Личные дела - Боуз Диша. Страница 49

Утром она выбрала один из тех нарядов, что никогда еще не носила: белое воздушное платье с рюшами на талии и эффектными пышными рукавами. К нему Сиара надела пару абсолютно новых сандалий. Несколько месяцев назад розовая помада, выставленная на прилавке универмага Debenhams, выглядела впечатляюще. Теперь, лежа на полочке в ванной, она казалась немного броской, но Сиара все равно накрасила ею губы.

Она собиралась забросить Финна к Лиз.

Словно собака, которую везут к ветеринару, сын не знал, куда они едут, пока Сиара пристегивала его к креслу. Он все время капризничал и плакал, поэтому по дороге в детский сад Белла на него жаловалась.

Стоя возле дома Лиз, Сиара поцеловала Финна в лобик и слюной стерла остатки помады.

– Повеселишься там как всегда с бабулей, да? – просюсюкала она.

Лиз, одетая в халат, открыла дверь. Вокруг рта у нее были крошки от печенья, а на груди – пятно варенья.

– О, это ты! А вот и мой сладкий малыш. – Она потянулась к Финну, льнувшему к матери. Отрывая его от себя, Сиара почувствовала себя кораблем, идущим ко дну. – Я тебя сегодня не ждала. Ты не позвонила.

– Да, это форс-мажор. Парикмахер позвонил и сказал, что у него отменился клиент, и я подумала – почему бы и нет!

Лиз внимательно посмотрела на Сиару, хлопая малыша по попке. Ему это не очень нравилось, но Сиара ничего не сказала. Если Лиз до сих пор этого не поняла, то менять ее привычку было уже поздно. Помада, наряд и прическа Сиары привлекли внимание Лиз.

– Ты едешь к парикмахеру?. – Она не стала произносить вслух слова «в таком виде».

– Да, а потом пообедаю с подругами. Я ненадолго, обещаю. Не на весь день.

– Просто хотелось, чтобы ты меня как-то предупредила.

– Я думала, ты будешь рада провести время с внуком.

– Конечно, я рада. Но дело не в этом.

– Не переживай, у тебя будет время отдохнуть от внуков, когда мы следующим летом купим тебе билеты на Лансароте.

Сиара торопливо пригладила Финну волосы, прежде чем вернуться в машину. Она знала, что Лиз было больше нечего сказать. Уезжая, Сиара врубила музыку, не отрывая взгляда от зеркала заднего вида. Лиз махала ей рукой и пыталась сделать так, чтобы и Финн помахал Сиаре, но он лишь уставился на машину, словно зная, что мама на него смотрит.

По дороге в город Сиара остановилась на одной из смотровых площадок, которыми было усеяно шоссе, идущее вдоль побережья Западного Корка. Она поставила смартфон на приборную панель и в первую очередь подкрасила губы. Затем Сиара начала записывать прямой эфир для Инстаграма. Она все утро готовила речь, вслух произнося фразы, пока принимала душ и собирала детей, представляя, как Мишти ее слушает. На этот раз – внимательно.

– Привет, ребята, я хотела быстренько сообщить вам одну новость. В первую очередь мне хотелось бы извиниться за то, что в последнее время я не так регулярно делаю публикации. Знаю, что многим из вас было интересно, что именно отвлекло меня от интернета. Хочу вас успокоить: со мной все в порядке, держусь. – Она слабо улыбнулась и повернула камеру к окну, чтобы зрители могли увидеть захватывающий пейзаж. Покрытые зеленью скалы, а под ними – прозрачная вода.

На заднем плане выл ветер, что придавало видео драматичности. Сиара снова повернула камеру к себе, бросив быстрый взгляд на растущее количество зрителей.

– Не хочу вдаваться в подробности, по крайней мере пока, но я здесь, чтобы обратиться кое к кому, кто сейчас должен это услышать. – Сиара смотрела прямо в камеру, устанавливая зрительный контакт с женщинами, которые считали, что могут заглянуть ей в душу. – Не дайте обидчикам вас сломить. Я говорю сейчас об этом вслух лишь потому, что знаю, что это поможет вам, ребята, понять, что Инстаграм – это не реальная жизнь, и несмотря на то, как я выгляжу на фотографиях, у меня большие проблемы. Есть такие токсичные люди… которые терпеть не могут, когда кто-нибудь добивается успеха. А самое ужасное – это когда женщины унижают других женщин. Близкие мне люди понимают, о чем я, и хочу сказать, что мне повезло: у меня есть замечательная поддержка. Самые-самые лучшие подруги.

