Путь Могучего. Том 2 (СИ) - Дубов Дмитрий. Страница 51

— То, что появилось нечто материальное и светящееся, являющееся полной противоположностью тебе, это уже было развитием, не так ли? — спросил я, подавляя желание пройтись между соседними галактиками, вращающимися неподалёку. — То есть моё появление было заложено уже в самом появлении Жизни, рождённой тобой. Больше просто некем, согласись. Иначе придётся признать, что есть кто-то более могущественный, чем ты.

— Нет никого даже близко равного мне! — мгновенно вскипела Великая Тьма и тут же поняла, что просто подтвердила все мои слова, сказанные выше. — Ах, ты!..

— В том-то и дело, — я не всё-таки не удержался и сделал несколько шагов между стремительно движущихся звёзд. — Тебе наконец-то стало не скучно. Ты могла наблюдать за звёздами, делая вид, что они тебе противны. Но в то же время из своих владений ты с удовольствием подглядывала за ними. Полагаю, что они были для тебя, словно ночник. Но потом что-то произошло, — я снова задумался, потому что дошёл до того места, с которого начинались лишь догадки.

— Хаос игрался звёздами, — ответила на это Великая Тьма. — Это ему нужны были игрушки.

— Может быть, и так, — ответил я, хотя точно знал, что и сама моя собеседница с удовольствием наблюдала за светлячками, поселившимися на границе её владений. — Но что же произошло потом? Вселенная стала слишком быстро расширяться, и ты испугалась, что тебе не найдётся места? — это был риторический вопрос, но Великая Тьма рассмеялась на него, отметая моё предположение. — Такова была версия твоего сына. Но я думаю, что тебе просто могли надоесть все проявления Жизни, поэтому ты решила откатить всё назад. И вот тут что-то пошло не так. Видимо, Жизнь настолько укоренилась в твоём сознании, что ты уже не мыслила существование без неё, поэтому, откатывая раз за разом развитие вселенной, создавала её вновь и вновь.

— Нет, — Великая Тьма внезапно погрустнела и покачала головой. — Всё совсем не так. К сожалению, всё гораздо сложнее и одновременно значительно проще, — я приподнял бровь в жесте, который подглядел у императора, и он мне очень нравился. — Дело в том, что вселенная конечна, несмотря на всю её громадность. У меня остались гигантские области, в которые вам доступа нет. Но дело не в этом. Точка, в которой мы с вами находимся, это точка невозврата. Если ничего не сделать, то Жизнь постепенно замрёт на каждом клочке этой вселенной. Звёзды погаснут, частицы прекратят двигаться, наступит тепловая смерть вселенной. Жизнь погибнет окончательно и бесповоротно. Поэтому я откатываю каждый раз вселенную к началу…

— И возрождаешь Жизнь, — проговорил я, чувствуя, как от её слов у меня мурашки бегут по спине. — Потому что боишься её потерять. Вот это поворот.

Великая Тьма, находясь в человеческом теле, развела руками. А потом указательным пальцем ткнула в меня.

— И ведь это всё из-за тебя, — усмехнулась она. — Это ты — Развитие без конца пытаешься что-то изменить и в конце концов дойдёшь до того, что изменять тебе будет и нечего. Не буду скрывать, я много раз пыталась возродить Жизнь без тебя. Но это невозможно. Жизнь без развития не существует.

— А ты уверена в том, что вселенную ждёт тепловая смерть и ничего кроме этого? Что не будет дальнейшего возрождения? Может быть, мы сообща сможем что-нибудь придумать? — я действительно не хотел верить в то, что открыла мне сейчас собеседница, потому что и правда, как поверить, что все твои усилия по преображению всего сущего ведут к полному уничтожению всего и вся? — возможно, Жизнь успеет развиться до того уровня, когда сможет противостоять тепловой смерти?

Великая Тьма покачала головой. Я видел, что ей действительно грустно, но она не видит никаких вариантов решения, кроме очередного отката назад на полтора десятка миллиардов лет. А я понимал, что он должен быть. В конце концов, был же момент, когда ничего не было, и вот появилось. Но что-то держало мою собеседницу, что-то останавливало.

