Танцы в ночи. Магия любви - Славина Анастасия. Страница 17

Влада замерла. Ей показалось, что вместе с волосами Стефан коснулся и ее сердца. Это прикосновение вызвало удивительное ощущение: смесь восторга и страха. Влада была уверена, что Стефан не причинит ей зла, но в то же время внутренний голос подсказывал: возможно, зло скрывается в нем самом.

– Запахи могут многое рассказать о человеке, – продолжил Стефан. – Какой запах тебе нравится?

Влада выдержала его взгляд.

– Моя мама обожает лаванду.

– Ей непросто приходится, верно?

– С чего ты взял? – смутилась Влада.

– Запах лаванды – сильный антидепрессант. – Стефан жестом предложил продолжить прогулку. – Впрочем, лечить может любой запах – если «привязать» его к приятному воспоминанию. Тогда при каждом вдохе в организме начнет возрастать выделение нейромедиаторов, антител и эндорфинов – гормонов радости, а когда человек счастлив, он практически здоров, – Стефан тряхнул головой. – Прости за эту лекцию. Когда речь заходит о запахах, мне сложно остановиться. Лучше, расскажи, что ты думаешь об Огневке?

– Необычное место, – теперь голос Влады звучал уверенно. – Однажды оно показалось мне неприступным, как тюрьма. Но сегодня… – Она задумалась, глядя на вспышки фейерверка, отраженные в черной воде ручья, потом подняла взгляд на Стефана. – Жители Огневки – кто они?

Стефан облокотился о каменные перила моста. В его прищуренных глазах мерцали любопытство и настороженность.

– Я знаю, что тебя не впечатлить словом «богатство». – Он указал на колье. – Но здесь живут безобразно богатые люди. Они съехались со всех уголков света, чтобы спрятаться от чужих глаз. Иногда они веселятся.

Влада также прислонилось к перилам, чуть касаясь рукой рукава его смокинга. Она больше не чувствовала обескураживающего магнетизма Стефана, скорее, от него исходило нежное притяжение, которое испытываешь, находясь рядом с близким человеком.

– А разве безобразно богатым людям не нравится прятаться где-нибудь на Мальдивах? – спросила Влада.

Стефан улыбнулся.

– Огневка – уникальный город. Тебе придется поверить мне на слово, но для своих жителей он безопаснее и комфортнее любого острова. Что же касается расположения… Человек, который построил этот город, хотел, чтобы он находился именно здесь.

Что-то проскользнуло в его глазах – боль? грусть? тревога? – но Влада не успела понять, что именно.

– Этот человек… ты? – спросила она.

Стефан не ответил. Он перевел взгляд на воду и, казалось, с головой окунулся в воспоминания.

От воды потянуло прохладой. Влада перебросила волосы за спину, подставляя плечи ветру, и вдруг заметила, как Стефан напрягся. Он стоял, словно окаменев, его застывший взгляд был устремлен на ее шею. По спине Влады пробежала волна мурашек: он смотрел так, будто увидел что-то ужасное: зияющую дыру, огромного мохнатого паука.

– Стефан, – осторожно позвала Влада.

Она ощупала шею.

Стефан отвел глаза.

– Прости… – Он дрожал. – Так бывает…

Влада попробовала коснуться его, но он отпрянул и, словно защищаясь, заслонил глаза рукой.

– Рыбак ждет тебя. – Стефан указал в сторону, откуда доносилась музыка, а сам стремительно пошел в другом направлении. Вскоре он исчез в темноте, и тотчас же оборвался звук его шагов – как будто темнота поглотила все, связанное с ним.

Недоумевая, Влада потрогала шею. Пятно плохо заживало и выглядело неважно, но не настолько же… Она еще немного постояла на мосту, надеясь, что Стефан вернется, а потом побрела к вилле, где все еще кипел праздник.

Обувь натерла ноги, Влада сняла босоножки и пошла по остывшему асфальту. Она снова была одна. Жизнь превратилась в заколдованный круг: что бы ни происходило, кто бы ни появлялся на пути – за следующим поворотом ожидало одиночество. И не важно, бродила ли Влада в потертых джинсах по пустынным проселочным дорогам или дефилировала на вечеринке в платье от кутюрье – она была одна. Все время – одна.

– Влада! – раздался взволнованный голос Рыбака.

Прежде чем взглянуть на журналиста, Влада надела босоножки и смахнула слезу. Все, теперь она снова королева.

– А я вас ищу! – воскликнул Толя, демонстрируя ее сумочку.

