13 сектор. Следствие против знатоков - Левандовский Михаил. Страница 41

— Да, удивил ты, — сказала Юля, — не ожидала.

— От кого, от меня?

— От посетителя «Распутья». Ты что, их еще и читаешь?

— Действительно, своей стеной я горжусь. Вот тебе фон, а вот тебе полезная вещь.

Я показал ей специальную библиотечную стремянку-трансформер. Нашел ее в мебельном магазине, в единственном экземпляре. Это барный стул. Если бы я случайно не заинтересовался инструкцией, он стоял бы в магазине вечно.

— Фотографируемся? — спросил я. — Если согнуть ногу в колене, то платье подтянется.

— Знаешь что, Александр, накажу-ка я тебя за пошлые мысли. Иди в другие комнаты или на кухню — да, действительно, на кухню, сделай нам чаю, а мы с Димой тут развлечемся.

— Благодарю вас, мои дорогие.

В пятнадцатый раз поставил чайник.

Юля выглядела усталой.

— И как вы тут развлекались?

— Сейчас покажем.

Снимков было много. Смотрелись они целомудренно, несмотря на их заметную откровенность и неодетость Юли, но и возбуждающе. Да, Димка-то растет, просто мастером стал, и приставать к Юле у него времени не было. А он красавец, певец, моложе меня лет на десять, всегда ему завидовал. Девушки на нем так и висли. Но в данном случае сотрудничество было исключительно творческим. Юля была довольна.

— Ну что, я буду считать, что в той конторе сидят абсолютные непрофессионалы своего дела, если с такими фотографиями они мне не ответят в течение суток.

— В течение суток? — задумался я.

— Спорим? — ответила Юля.

— А на что?

— Я вот одну книжечку очень хочу. — Юля показала мне собрание средневековых французских поэтов с подстрочными русскими переводами и копиями миниатюр четырнадцатого века.

— Договорились. Хорошая книжечка.

«За нее в советское время, — подумал я, — и убить можно было».

Я, конечно, проиграть буду не рад, но этих книжечек у меня в коллекции две. Ухаживал за одной девушкой много лет тому назад, на исходе советской власти еще, и путем сложных махинаций, тогда казавшихся бизнесом, достал вторую, хотел подарить ей на день рождения. Так получилось, что меня не пригласили. С тех пор лежит в сейфе.

Мы послали фотографии в агентство и сели пить чай.

Ответ «Будем рады видеть вас на собеседовании» пришел уже через тридцать шесть минут.

Глава шестнадцатая

Утро было спокойным. Я отключил будильник и в девять сорок проснулся с чувством абсолютной легкости. Возможно, причиной возникшего чувства является то, что человек ко всему привыкает, даже к отсутствию работы. Привыкает и начинает радоваться свалившейся на него свободе — например, возможности хорошенько выспаться, как сегодня. А может быть, два прошлых дня, проведенные в Юлькином обществе, оказались необычайно целительными для душевного здоровья. Кажется, второе… Влюбился?

Вообще-то нет, не похоже. Во-первых, я ей не нравлюсь. Чтобы влюбиться, мне часто необходим встречный интерес девушки. Без него я стараюсь в любовные авантюры не ввязываться. Во-вторых, она красавица. А я безработный. Под себя надо лозу гнуть. Но, учитывая тот факт, что в «Распутье» она регулярно отказывала олигархам, девочка она интересная. Стоп, мне сейчас не до романов. И, как я уже говорил, интуиция сообщает, что с Юлей мне ничего не светит. Будем дружить.

Неужели я вошел в тот самый возраст, когда с женщинами начинаешь дружить? Или не в тот? С Юлей можно. Трепаться друг с другом нам крайне интересно. Догадываюсь, что она любит красавцев. Переживу. Я позавтракал, в холодильнике обнаружились две тарелки, в которых были котлеты с гречкой. Гречку я с детства терпеть не могу. Откуда она взялась, да еще и в количестве двух порций, мне очевидно. Если живешь в одном доме с родителями, то готовься к тому, что о твоих любовных похождениях им будут докладывать.

Нет, все-таки, покупая двушку в этом некогда престижном доме, я не прогадал — хотя четырехкомнатная в Новогиреево по тем временам стоила столько же.

