Ты, я и другие - Кирни Финнуала. Страница 11

А я не могу попросить ее о помощи: она заявила, что не хочет со мной разговаривать, пожелала мне убираться из ее жизни, убираться к чертовой матери.

Судьба, которую я, вероятно, заслуживаю.

Я смотрю на дверь противоположного кабинета и улыбаюсь самой лучезарной из своих улыбок.

— Джен!

Джен, наша общая на двоих с Мэттом секретарша уже много лет подряд, смотрит на меня снизу вверх, сидя на полу в окружении трех плотно набитых архивных коробов.

— Ох! — Она замечает меня и морщит лоб. — Не спится?

— Не особенно. Джен, ты здесь самая главная.

У тебя ведь точно есть парацетамол? Скоро придут Гренджеры, а у меня голова как котел.

Она встает и потягивается.

— Сходи к доктору, попроси, пусть выпишет снотворное.

Открывает аптечку, и я слежу за ней, как наркоман в ожидании дозы.

— Адам, ты меня слышишь?

— Да. Пройдет. Слишком много проблем.

— Ты плохо выглядишь.

— Есть с чего. — Я выжимаю улыбку. — Ладно, наладится. Мэтта еще нет?

— Пьет вторую чашку кофе. Принести тебе? — Она протягивает мне упаковку парацетамола.

Я снова улыбаюсь:

— Спасибо, Джен. Я буду у него. Дела не ждут.

Передавая таблетки, она задерживает мою руку:

— Мы ведь сто лет знакомы, верно?

Я настораживаюсь. В голове мелькает картинка:

Джен объявляет о своем увольнении, Мэтт орет и обвиняет во всем меня.

— Ну, ты должен теперь сам за собой следить.

С тех пор как вы с Бет разбежались, ты на глазах превращаешься в засранца.

Я удивленно смотрю на нее.

— Ничего себе припечатала, мисс Манипенни.

Я подумаю.

Она смеется.

А я отправляюсь в офис Мэтта готовиться к встрече с самым крупным нашим клиентом.

Второй раз за месяц моя машина движется в сторону Вейбриджа, словно сама по себе. Рабочий день пролетел, я и не заметил; сейчас надо разобраться с тем хаосом, который возник в наших с Бет отношениях.

К тому же мне отчаянно нужна свежая одежда.

Я не стал загодя звонить. Если она дома, она дома.

Если нет…

Во время встречи с Гренджерами я кое-что обнаружил.

Случайно. Трудная вышла встреча, и клиенты вели себя упрямее, чем обычно, да и рынок в последние месяцы неспокоен. А я, проявляя должный энтузиазм, нащупал в кармане ключ от задней двери. Поменяла замки, ха! Ей не удастся выжить меня из дома!

План очень простой: поговорить с Бет, если она дома, — или зайти в дом, если ее там нет. Собрать одежду, пройтись по комнатам — просто так. Возможно, дождаться ее возвращения, устроившись на гигантском диване в гостиной со стаканом красного вина…

Большую часть дороги от поворота до дома я еду, сдерживая дыхание. Вот и Вейбридж. Автомобиля Бет нет на месте, я паркуюсь неподалеку за углом.

Не выходя из салона, набираю домашний номер.

Автоответчик.. Медленно приближаюсь к двери и тихо нажимаю кнопку звонка. Определенно ее там нет.

Стараюсь производить как можно меньше шума.

Совсем ни к чему, чтобы любопытная Сильвия вновь подглядывала через изгородь. Обойдя дом, вставляю ключ в замочную скважину задней двери и быстро проворачиваю. Улыбаюсь. Вхожу, чувствуя себя ночным воришкой. Прислонившись к двери, загадываю, чтобы Бет забыла поставить ее на сигнализацию. Как обычно. Мы вечно из-за этого цапались. Дикое завывание сирены и мигающая лампа на парадной двери сейчас совсем некстати. Сердце стучит как бешеное.

Тишина. Опять забыла. Я испытываю облегчение и раздражение одновременно.

Пульс постепенно замедляется. Вхожу. Сейчас октябрь, и, по-хорошему, следует включить свет, но я не рискую и пробираюсь вперед, подсвечивая путь телефоном.

В кухне провожу рукой по гранитной поверхности разделочного стола. Все так же, как прежде. Пожалуй, даже лучше прибрано — кухней стали пользоваться реже?

