Танцы в ночи. Магия любви - Славина Анастасия. Страница 7

Пауза затянулась. Обрадованные лягушки заквакали во всю мощь, где-то всплеснула рыбешка.

– Игната боишься?! – неожиданно воскликнула Машка и со всей силы толкнула парня в воду. Он беспомощно взмахнул руками и рухнул, подняв стену брызг.

– За тебя боюсь, дуреха! – вынырнув, ответил возничий. В его голосе не осталось ни капли озорства. – Неспокойно здесь.

– Сейчас везде неспокойно.

– Не глупи. – Парень вышел на берег и, стащив с себя майку, стал ее выкручивать.

При каждом движении его гибкого, как у кошки, тела, танцевали мышцы, и Влада закусила губу. Она еще слишком хорошо помнила свое «купание» с возничим. Его сбивчивое горячее дыхание на своей шее, их стоны, смешанные с шумом воды, силу и страсть, с которой он двигался внутри ее…

Девушка стала за спиной возничего и провела ладонью по коротким, пшеничного цвета волосам.

– Ты не хочешь, чтобы я уехала.

– Хочу.

– Тогда скажи это, глядя мне в глаза.

Парень обернулся и, взяв ее за плечи, склонился так, чтобы их лица оказались на одном уровне.

– Я прошу тебя – уез… – Он не успел договорить: девушка прильнула к его губам. Парень тотчас же ответил жарким поцелуем.

Влада юркнула в траву. Ей совсем не хотелось присутствовать при том, что могло произойти, но обнаружить себя, спустя полчаса подглядывания, ей тоже не хотелось. Поэтому она заткнула уши и стала смотреть на звезды, молясь, чтобы страстная парочка как можно скорее покинула пляж.

Через некоторое время она осторожно убрала руки от ушей и, когда убедилась, что не слышно никаких других звуков, кроме кваканья лягушек и легкого шелеста листвы, приподнялась на локтях. То, что Влада увидела, было настолько красивым, что она не сразу осознала, за чем подглядывает. В густой низкой траве, переплетясь руками и ногами, идеально попадая в такт друг друга, исполняли свой особенный интимный танец возничий и его девушка. Их обнаженные тела, высвеченные ярким светом луны, казались идеально гладкими и холодными, как мрамор, но в то же время податливыми, как воск. И на какую-то долю секунды Владе захотелось избавиться от тесных джинсов и майки и, босиком ступая по мягкой влажной траве, присоединиться к паре влюбленных людей, так увлеченных друг другом. Она представила, как опускается на колени рядом с ними, освещенная тем же таинственным лунным светом, и возничий, прервав поцелуй, протягивает ей руку…

В реальный мир ее вернул болезненный укол в лодыжку.

– Дьявол! – шепотом выругалась Влада и раздавила набухшего от крови комара.

В ответ где-то в прибрежных кустах мелькнуло черное пятно, словно с ветки вспорхнула огромная птица – а затем раздалось надрывное ржание.

Влада снова выглянула из укрытия. Она увидела, как лошадь, встав на дыбы, рванула прямо на нее – а после время словно замедлило ход. Застыв, Влада смотрела, как колышется густая черная грива, как шевелятся мышцы под бархатистой шерстью и песок брызгами вылетает из-под копыт. Не было ощущения опасности, не было страха, только любопытство кинозрителя.

Влада не видела, как возничий бросился наперерез взбешенному животному. Она пришла в себя, лишь когда парень, взлетев на лошадь, со всей силы натянул поводья. Лошадь встала на дыбы и остановилась – всего в паре метров от Влады.

Возничий объехал Владу по кругу. Его взгляд был злым и колючим.

– Что там? – раздался взволнованный голос Маши.

– Ничего!

Парень ударил пятками по бокам лошади, и помчался прочь, а Влада, размазав комара по лодыжке, побрела к поместью. Сонная и разбитая, она еще долго стояла у черных ворот, а потом вошла в дом. Двери на кухню были открыты, через них в холл вливалось первое солнце.

– Это очень страшный дом… – повторила Влада, но теперь Белая дача не казалась ей склепом, скорее, таким же опустошенным сосудом, как ее сердце.

