Сиротка. Слезы счастья - Дюпюи Мари-Бернадетт. Страница 41

– Но ведь Киона является нам, когда она страдает или боится. А сейчас она до сих пор никому еще не явилась. Мама, ты со мной согласна? Вполне может быть, что у нее все хорошо, что Делсен ее действительно любит и не причинит ей никакого вреда.

– По правде говоря, я считаю, что она способна подчинить своей воле кого угодно, – заявила Лора. – Я, конечно, тоже очень переживаю, но вообще-то Киона – умная и осмотрительная. Если она уехала с этим парнем и ничуть его не боится, она, видимо, знает, что делает. Или я неправа, Жосс? Эрмин?

– Любовь может творить чудеса! – сочла уместным добавить Шарлотта.

– Чудеса! – пробурчал Жослин. – Муки небесные, моя малышка стала слепой и глухой! Мне кажется, мы ее не уберегли. Она последовала за Делсеном, полагая, что об этом бедняге нужно заботиться… Лично я еду с тобой, Эрмин. Если необходимо, то хоть этим вечером.

– Нет, Жосс, ты сейчас не в состоянии вести машину, – резко возразила Лора. – Ты весь дрожишь, у тебя неровное дыхание. Давайте не будем терять голову! Нужно снова съездить в полицейский участок. Овид может рассказать там о том, что он узнал. А ты, Эрмин, поставь в известность Тошана. Ему следует вернуться побыстрее, на самолете. Просто сесть на один из ближайших рейсов и прилететь. Может, даже завтра. И веди себя немножко серьезнее. Ты собираешься рыскать по всей провинции Онтарио? Ну-ну! Но это ведь не такой регион, как Лак-Сен-Жан. Онтарио – провинция немаленькая. Это будет все равно что искать Киону в нескольких странах Европы, не имея никакого адреса.

Эрмин – нехотя и с тяжелым сердцем – согласилась с доводами Лоры, но пробормотала, что не может пытаться связываться по телефону с Тошаном, потому что во Франции сейчас три часа ночи.

– Тем более что в Валь-Жальбере телефон имеется только у мэра, – добавила она.

– Ну и что? Он ведь спать еще не лег, – пожал плечами Онезим. – Я поеду с тобой в мэрию, Мимин.

– Но я не уверена, захочет ли дежурный администратор в гостинице в Париже будить Тошана. Ну да ладно, поехали! Я, к счастью, взяла с собой записную книжку, где есть нужный номер телефона.

Шарлотта с раздосадованным видом посмотрела вслед уходящим Онезиму и Эрмин. Она надеялась, что эта вечеринка пройдет совсем по-другому. «Я рассказала бы про Германию, мы поели бы с аппетитом, а Мимин нам бы спела. Ну почему Кионе обязательно нужно было так поступить по отношению к своим близким?»

Овид, поддавшись настояниям Лоранс, согласился съесть кусок холодного жареного мяса. Лоранс подала ему блюдо с очень любезной улыбкой, а затем еще положила на край тарелки Овида лист салата, корнишоны и немножко горчицы. Ее сердце трепетало от радости – так, как, наверное, трепещет сердце птицы при наступлении весны. Колено Овида касалось ее колена под скатертью, покрывавшей стол. Вообще-то их колени встретились совершенно случайно, однако они не стали отодвигать их. Их обоих охватили волнующие чувства от этого телесного соприкосновения.

Мэр с удовольствием согласился оказать содействие Соловью из Валь-Жальбера, являющемуся, по его словам, национальной гордостью. Предложив Онезиму бокал карибу (коктейля, который жена мэра готовила не только зимой, но и летом), он увел его в кухню.

Оставшись в одиночестве в уютной и обставленной дорогой мебелью гостиной, Эрмин прождала довольно долго, прежде чем ее соединили с Парижем. Когда наконец трубку взял дежурный администратор, она попросила его разбудить ее мужа.

– Будить его не придется, мадам, потому что месье Дельбо находится в нашем баре. Я пойду скажу, что вы ему звоните.

Администратор, будучи неболтливым и осмотрительным, не стал уточнять, что Тошан пьет ликер в обществе очень красивой особы.

– Мин? – удивился Тошан, взяв трубку и услышав голос своей жены. – Что-то случилось? Ты вообще знаешь, который час?

– Час, в который ты уже давно должен был бы спать, – огрызнулась Эрмин. – Но это даже хорошо, что ты не спишь. Тошан, дорогой мой, прошу тебя, вернись сюда как можно скорее. Кионе угрожает опасность, можешь мне поверить. Я не могу сейчас рассказать тебе, в чем заключается эта опасность, потому что рассказ займет уж очень много времени, но я просто умоляю тебя: возвращайся немедленно. Нам с тобой необходимо поехать вдвоем в Онтарио, чтобы разыскать Киону.