— Это не будет похоже на то, что было «до», — словно прочитав мои мысли, ответила Великая Тьма. — Представь себе пространство, заполненное холодными чёрными камнями, несущимися мертвецами по невообразимому тёмному пространству. Раньше я была Пустотой. А тут стану Кладбищем. Я этого не хочу.

— Послушай, — сказал я, остановившись напротив неё и глядя прямо в тёмные бездонные глаза. — Я уверен, что сообща мы найдём выход. Прошу, давай не будем откатывать вселенную на этот раз. Давай дадим ей возможность развиться, — при этом слове моя собеседница поморщилась, — и выйти на новый уровень. Я же чувствую, что мы находимся на краю чего-то великого. Чего-то такого, что полностью изменит и нас, и всю материю вокруг. Давай дадим шанс Жизни!

Я говорил горячо и видел изменения в лице Великой Тьмы. Она была склонна согласиться со мной, но для этого ей нужно было избавиться от желания всё снова вернуть к началу. Возможно, нужно было одно единственное слово. Или фраза.

— Честно говоря, я устала всё время гонять вселенную по одному и тому же пути. Начались повторы, иногда жутко гротескные, иногда нежизнеспособные, — она оглянулась на кружащиеся вокруг нас звёзды. — Многим, даже вам, кажется, что жизнь вселенной очень долгая, но это не так. Для меня это лишь кратковременные вспышки, всегда заканчивающиеся разочарованием.

И тут я догадался ещё кое о чём.

— Всё это уже было, так? Как-то раз ты дала возможность идти дальше, и всё пришло к тому, о чём ты рассказала? — по тому, как расширились её глаза, я понял, что прав.

— И самое отвратительное даже не в том, что я не могла всё начать сначала, а в том, что не могла даже исчезнуть и вынуждена была неисчислимое количество лет наблюдать за трупами, пролетающими внутри меня, — она посмотрела мне в глаза, и вот теперь мне стало жаль её.

— Но всё же смогло повториться? — уточнил я, оглядываясь по сторонам. — Или это всё в твоём сознании?

— Возможно, вы лишь искра моего угасающего сознания, — невесело усмехнулась Великая Тьма. — Но мне хочется верить, что я вырвалась из той ловушки и снова создала жизнь. Но после вечности, когда ничего не было, я уже в этом не уверена.

— Давай же действовать вместе, — предложил я, подходя к собеседнице и беря её за руку. — Вместе найдём выход. Сделаем так, что новой гибели всего живого не произойдёт. Обещаю, я приложу все возможные усилия. И я уверен, что сообща мы сможем преодолеть все возможные угрозы.

Прошла, наверное, целая вечность, прежде чем она ответила. Но какой именно будет ответ, я понял, когда мы вновь оказались в зале Кремлёвского Дворца. Она вернула нас и бережно поставила на паркет. Затем запустила время и низко поклонилась императору.

— Доброго дня, ваше императорское величество, — произнесла она и хмыкнула. — Я — Мелана. Простите, что без приглашения.

У императора на лице отразился шок, который он испытывал, зная, кто пожаловал к нему на бал. А вот в лице Анны я увидел неприкрытую ревность. Впрочем, она практически тут же исчезла под маской светской дамы.

— Что ж, — повернулась ко мне Мелана и даже улыбнулась как-то по-свойски, — я принимаю твоё предложение. Даже если мне вновь придётся вечность страдать одной, буду знать, ради чего всё это. Но, если ты сдержишь своё слово, возможно, мы вновь встретимся. И тогда я буду биться за место, где не будет этих противных звёзд, — она хохотнула от собственной шутки, а в уголках глаз появились смешливые морщинки. — Ты всегда сможешь обратиться ко мне и поговорить, — это она уже проговорила на полном серьёзе, а потом добавила: — Ну а мы пока пойдём, не будем мешать вам веселиться.

Она протянула руку Хаосу, и они вместе исчезли. Тело цесаревича Михаила повалилось на пол. Я подскочил к нему раньше Пирогова.

Положив руку на грудь молодого человека, я сразу понял, что души его рядом нет. И нет уже давно.

«Секундочку, — проговорил живоглот и спрыгнул с моего плеча. — Я сейчас».

Вернулся он действительно через несколько секунд, а из его пасти торчал туманный сгусток напуганной до смерти души цесаревича.