Влада поднялась к спальне Марка, в который раз подергала за ручку двери, потом достала из кармана швейцарский ножик и попыталась расковырять замок. Взлом не удался, но теперь это не могло остановить Владу. Она сходила во флигель и вернулась с топором в руках. Первый же удар пробил в досках щель. Воодушевленная результатом, Влада ударила еще раз – и продолжила бить до тех пор, пока в двери не появилось внушительное отверстие. Тогда она просунула руку и открыла замок. А дальше усталость, недосыпание и алкоголь сделали свое дело: не включая свет, Влада добралась до кровати Марка и, рухнув нее, мгновенно провалилась в сон.

Стефан стоял у сосны, прислоняясь к еще теплому шершавому стволу и терпеливо ждал, когда свет в маленьком кухонном окошке погаснет, и Влада, наконец, вернется домой. Ее подруга вызывала в нем легкое чувство раздражения. Из-за того, что выглядела, как леденец на палочке: слишком ярко и слишком сладко. За то, что понапрасну тревожила Владу. За то, что не хотела оставить подругу в покое, хотя вся деревня уже давно спала.

А как упоительно начинался этот вечер! Чем длиннее становились тени, тем уже – пропасть, разделяющая его с Владой. Когда тени стали сливаться с землей, он смог подойти к этой божественно пахнущей девушке так близко, что ощутил колебание теплого воздуха, исходящее от ее тела… Стефан почувствовал на губах жжение и сильнее сжал пальцами ветвь. Сучки впились в ладонь.

Просто он слишком долго не насыщался. Так увлекся наблюдением за Владой, что забыл о холоде. Непозволительная оплошность. Он бросил прощальный взгляд на подруг, болтающих на кухне, и ринулся в чащу леса.

Насытиться ночью проще простого: люди становятся уязвимыми и беспечными. Кроме того, они сами указывают к себе путь: просто стой и слушай. Всего пара минут – и у тебя появляется выбор. Можно подойти к паре хохотушек, устроивших себе ночное купание. Или утешить девушку, сбежавшую из дома… Совсем близко, со стороны заброшенного хутора раздался девичий крик. Стефан прислушался – и бросился к своей жертве.

Он добрался до хутора как раз в тот момент, когда парень, высокий и широкоплечий, как игрок в рэгби, повалил девушку за землю. Старая доска хрустнула под ногами Стефана, и рэгбист настороженно поднял голову. Почувствовав ослабление хватки, девушка саданула преследователя локтем и, рыдая, бросилась прочь.

Не отрывая взгляда от фигуры в черной накидке, рэгбист медленно выпрямился. Стефан подошел ближе. Теперь они стояли друг напротив друга, на расстоянии вытянутой руки: безмолвные серые тени, освещенные белой луной. Стефан, не двигаясь, бесстрастно смотрел на противника, выражение лица которого стало меняться от настороженного к взбешенному. Этот тип людей был хорошо знаком Стефану: взбалмошные, агрессивные щенки, которые на взгляд в упор тоже реагировали по-щенячьи. Едва ярость рэгбиста достигла предела, тот замахнулся – и получил оглушительный удар в челюсть.

Когда на рухнувшее тело опустилось облако пыли, Стефан отряхнул штаны и огляделся. Девушка пряталась неподалеку, она зажимала рот рукой, но ее всхлипы были бы слышны даже человеку.

Снова ощущая во рту дразнящий жар, Стефан обогнул сарай и открыл покосившуюся дверь полуразваленного курятника. Девушка, дрожа, попыталась забиться глубже в угол. В ее коротких черных волосах запутались маленькие грязные перья, глаза испуганно блестели из-под длинных ресниц. На какую-то долю секунды Стефан испытал к ней что-то, похожее на жалость, но потом решительно протянул ладонь.

– Тебе больше нечего бояться, – мягко произнес он.

Девушка перестала дрожать. Она размазала слезы запачканными пальцами, на щеках остались грязные разводы.

Стефан все еще протягивал ладонь. Он знал, какое воздействие оказывает его голос. Девушка доверится ему. Так, как до нее это делали тысячи других.

– Со мной ты в безопасности, – повторил он. Девушка нерешительно подалась вперед, потом схватилась за его руку и вышла из курятника.

Стефан окинул ее взглядом. Худенькая, тонкокостная, ниже его на голову. Руки и колени в ссадинах, платье на плече разодрано.

– Как тебя зовут? – спросил Стефан.