Слова Эрмин вызвали у Тошана такое замешательство, что он ответил не сразу. Он почувствовал по дрожащему голосу своей жены, что ее охватило отчаяние и что ситуация и в самом деле серьезная.

– Не переживай, Мин, я решил сесть на самолет в понедельник утром. Я уже купил нам билеты.

– Вот и замечательно! – пробормотала Эрмин. – Но не оставайся на два-три дня в Квебеке, как ты планировал, чтобы пообщаться с Мари-Нуттой. Сразу пересаживайся на другой самолет и лети в Роберваль. Поверь мне, события развиваются так бурно, что мне без тебя не обойтись.

Эрмин даже не обратила внимание на то, что Тошан упомянул о билетах во множественном числе. Тошан же, поняв, что допустил досадную оплошность, стал кусать себе губы.

– Мин, дорогая, мне необходимо поговорить с тобой кое о чем важном. Я перезвоню тебе завтра утром.

– Поговори со мной уж лучше сейчас. Мы находимся в Валь-Жальбере, и я звоню тебе от мэра. Сегодня мы будем ночевать в Маленьком раю, и я пока даже не знаю, в какое время вернусь в Роберваль.

Тошан столкнулся с трудной дилеммой. Как сообщить Эрмин, что он привезет в Квебек сестру Симоны, тем более что она, Эрмин, находится сейчас, похоже, в состоянии паники? Однако, если он умолчит про эту встречу и приедет с Эстер, не сообщив о ней Эрмин заранее, это может привести к семейному скандалу. Тошан решил отложить принятие решения на следующий день.

– Мин, дорогая, в таком случае я позвоню завтра вечером в дом твоих родителей. Не переживай уж слишком сильно по поводу Кионы. Она такая же сильная, какой была моя мама. Я тебя люблю, моя маленькая женушка-ракушка.

– Тошан, любовь моя, когда ты приедешь сюда, я уже не буду ничего бояться.

Они обменялись еще несколькими ласковыми фразами, а затем Эрмин, успокоившись, положила трубку. Она настояла на том, чтобы мэр принял у нее деньги, необходимые для оплаты этого телефонного разговора, а затем, еще раз его поблагодарив, вернулась вместе с Онезимом в Маленький рай.

«Какой прекрасный вечер! – подумала она. – На небе светит луна, а воздух такой нежный, как хлопок. Киона, моя маленькая Киона, прошу тебя, будь сильнее Талы. Да, ты должна быть намного сильнее Талы-волчицы. И вернись к нам, Киона, вернись!»

Роберваль, понедельник, 17 июля 1950 года

Эрмин, изнывая от нетерпения, ждала звонка Тошана. Она сидела в плетеном кресле под молодой липой, растущей в углу сада и возвышающейся там над всеми другими растениями. Понимая, что, скорее всего, и сама услышит, сидя в этом кресле, металлическое треньканье телефона, она тем не менее попросила Мирей немедленно позвать ее, если телефон зазвонит. Рассеянно листая лежащий на коленях журнал мод, она терзалась мрачными мыслями.

День клонился к вечеру, и было очень тихо. Со стороны озера доносился тихий плеск волн, которые непрерывно накатывались на берег и там со всем знакомым шелестом умирали.

«Тут, в общем-то, нет ничего особенного, – едва слышно сказала сама себе Эрмин, – но тем не менее это место мне нравится».

Она посмотрела на великолепные розовые кусты, которые тянулись длинной полосой вдоль границы леса и вдоль стен дома, выкрашенных в коричневый цвет. Легкий бриз доносил до нее опьяняющий запах их цветов. Коротко подстриженная ярко-зеленая трава, устилавшая землю плотным ковром, казалось, так и звала поваляться и покувыркаться на ней – так, как кувыркаются маленькие дети.

«Ну чем там занят Тошан? – начинала злиться Эрмин. – Если он не позвонит до шести часов, я позвоню ему сама».

Лоранс и Лора отправились прогуляться вместе с детьми по бульвару Сен-Жозеф, намереваясь выпить лимонада на террасе «Шато-Роберваль» – большого отеля, в котором Эрмин дебютировала на сцене. Жослин, сославшись на то, что ночь в Маленьком раю была тяжелой, устроил себе долгий дневной отдых. Только Мирей хлопотала по хозяйству. Она заявила, что чувствует себя лучше и что ноги у нее снова стали такими, как в молодости, благодаря таблеткам, которые ей дала Лора.