Она на мгновение закрыла глаза, представляя Лорен на своей кухне, и снова улыбнулась. Шон был прав: она очень естественно выглядела в кадре.

– В общем, ребята, обо мне не беспокойтесь. Я просто взяла несколько выходных, чтобы позаботиться о своем ментальном здоровье. – Она глубоко вздохнула. – Я скоро вернусь, и у меня будет для вас потрясающее объявление. У меня был секретный проект с одним брендом, от которого, я точно знаю, вы все будете в полном восторге. Этот бренд уделяет внимание тому, чего хотят и в чем нуждаются женщины.

Последние несколько недель она провела, работая над новой коллаборацией, и это видео должно было привлечь к ней внимание. Сиара подогревала интерес. Подписчики начнут искать намеки на ее личную драму во всем, что она будет публиковать, а бренд, который заплатил ей кучу денег за продвижение, получит приток просмотров.

– Однажды я буду готова обсудить то, что со мной сейчас происходит. Но пока просто будьте сильными, оберегайте свою энергию и продолжайте поддерживать друг друга в этом маленьком сообществе, которое мы построили. А самое важное – не забывайте нанести сегодня солнцезащитный крем.

Сиара послала в кадр воздушный поцелуй и помахала рукой, после чего завершила трансляцию. Ей уже стало намного лучше.

Глава двадцать девятая

Двадцать пятое / двадцать шестое сентября

Задумываясь об этом сейчас, Лорен понимала, что с Шоном надо было расстаться, когда родилась Фрея. Это был ее последний шанс от него избавиться. Гнетущее отчаяние, с которым она жила с тех пор, как он впервые ее поцеловал, исчезло, когда она впервые взглянула на своего ребенка. Всего-то нужно было взять на руки фиолетовый комочек человеческой плоти.

До появления детей Лорен много лет ощущала некую оторванность от самой себя. Вот так на нее влиял Шон. Она не могла адекватно думать. Лорен стала забывчивой, готовой прощать, готовой перекраивать себя под его нужды, лишь бы он позволял ей вращаться вокруг своего солнца.

А потом она взглянула на Фрею, и ее халат увлажнился от молока. Лорен была готова отдать этой малышке душу и тело. Она словно разлетелась на кусочки, которые парили вокруг, в воздухе. Лорен успешно сепарировалась от Шона. Впервые с тех пор, как они познакомились, ей было все равно, уйдет он или останется.

Когда он заявился к ней в роддом, пахнущий алкоголем, после того, как куда-то исчез, не сказав ни слова, она совершенно не удивилась. Но если бы он тогда не пришел, то она лишь пожала бы плечами и продолжила двигаться дальше. Подарив Лорен этого ребенка, он ее освободил.

Теперь, спустя двое родов, Лорен жалела, что он тогда вернулся. Она могла бы сейчас растить одну Фрею. Вообще, так было бы даже легче.

И лишь когда Гарри исполнился год, а может, и позже, она вновь захотела Шона, как раньше. И потом все ее чувства стремительно к ней вернулись. Она не могла этого объяснить. Ее влечение к нему было сродни встрече со старым другом: привычной, но неловкой. Столько всего изменилось с тех пор, как она в последний раз так его хотела. Он постарел и, возможно, стал менее привлекательным. Она и сама стала старше. Теперь у нее был рыхлый животик, редеющие волосы и растяжки на талии и руках.

Она каждую ночь будила Шона, кладя руку ему на член и лаская его, пока он не начинал стонать и задыхаться и не усаживал ее сверху. Когда он готовил детям, Лорен обнимала его сзади, прижималась к его спине и проводила руками вниз по джинсам. В конечном счете Шон выключал плиту, смеялся или ругался на нее. Чаще всего и то, и другое.

Даже если бы он хотел уйти, она бы его больше никуда не отпустила.

После того большого разговора, произошедшего около двух недель назад, они почти не общались. Если они и разговаривали, то это было как-то связано с детьми и обычно происходило в их присутствии. В первую очередь для их же блага.