Ты, я и другие - Кирни Финнуала. Страница 23

Вот и все, чем он обзавелся к сорока одному году.

Вовсе не скучающий плейбой или стареющий тренер по аэробике, Бен производит впечатление спокойного, что-то понявшего в жизни человека, который подошел к серьезному рубежу, не собрав по дороге злости и раздражения. Похоже, я ему завидую.

Я тоже смотрю на реку — в прилив вода здесь стоит высоко. Где оно, собственно, начало? Год назад, когда он уехал за границу? Тогда мы с Бет еще строили планы, думали о будущем. Или вечер, когда я встретил Эмму? Та поездка на такси? Или наша единственная ночь с Кирой?

Брат прерывает мои раздумья:

— Ты когда-нибудь вспоминаешь родителей?

— Конечно. Несколько дней назад ходил на кладбище.

— Я не о том. Вспоминаешь ли ты время, когда… — Он умолкает.

— Нет, — отрывисто говорю я. Я уверен: начинать оттуда мне совершенно не хочется.

Бен не настаивает, просто кивает. Я подаю знак официантке, чтобы принесла еще кружку. И не важно, что часы на стене показывают всего полдвенадцатого утра. Наконец определяюсь, с чего начать.

— Когда-то давно я первый раз изменил Бет.

Бен спокойно смотрит на меня голубыми глазами — не вздрагивает, даже не прищуривается.

— Мы провели вместе одну ночь. — По тому, как брат поднимает брови, я вижу, что он мне не верит. — Всего одну ночь. Она была моей клиенткой.

— Бет знает?

— Да. Это была ошибка, полный идиотизм с моей стороны. Но мы смогли это пережить. — Произнесенные вслух слова перестают казаться убедительными.

Странно, даже я это слышу, и, конечно, замечает Бен.

— Она тебя простила?

— Да. Но так и не забыла. Думаю, после этого она уже не могла больше мне доверять.

— Ну, неудивительно, правда?

Я вздыхаю.

— Потом долго ничего не происходило, вот до этого случая. Примерно полгода назад.

Официантка приносит по второй.

— Давай закажем еду. — Бен виновато улыбается официантке. — Еще не поздно для полного английского завтрака?

Та смотрит на часы и отвечает на улыбку Бена:

— Постараюсь что-нибудь придумать.

Сомневаюсь, что традиционный завтрак сочетается с пивом, но неожиданно для себя произношу:

— Принесите два.

Пытаюсь тоже обворожительно улыбнуться, но девушка смотрит только на младшего братца, мою обновленную версию: более молодой, честный и достойный доверия экземпляр.

Я откидываюсь на спинку стула. Такому стулу самое место в библиотеке — серая потертая обивка, вся в крапинах, заклепки. Я держу кружку в левой руке, а правая опирается на подлокотник. Замечаю, какая у меня бледная кожа, с выступающими венами — она почти так же отмечена временем, как обивка стула.

Отпуск в южных краях — об этом стоит подумать всерьез.

— Итак, полгода назад, — говорит Бен, когда официантка отходит. — Что тогда произошло?

Пожимаю плечами.

— Я встретил Эмму. Мы задержались на работе и зашли перекусить. Что тут скажешь? Я угодил в ее сети. Льстило, что вокруг меня увивается молодая роскошная женщина. И секс был феерический. — Я по-свойски улыбаюсь брату.

— Когда ты бросил Бет? — спрашивает он, не отвечая на улыбку.

— Через несколько месяцев после начала отношений с Эммой. Бет догадалась и спросила прямо. А я не смог соврать. И давай уж будем точны: я ее не бросал, это она меня выставила.

Он будто не слышит.

— Почему ты не разорвал эту связь, не попытался убедить Бет принять тебя обратно? Она ведь это уже однажды сделала.

Я качаю головой:

— Она не хотела и слушать. Дороги назад не было.

— А ты пробовал?

— Что именно? — Я ставлю кружку на столик.

Конспиролог во мне твердит, что они сговорились: Сибил, Мег и Бен.

— Ты пробовал ее убедить? Объяснить, что это ошибка? Сказать, что любишь ее, что будешь за нее бороться?

— Нет. — Я щелкаю пальцами. — Когда она меня выгнала, я отправился прямиком к Эмме и занялся сексом. С тех пор я именно этим в основном и занимаюсь.

