.

Некоторые девицы побледнели, других трясло.

Мистрис Калпеппер опять велела мне идти. Мне хотелось оглянуться на Миру, получить последний ободряющий взгляд, но она шла позади меня, и я решила не искушать судьбу. Не хватало еще получить выговор от мистрис Калпеппер!

Вдруг я заметила Седрика, стоящего у дверей. Он поймал мой взгляд и кивнул. Я шагнула вперед.

– Аделаида Бейли, бриллиант! – провозгласил мужской голос.

Я посмотрела по сторонам и поняла, что Торны не поскупились на обстановку. Они сумели превратить простое помещение в настоящий бальный зал. Цветы и свечи, тонкие полотняные скатерти и хрусталь… Если бы не грубые деревянные стены и не балки над головой, то все походило бы на типичный осфридский прием.