На крыльях мечты - Матир Анна. Страница 57

Сердце мое таяло, когда я наблюдала за тем, как с каждым днем меняется Дженни. Моя деточка. По крайней мере, я считала ее своей. И это делало борьбу с волнением еще более сложной. День переходил в ночь. Ночь в день. Каждая птичка взмахом крыльев напоминала мне о том, что Господь заботится обо мне, знает о каждом порыве ветра, указывающем мой путь и меняющем его направление. И Он знал, сколько еще дней мне будут рады в этом доме.

Поэтому, когда несколько дней спустя я услышала шум приближающегося автомобиля, то велела себе не волноваться. Вытерла руки и вышла на боковое крыльцо. У автомобиля был иной звук, нежели у мотора шерифа Джефриса, но кто это мог быть, кроме него? Я молила Бога, чтобы он прояснил мое будущее. Был ли это Его ответ? Что скажет Генри?

— Будь со мной, Господи! — Я взяла на руки Дженни, благодарная, что мальчики «помогали» папе на самом дальнем от дома поле.

Мотор заглох, и автомобиль остановился. Я пощипала щеки, чтобы они порозовели, и вышла во двор, надеясь, что трава заглушит звук моих шагов. Дженни хлопала в ладоши и смеялась. Я прижала ее к себе, и мы обошли дом.

Но я не узнала двухместное авто с откидным верхом, припаркованное у забора, как, впрочем, и человека, сидящего за рулем. Он свистнул и указал на другого мужчину, стоящего у входной двери. Мужчина обернулся.

— Вот ты где! — Артур торопливо спустился по ступеням, пока я застыла от неожиданности.

Он выглядел серьезным, даже торжественным. Его руки раскрылись, чтобы обнять меня, затем опустились.

— Что ты здесь делаешь, Артур? — В моем голосе сквозила скука, я едва узнавала себя. Мое сердце билось совершенно спокойно.

— Я, ммм… — Он посмотрел на своего друга в авто, затем подвинулся ближе и чуть наклонился к моему уху. — Нам нужно поговорить.

— Так говори! — Я пересадила Дженни на другую руку.

Он откашлялся и переступил с ноги на ногу.

— Послушай, Ребекка, я тут думал… — Его взгляд остановился на Дженни, затем он упер его в землю. — Я был слишком резок в отношении детей и всего остального. Мы можем сделать так, что все получится. Я понимаю, что ты нужна этим детям, чтобы позаботиться о них еще некоторое время. — Он склонил голову набок и сощурил глаза. — Но их отец скоро будет дома, правда?

От внезапно возникшего подозрения я вопросительно подняла брови.

— Что случилось, Артур?

Он провел рукой по светлым волосам, они еще больше отросли с момента нашей последней встречи.

— Меня официально уволили. Я подумал, может быть, ты и я… мы могли бы… осуществить вместе все то, о чем говорили?..

Слова, которые я так мечтала услышать, только что сорвались с его языка, но я больше не питала нежных чувств к Артуру. И я прочитала в его глазах много больше, нежели он подозревал. Как однажды, я уверена, Клара прочитала все в глазах Френка. Разница была только в одном: она увидела добро — свое будущее. Я же, напротив, почувствовала опасность в Артуре.

— Что ты имеешь в виду? — спросила я, глядя на него сверху вниз.

Он выглядел смущенным.

— Пожениться, Ребекка. Ты же этого хотела?

Про себя я вскричала, что все, чего я хотела, изменилось, но я не выплеснула наружу свои эмоции, решив для начала по крайней мере убедиться, что он действительно подразумевает то, что говорит.

Я проглотила свой страх и спросила:

— А что случилось с твоей невестой? Ты вообще-то мне этого так и не объяснил.

Он нахлобучил шляпу, глянул на своего друга, ожидавшего в машине.

— Послушай, мне нужно идти. Я взял машину напрокат и все такое… Я скоро вернусь. — Он коснулся губами моей щеки и ушел.

Его друг завел мотор, и они, не оглянувшись, укатили.

Шокированная, я уставилась им вслед. Странность в поведении Артура поразила меня. Возможно, он действительно имел в виду то, что сказал. Может быть, я снова смогу научиться любить его и доверять ему. Но получится ли у меня воскресить мечту, теперь похороненную под давлением моей привязанности к этим детям и их отцу?