– Отлично, давай сюда, – холодно ответила Влада и протянула руку.

Если бы сейчас Рыбак начал играть в кошки-мышки, она бы хорошенько его ударила, но журналист сразу же отдал сумочку. Влада заглянула вовнутрь: фотографии, кошелек, документы – все на месте.

– Я провожу вас, – предложил журналист.

– Не стоит, – Влада направилась к парковке лимузинов.

Некоторое время Толя молча следовал за ней, потом схватил ее за локоть. Влада попыталась выдернуть руку, но Рыбак только усилил хватку.

– Помоги мне… – одними губами прошептал он, хотя вокруг не было ни души.

Влада не столько поняла, что он произнес, сколько прочитала в его взгляде.

– Помочь? – с сомнением переспросила она.

Просьба о помощи в его глазах сменилась отчаянием. Не произнося ни слова, Рыбак попытался развязать на шее платок, но руки не слушались. Тогда он медленно, словно до смерти опасаясь чего-то, стянул край платка, и Влада увидела десятки ожогов. Некоторые ранки почти зажили, но пара из них, ярко-красные, с бледными опухшими краями, казалось, появились всего несколько часов назад.

Влада в изумлении отступила. Рыбак качнулся к ней, но услышал за спиной недовольный женский окрик и тотчас же закрыл шею.

– Все в порядке, дорогая! Я просто слишком туго завязал платок! – наигранно весело прокричал он в ответ и, взяв Владу под руку, потащил ее к лимузину. – Приходи ко мне в гости, детка, иногда здесь бывает так скучно… – Он с трудом улыбнулся.

Влада села в лимузин. Рыбак склонился над ней.

– Ты обязана прийти, слышишь?! Я беру с тебя слово! – глухим голосом произнес он и захлопнул за Владой дверь.

Машина тронулась. Рыбак, словно завороженный, несколько секунд смотрел вслед, потом бросился за лимузином.

– Это очень важно, ты должна!.. – Он ударил кулаком в заднее стекло.

Влада обернулась – и от неожиданности вздрогнула, когда увидела возле Рыбака, внезапно побледневшего и обмякшего, ту самую длинноволосую брюнетку, которая в прошлый раз выгнала ее из Огневки. Красавица, хищная, неприступная, в шикарном платье рубинового цвета, держала Рыбака под руку, как будто не давала ему упасть. Она смотрела на Владу, пристально, не улыбаясь, до тех пор, пока лимузин не выехал за ворота.

Больше никакой Огневки, клялась себе Влада по дороге назад, к черту Белую Дачу. Забросить вещи в сумку, запереть дом – и вернуться… Ладно, ей некуда было возвращаться. Но всегда можно начать с чистого листа. На свете столько мест, где незнакомые женщины не смотрят так, словно мысленно разрезают ее на кусочки, а дома, даже самые старинные, не вызывают галлюцинаций. Так зачем доводить себя до сумасшествия, курсируя между Огневкой и Дачей? А пока Владе до смерти хотелось хотя бы сбросить напряжение и как следует выспаться. Большая порция Терезиной наливки и последующая ночевка у подруги должны были решить обе проблемы.

– Эй! – Влада постучала костяшкой пальца в окошко, отгораживающее водителя. – Мы меняем маршрут.

Сегодня Белая Дача переночует без нее.

То, что идея со сменой маршрута оказалось неудачной, Влада поняла, едва вышла из лимузина возле дома Терезы. Ходить по неосвещенной деревне в вечернем платье и туфлях – то еще удовольствие. Но это неудобство она могла предугадать – в отличие от другого: Тереза была не одна. Еще не открыв калитку, Влада заметила, как в одной из комнат зажегся свет и в окне, закрытом, но незашторенном, появились ее подруга и Стас. Тереза, смущенная, с опущенной головой, ходила по комнате, указывая на что-то, развешенное по стенам, а Стас, словно приклеенный, ходил за ней по пятам. Фотографии или картины – что бы то ни было – его совсем не интересовали. Он то поглаживал плечо Терезы, то трепал ее полураспущенную косу, то целовал в шею. Его намерения были более чем очевидны, но Тереза не уступала. В отличие от подруги, Стаса, похоже, нисколько не смущало присутствие в доме детей. Отойдя в темноту, подальше от калитки, Влада, прислонилась к забору и с любопытством наблюдала за происходящим. О настойчивости Стаса она знала не понаслышке. Как и о трепетном отношении Терезы к племяшкам. В данной ситуации она бы поставила на Терезу.