Котлеты с гречкой я съем. Кстати, никакими кулинарными изысками я не увлекаюсь, но дижонская горчица присутствует на полке моего холодильника всегда. «Глобус Гурмэ» продает ее в стаканах из-под виски. Шесть раз поем — и сервиз наберется. Стоит она дорого, но позволяет хотя бы мысленно поддерживать прежний социальный статус.

Я спустился вниз и полез в почтовый ящик, ожидая получить районную газету. Там оказалось извещение — «просим получить заказное письмо». Наскоро накинул куртку и влез в любимые ботинки. Возможность носить их чаще, как я только что понял, один из несомненных плюсов безработицы. Некогда очень дорогие, испанской марки «Лотус», они прожили со мной достаточно бурную жизнь, и появление в них, допустим, на играх приводило к тому, что мой бывший шеф и, по совместительству, капитан команды, а нынче вице-президент по маркетингу всей нашей финансово-промышленной группы Макс Щелочев начинал орать, что я оскорбляю его чувство вкуса и мешаю играть.

Выглядели они действительно как лапти. Другое дело, что столь удобной колодки я не нашивал уже лет десять. Ботинки представляли собой корабль «Арго» из древнегреческого мифа. В ботинках был заменен каждый кусочек — прежними оставались только короткий кожаный верх, давно потрескавшийся, как картины старых мастеров, и колодка. Естественно, пойти в них на работу я не мог. Они служили мне для похода в магазин и прогулок в парке «Останкино». Ноги в них никогда не уставали.

Я дошел до почты и получил повестку в мировой суд нашего района на завтрашний день. Да, быстро работают господа гаишники. Ну что же, боюсь, надо готовиться ходить пешком. Держитесь, ботинки. Я уведомил одного из сотрудников адвоката Лажечникова о том, что завтра предстоит работать. Лажечников ответил, что сам за такие дела не берется, но готов, если права будут сделаны из чистого золота с бриллиантами и изумрудами — столь дорог его час. Я вспомнил недавно подкинутое дело о мошенничестве на крупнейшем интернет-портале. Он пожал плечами. Счетчик благодеяний у Лажечникова работал только в сторону приема.

Я несколько поскучнел. Завтра суд. Конечно, утешает то, что я абсолютно прав. Как сказал Сириус Блэк, «сознание собственной правоты и невиновности — это не то чтобы счастливая мысль, но зато ее нельзя отнять, она дает возможность сопротивляться».

Я попил чай, посмотрел пару вопросов. И тут пришла эсэмэска от Юли: «Все случилось, как ты хотел. В агентстве была. Вечером доложу о результатах».

Вау, это совсем другое дело!

Предстоял волшебный вечер. А на какие шиши я его проведу? Заглянул в ящик, там коллекция запонок. Мужчина не может себе позволить коллекционировать драгоценности, если он не олигарх. Это выглядит пошло. Единственное украшение, которое допустимо, — запонки и часы. Но часы — не по зарплате, а по откатам: стоят две зарплаты минимум. А деньги нужны были мне совсем для другого.

Каждый год, нацеливаясь на годовой бонус, я мечтал о том, что наконец куплю часы по статусу, но появлялись траты более насущные — постройка дома, приятный поход в «Распутье»… А вот запонки коллекционировал.

Двенадцать пар позволяли мне систематично придавать своему облику неповторимый колорит, как пишут рекламщики-копирайтеры — подчиненные Макса Щелочева.

Запонки хорошие. Эти от Поля Смита, эти от «Фрайвилль», те от Данхилла. Все дорогие, но обычные. Сдавать-то какие? Пожалуй, придется пожертвовать любимыми. Однажды, во время соревнований в Израиле, меня затащили в небольшой магазинчик на побережье, который торговал изделиями из эйлатского камня. Этот камень — нечто среднее между нефритом и малахитом. Встречается только в пустыне вблизи Эйлата. Говорят, его добывают на бывших копях царя Соломона. Согласно недостоверным источникам, часть царского убранства была сделана из этого камня.

Магазинчик принадлежал двум моим приятелям. Оба выходцы из СССР, играли в «Что? Где? Когда?» и одно время неплохо зарабатывали на специфичном для Израиля бизнесе. Часть алмазных украшений, которые обрабатываются ювелирами Тель-Авива, поступала в бывшие страны СНГ, особенно на Украину, отнюдь не по официальным каналам, а через моего друга Илью. Другой мой друг, Иосиф, вторая часть фирмы «И & И», возил сырье для ювелиров из Африки. Так, в обход официальных структур, они построили бизнес.