Мы пошли к боковому крыльцу, Дженни и я. Я усадила малышку на стул, закрепив ее так, чтобы она не упала, налила сливки в маслобойку и позволила всем моим сомнениям взбивать их, превращая в масло. При этом я напевала популярную песенку о том, что «война уже закончилась», хотя во мне бушевало невиданное сражение, сродни тем, которые пришлось пережить нашим ребятам на фронте. Я следовала своему сердцу, и мои мечты разбились, как стекло о гранит, и не единожды, а дважды. И теперь Артур появился снова. Был ли он планом Господа для меня?

Он разбил мое сердце, так и не объяснив ничего толком про свое предыдущее обручение. Я начала работать с удвоенной силой.

Что скажет мама, если я вновь буду с ним? А Ирен? Френк, я была уверена, будет рад избавиться от меня. А что же шериф Джефрис?

Увы, результатом моих размышлений стали не ответы, а еще больше вопросов. Вопросы и глыба масла под прессом.

Спустя долгое время после того, как дети пошли спать, я сидела за столом тети Адабель и грызла кончик пера. Моя рука отказывалась писать: «Мама, Артур вернулся».

Давным-давно, когда я была маленькой девочкой, я мечтала о дне своей свадьбы. Я вхожу в нашу маленькую церковь в Даунингтоне, держа под руку папу. Затем он передает меня моему мужу. Мамины розы украшают мои волосы и весь алтарь. После церемонии мы дома едим торт и пьем лимонад, наши друзья и соседи желают нам благополучия. Этот мужчина без лица стоит рядом со мной, держит за руку и прекрасно ладит со всеми. Он без труда вписывается в мой мир, а я в его.

Но я больше не могла представить лицо Артура в этой картинке, как бы сильно я ни старалась. Мысль о его уклончивости в обоих случаях, включая тот день на аэродроме, заставила меня содрогнуться.

Непрошеным возникло лицо Френка. Его горе на кладбище. Любовь, искрившаяся в его глазах, когда он слушал разговоры детей за обеденным столом. Ощущение его руки на моем лбу, когда я лежала в горячке.

Я опустила перо, пытаясь заставить свои мысли не брести по дорогам, ведущим в никуда. Но все равно не могла принудить себя вновь отдаться мыслям об Артуре. Как бы ни было больно это признавать, я позволила своему сердцу быть завлеченным болтливым языком и смазливым личиком. Я думала, что он — воплощение всего хорошего и благородного, но его поступки показали мне, что все с точностью до наоборот. И теперь я знала, что не смогу пожертвовать своей мечтой о хорошем человеке ради обещания приключений.

Неутомимые ноги отнесли меня к окну. Я подняла ставень достаточно, чтобы вдохнуть свежего ночного воздуха и услышать звуки ночи. Птичка зачирикала, другая ответила. Я заметила ярко-красное крыло и поняла, что это пара кардиналов, которые устроили гнездо в раскидистых ветках розы, вьющейся по забору. Они обсуждали свой дом? Детей? Они почирикали еще немного, а потом замолчали.

С тоской столь глубокой, что она удивила меня, я осознала, что пришло мое время вить гнездо, даже если это и означало отложить в сторону так долго вынашиваемые амбициозные планы. Артур больше не вписывался в эту картинку. Я знала, что мое сердце не примет и шерифа Джефриса, несмотря на все его старания.

Я вернулась обратно к столу. В углублении стола передо мной лежали письма Френка. Несколько написанных его жене, больше тете Адабель, парочка мне. Я достала фотографию, которую я когда-то изучала, не зная того, кто на ней изображен. Теперь, благодаря хорошо знакомой улыбке, Френка было легко узнать даже с такого расстояния. Я пробежала пальцами по черно-белому изображению. Если быть честной, то больше всего я хотела именно того, чего, я поклялась, у меня никогда не будет!

И если я не смогу получить то, чего с такой силой и неистовством желало мое сердце, ни на что меньшее я не соглашусь. Я доверюсь Господу, нежели вновь увлекусь очередным смазливым лицом и обещаниями приключений.

Я положила перед собой листок бумаги.