Я медленно поднимаюсь наверх, в спальню. Открываю стенной шкафчик в примыкающей ванной.

Все на своих местах: пена после бритья, бритва, ножницы для ногтей. На задней стороне двери по-прежнему висит мой синий халат — рядом с халатом Бет.

Подхожу к постели. Просто сказка про Спящую красавицу, только целовать некого. Сажусь на краешек с ее стороны, затем ложусь и вдыхаю аромат. Замираю, уставившись в потолок.

Здесь был мой дом. Мой и Бет, общий. Это ощущение никуда не исчезло. Единственное, что изменилось, — то, что меня здесь больше нет. Сажусь, переполняемый чувством вины.

Спускаясь вниз, смотрю на часы — не верю глазам.

Прошло больше часа.

И в этот миг слышу, как открывается передняя дверь.

Мчусь в гостиную, к задней двери. Она на запоре.

Черт! Это я закрыл, когда зашел? Где ключи? Слышно, как Бет возится в кухне и напевает. Вот хлопнула дверь холодильника, потом — шкафа с посудой. Значит, наливает себе вина. Черт! Она не останется с бокалом в кухне — придет сюда, в гостиную. Я лихорадочно копаюсь в карманах джинсов. Черт!

Слышу шаги Бет по мраморным плиткам прихожей и делаю единственное, на что хватает времени, — прячусь за шторы. Когда пять лет назад Бет заказала их, я пришел в ужас: огромные, от пола до потолка, а уж цена! Шут с ней, с ценой, — сейчас я благословил их гигантский размер. Мои ключи. Я оставил их на раковине в ванной комнате, когда инспектировал туалетные принадлежности. Черт!

Бет смотрит сериал, а я топчусь за занавеской.

Пошла реклама, и я от всей души прошу господа, чтобы Бет сходила в кухню за вином. Давай, ты же никогда не останавливаешься на одном бокале, верно?

Или сбегай в туалет. У тебя слабый мочевой пузырь, неужели ты не хочешь по-маленькому?

Словно угадав мои пожелания, она отправляется на кухню. Льется вода, шумит чайник. А потом — наконец!

— щелкает замок туалета.

Выскакиваю из гостиной и несусь наверх. Хватаю ключи, замираю на верхней площадке, прислушиваюсь.

Пора! Бегу по ступенькам вниз.

До передней двери остается последний рывок — и Бет выходит из туалета. Я вжимаюсь между дверью и шкафом в прихожей. Оттуда ей меня не увидеть.

Ну, давай, шагай уже!

Если она снова отправится в гостиную, я успею выскользнуть. Проходя почти вплотную ко мне, она притормаживает и включает в прихожей лампу. Помещение теперь ярко освещено; сдвинься она всего на полметра вправо — и обнаружит за шкафом беглого мужа, скрюченного, как прописная буква «S».

Фу-у… Она садится на диван — на этот раз с ноутбуком и чашкой чая. Я ловлю доносящиеся из гостиной звуки. Ирония ситуации в том, что я так и не увидел Бет. И не знаю, как она сейчас выглядит. С облегчением перевожу дух. Теперь, когда прихожая залита ярким светом, надпись, сделанная на стене краской, становится хорошо заметна:

Выскальзывая из дома через переднюю дверь без свежей одежды, без единой необходимой вещички, я не могу не улыбаться. Хрен… Надо же…

Глава 9

Сегодня в ее офисе холодно. Я сижу в кресле и растираю руки. Не поднимаясь со своего места, Каролина поворачивается и дотягивается до терморегулятора на стене.

Мы начинаем с разговора о разной ерунде, которая случалась в моей жизни. Затем, без паузы — словно удар в солнечное сплетение:

— Расскажи мне о Саймоне. Что ты чувствовала, когда он умер?

У меня перехватывает горло. Мой маленький братик..

Темные кудряшки, крошечные пятки, которые так весело щекотать, его смех…

И я осознаю, что не думала о Саймоне уже очень давно.

С трудом сглатываю образовавшийся в горле комок.

— Он был самым замечательным ребенком… Ангелочек..

Звенел, как колокольчик, что-то рассказывал, смеялся не переставая… Он меня любил. А потом менингит… умер от менингита.