Танцы в ночи. Магия любви - Славина Анастасия. Страница 54

– Смотри-ка, – произнес Карл, и Стефан сосредоточился на окне.

Кто-то разрезал Стасу веревки, и теперь охотник-недотепа резко жестикулировал, время от времени потирая запястья.

– Ты тоже это заметил? – спросил Карл.

Стефан кивнул.

– Он боится.

Вот это уже напоминало ответ. Возможно, охотники не нападали, потому что кого-то ждали. Того, кто приехал только сегодня. Того, кто принимал решения. Того, кого боялись даже сами охотники.

– Неужели мы удостоены чести быть убитыми Котом? – Карл снова облизал губы.

– Похоже на то, – не сводя глаз с окна, ответил Стефан.

– Хочу увидеть Кота. Всю жизнь этого хотел. Ты слышал, что пару месяцев назад он едва не поймал странников? Невероятно!

Стефан бросил на друга снисходительный взгляд.

– Не преувеличивай его способности. Он – человек.

– Тогда подберемся поближе…

Карл подался вперед – Стефан схватил его за плечо. Интуиция подсказывала: этот тихий мирный лес был слишком тихим и слишком мирным – как декорация.

– Умалять его способностей тоже не надо. Наверняка здесь полно ловушек.

Внезапно оранжевый квадрат окна померк: кто-то выглянул на улицу. Карл непроизвольно отпрянул. Стефан с трудом сдержал порыв сделать то же самое. Он не рассмотрел лица, но каждой клеточкой почувствовал – это был Кот. Заклятый враг, ходячий мертвец. Еще не время и не место, но совсем скоро этот мышелов поплатится за то, что совершил. Стефан отомстит за Афанасия, за убитых семарглов и за людей, которых Кот принес в жертву, чтобы этих семарглов убить. Скоро Главный Охотник будет мертв. Ничто не сможет этому помешать.

– А может, ты просто боишься? – раздалось позади.

Стефан обернулся. Мария, улыбаясь, взъерошила ему волосы. К этой ночи она подготовилась: впервые за долгие годы предпочла платью брюки, а обуви на шпильке – высокие кожаные сапоги. Что, к слову, не сделало ее менее женственной.

– Как ты?.. – только и успел спросить Стефан – Мария рванула к поляне.

Стефан видел, как Мария бежала по лесу, то исчезая из вида, то появляясь снова. Преодолев половину расстояния, она поднялась на холм и послала Стефану лучезарную улыбку. Он клацнул зубами: какого черта эта вздорная девица лезет на рожон!

Мария, довольная его реакцией, помахала рукой – и обеспокоенно обернулась: вдалеке взметнулась стая ворон. Стефан провел взглядом птиц, которые вопреки инстинкту летели прямо на семарглов. Потом снова посмотрел на Марию – как раз в тот момент, когда что-то безумное, человекоподобное, в одно мгновение бросило ее на землю.

Стефан рванул вперед. Он слышал, как с разных концов леса стягивались солдаты, чувствовал, как пахли их ружья, но все равно бежал. В центре охотничьего муравейника металась Мария, и внезапно это оказалось для Стефана важнее собственной безопасности.

На какое-то время Мария оторвалась от преследователя. Она была быстрым, сильным, умным семарглом и могла выстоять – что бы на нее ни нападало. Только это что-то, скачущее следом, внушало такой ужас, что Мария повиновалась лишь инстинкту самосохранения, и этот инстинкт заставлял ее бежать. Она мчалась так быстро, что ее едва можно было рассмотреть между ветвей, но хаотичность движений выдавала попавшую в клетку птицу.

Кольцо становилось плотнее, раздалось несколько выстрелов. К счастью, Мария успела вырваться из окружения прежде, чем охотники подобрались слишком близко. Только монстр не отставал. Он двигался, как таран, не замечая препятствий, не успевая за маневрами жертвы, зато превосходя ее в скорости. Расстояние между ними стремительно сокращалось, и когда Мария совершила очередной прыжок, монстр перехватил ее в воздухе.

Сквозь облако пыли Стефан увидел, как Мария первой вскочила на ноги. Она была готова драться насмерть, в клочья разорвать нападающего, но, увидев монстра так близко, – застыла. Следующая секунда могла стать для Марии последней: чудовище сбило ее с ног – за мгновение до того, как его свалил Стефан, а Карл нанес сокрушительный удар камнем по голове.