Я понимаю, что говорю, как обидчивый ребенок, но сейчас меня это не волнует.

— И как, доволен?

— Не особенно, — признаюсь я, решив не отвечать на его подколки. — Бывали решения и получше.

Мы молча сидим друг напротив друга. Бен в самом деле желает помочь, убеждаю я себя. Однако в голове раз за разом звучит его скептическое: «И как, доволен?

» Набрать прямо сейчас номер и попросить Бет меня впустить? Она не согласится. И правильно, что не согласится. Наверное, я хороший человек, но дерьмовый муж.

— Кто такой Ной? — внезапно спрашивает Бен.

Клянусь, я увидел звезды. Сквозь калейдоскоп искр в глазах я увидел, что в нашу сторону направляется официантка с двумя порциями английского завтрака на металлическом подносе. Живот скрутило спазмом, аппетит исчез как не бывало.

… Сквозь звон в ушах пробивается голос Бена:

— Адам?

— Это мой сын.

Меня слышат речные буксиры, капитаны, пассажиры, чайки, кружащие над волнами. Когда я поворачиваюсь к брату, мне кажется, он постарел на десяток лет. Сейчас он выглядит в точности как я.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Глава 17

Мне следует поблагодарить Бена за последнюю строку песни, теперь озаглавленной «Распадаюсь»: «Люблю. Мне без тебя пропасть. Я распадаюсь, я лишь часть». Джош вчера позвонил мне по скайпу и чуть не плясал от радости: из Лос-Анджелеса пришел положительный отзыв. «Оскар»! «Грэмми»! Слава!» — вопил он.

Но мне страшно. Надеюсь, он прав и дело в моем комплексе неполноценности. Так или иначе, скоро узнаем.

Все утро я слушаю песню, снова и снова. Через наушники, пока иду на работу. До офиса на Хай-стрит— около мили, и я высчитала, что если буду ходить пешком туда и обратно в дни, когда работаю, это компенсирует чипсы, слопанные мной за последние месяцы.

Я скорее чувствую, чем слышу, как сзади притормаживает автомобиль, и вынимаю наушники.

— Подбросить? — Жиль опускает стекло и улыбается.

Я мгновение сомневаюсь, но ноги уже замерзли — все-таки мрачное ноябрьское утро.

Забираюсь в машину.

— Нервничаете? — спрашивает он после паузы.

Я не решаюсь сказать ему, что весь прошлый вечер колесила по Вейбриджу, желая убедиться, что знаю район назубок.

— А вы, Жиль, уверены?

— Вы очень способная, — отвечает он, оглядываясь в поисках места для парковки у офиса. — И очень нас выручили. Стефани через пару месяцев уходит в декретный отпуск, и ей уже трудно возить клиентов, показывать им жилье. Она займется изучением рынка и возьмет на себя административную работу, когда вы будете на выезде.

Я киваю, изо всех сил демонстрируя энтузиазм.

— Могу я пользоваться собственным автомобилем?

— Этот вопрос в самом деле меня беспокоит. — У Стефани — с механической коробкой передач…

Жиль качает головой:

— Для служебных поездок свою машину использовать нельзя. Берите эту. Как правило, по утрам я занят на совещаниях, поэтому автомобиль мне не нужен.

Я смотрю на его новехонький «рендж ровер»; светлые кожаные сиденья и панель управления наводят на мысль о кабине пилотов. И тут же представляю эту красоту, врезавшуюся в фонарный столб.

— Ох, нет-нет!

— А что такое? Вы не водите «рендж ровер»?

— Я не вожу танки.

Жиль улыбается:

— Так попробуйте. Он сам собой управляет.

И протягивает мне кольцо с ключами.

Прежде чем я понимаю, что происходит, он выбирается из автомобиля, идет к служебному входу и скрывается в здании. Я смотрю на связку в руке и глубоко вздыхаю. Перебираюсь на водительское сиденье, регулирую его высоту, поправляю под себя зеркало заднего вида и давлю на кнопку старта. Вывожу машину с парковки, медленно проезжаю по Хай-стрит, мимо приемной Каролины. Мельком думаю, как у нее дела. С кем она сейчас проводит сеанс?