На несколько минут воцарилась тишина.

Мария медленно поднялась, ее губы мелко дрожали.

Ожившее нечто издало глухой рык – Стефан прижал существо ногой.

– Этого не может быть… – нарушил молчание Карл.

Но это было. Чудовище напоминало человека, но из его окровавленного рта торчали собачьи клыки. А вместо рук по сухим иглам били белые, в коричневые пятна, крылья.

– Это что, и есть Красный Дьявол? Наш прародитель? – Карл сглотнул ком в горле.

– Как же! Дал бы мне прародитель семарглов прижимать его сапогом к земле, – ответил Стефан, надавив на чудище посильнее.

– Но крылья…

– Крылья – да. Это странно. Здесь, я, пожалуй, соглашусь. – Стефан провел по перьям кончиками пальцев. Жесткие и гладкие. Если закрыть глаза, можно было подумать, что это перья голубя. Очень большего голубя. – Никогда даже не слышал о таком. Интересно, почему у него получилось, а у всех остальных – нет…

Карл сел на корточки и тоже провел рукой по крылу. Монстр забил им по земле, поднимая облако еловых игл и песка.

– Как у настоящей птицы. Невероятно…

Невероятно – да. Но Стефана тревожило другое. Марию преследовал семаргл – который гнался за другим семарглом. Этот урод получил приказ, и желание повиноваться оказалось сильнее жажды человеческого тепла, сильнее страха уничтожения. Стефан никогда не видел ничего подобного – даже не представлял, что такое возможно. И предпочел бы дальше оставаться в неведении. Появление этой твари, сейчас, вблизи охотничьего лагеря, не сулило ничего хорошего.

– У него есть крылья, но за Марией он бежал, а не летел. Могу предположить, что эти крылья не подходят для полета. – Стефан задумался, наблюдая на трепыхающимся чудовищем. – Пока что не подходят… Либо он перевоплощается очень медленно. Либо, называя Марка семарглом-недоделкой, мне надо было выражаться аккуратнее…

Семаргл – до перевоплощения – был мужчиной лет сорока. Не местный. В человеческой жизни наверняка имел существенные физические изъяны, потому кровь семаргла не улучшила его, а словно поиздевалась над ним. Части тела, которых не коснулось превращение в пса, выглядели непропорциональными: слишком длинные ноги, слишком узкий таз, слишком широкие плечи – урод уродом. Но от других его отличала в первую очередь агрессивность – слишком явная даже для молодого семаргла.

– Кто же ты?.. – спросил Стефан, пытаясь рассмотреть на измятом лице монстра черты человека.

– Гора тухлого мяса, – ответила Мария и одним рывком оторвала полупсу голову.

Стефан брезгливо поморщился.

– Нам пора, – раздался позади голос Марка.

Стефан оторвал взгляд от крыльев. На время погони он напрочь забыл об ученике. Который, как оказалось, только этого и ждал: рукав его рубашки был разодран, от одежды исходил свежий запах пепла.

– Где ты был?

– Нам пора, – невозмутимо повторил Марк.

Охотники действительно подобрались слишком близко, еще сотня метров – и пули достигнут цели. А пули охотников оставляют в семарглах очень большие дыры… Стефан взвалил на плечи обезглавленное тело и повел семарглов в Огневку.

На главной площади поселка, возле дома-ракушки, их уже ждали. Шепот над толпой то угасал, то разгорался. Каждый чувствовал приближение грозы.

Стефан бросил тело монстра на ступеньки и встал на площадку между лестничными пролетами – ту самую, где на вечеринке Рыбак приветствовал Владу. Тогда журналист был жив, Влада не знала о своем даре, а Стефан считал, что Невестина ночь излечит его боль. Тогда Огневка казалась самым безопасным местом для семарглов. Не изменилась с той ночи только большая праздничная луна.

Стефан оттягивал момент, когда произнесет первые слова, потому что знал: после них мир его друзей, всех, кто доверился ему, изменится. С этого Стефан и начал свою речь.

Он рассказал о Коте, самом свирепом из всех нынешних охотников, об армии, собранной на подступах к Юзефинам, о семаргле-монстре, который охотится на себе подобных. Он сказал, что война неизбежна, но каждый сам волен решать, участвовать в ней или нет. Когда он закончил, над площадью повисла гробовая тишина.