Вернуть Боярство 11 (СИ) - Мамаев Максим. Страница 12

— Ведь тебя живого мало вытащить, — подхватил Смолов. — Ты сегодня истратил всё, что мог, и теперь даже если дать тебе свободу, ты в ближайшие неделю-другую не боец. Сжигал Прану, разменивая на силу, верно? Впрочем, не отвечай, плевать… Главное в том, что тебя мало вытащить — с тобой надо ещё будет сбежать. От нас и нашего крейсера, если тебя смогут вытащить тайно, и от подкреплений, что обязательно рванут от основных наших сил… А вот если просто перерезать тебе глотку, сделав это правильно и с применением нужных артефактов, что не позволят позже ни твой труп, ни твой дух допросить, то всё становится на порядок проще. Согласен?

Ответом нас пленник не удостоил, и бывший генерал-майор Тайной Канцелярии, а ныне первый Старейшина Николаевых-Шуйских продолжил:

— С другой стороны — для нас ты источник стратегически важных сведений. Конечно, если ты станешь запираться и пытаться отмалчиваться, к тебе будут применены определенного рода меры, после которых ты, поверь мне наслово, будешь так торопиться рассказать всё, о чем тебя спросят, что языком будешь давиться, — буднично, без нагнетания атмосферы или игры интонациями, поведал Смолов. — Нет, сейчас ты можешь мне не верить, можешь даже хорохориться и считать, что ты не такой, что ты из особого теста, ведь ты — целый Архимаг! Чародей, достигший седьмого ранга, особенно в столь опасном для освоения искусстве, просто по определению не может быть слаб духом… Вот только есть одно «но» — тебя будут пытать не контрразведчики и уж тем более не армейские дознаватели, даже не надейся.

— Тобой займутся отцы-экзекуторы, — снова заговорил я, когда Смолов примолк. — Думаю, ты и сам в курсе, кто это, но всё же, на всякий случай, расскажу тебе об этих славных ребятах. Видишь ли, в Российской Империи, в отличии от почти всех современных Великих Держав, существует строгий запрет на изучение черной магии. Нет, конечно, у нас есть черные маги и даже целые Рода, практикующие темные искусства… Но их относительно немного и все они под самым пристальным вниманием Русской Православной Церкви. Для ведения своих практик им необходимо специальное разрешение от властей и Синода. И вот для того, что бы бороться с распространением запретных знаний среди тех, кому они не положены, а так же что бы контролировать, что темные маги из числа тех, кто имеет специальное дозволение, не нарушают установленные для них границы и правила, в Синоде был создан специальный отдел. Их работа как раз-таки заключается в том, что бы ловить, допрашивать и в случае нужды — наказывать вашего брата…

— Иными словами — палачи от религии, которая люто ненавидит всё, что связано с Тьмой и демонами, — по-доброму так, проникновенно продолжил мою мысль Смолов. — А ещё мой господин забыл упомянуть одно немаловажное обстоятельство — так как с Османской Империей у нас никогда не бывает полноценного мира и людоловы в поисках добычи постоянно лезут в южные рубежи нашей славной державы, у сиих служителей церкви имеется весьма, весьма солидный опыт практической работы с пленными демонологами. Турецкими, правда, а не европейцами… Но тут, думаю, национальность существенной разницы не делает.

Пленник молчал. И уже молчал не с таким уверенным в себе видом, как в начале разговора — чародей, сидевший сейчас в клетке, человеком был неглупым. Собственно, а как иначе, когда тебе от шестидесяти до семидесяти, не говоря уж о том, что ты целый Архимаг-демонолог, причем далеко не последний по силе! Дураков обычно их дружки-демоны сжирают куда раньше седьмого ранга… И потому не мог не понимать — наши слова точно не были пустым звуком.

— А вот если ты решишь добровольно нам помочь, для начала поведав о всех известных тебе в районе твоего столкновения с господином силах Цинь и демонов, а затем, уже в нашем штабе, начнешь добровольно отвечать на заданные вопросы — тут уже другое дело, — через минуту продолжил Смолов. — Сам понимаешь, церковники-то из тебя всю душу вытрясут и выбьют все ответы, но слишком велик риск, что ты в процессе если и не погибнешь, то умом тронешься. А Империи в данном случае полезнее иметь тебя живого и здорового, полного сил и мотивированного служить своей новой Родине. Дадут тебе Род, женщин, каких захочешь, земли, назначат в Академию Оккультных Наук Петрограда преподавателем демонологии, что бы обучал наших студентов из богатых Родов… А в стенах сего заведения опасаться тебе будет точно нечего — там система защиты такая, что не взяв саму столицу пытаться отдельно атаковать это заведение даже смысла нет. Ректор — Маг Заклятий, все деканы — Архимаги, ну и так далее.

— Может, я и приму ваши условия, — заговорил, наконец, пленник. — Очень может быть… Но вот только что бы я поверил в серьёзность этого предложения, озвучить его должен кто-то, обладающий достаточной властью и положением, что бы гарантировать мне их исполнения. И парочка магов шестого и седьмого ранга, судя по всему являющихся боярами или знатными дворянами, но никак не Магами Заклятий, представителями Императорского Рода, на худой конец, как говорите вы, русские, хотя бы высокопоставленными чиновниками или военачальниками, говорить ничего не буду. Так что везите меня в свой штаб…

— Ну как скажешь, — улыбнулся я и отворил специальным артефактом-ключом темницу. — Вот только пока будешь ждать своей доставки в штаб, эти игрушки я у тебя заберу. Верну, если вдруг станешь подданым Российской Империи… Ну а коли нет — то они тебе больше и не понадобятся.

Пленник зло зашипел, но тут же получил от меня удар по морде. А я, нагнувшись, ухватился за невидимую до того золотую цепь и снял её с шеи чародея. Даже мне пришлось долго вглядываться, что бы заподозрить её присутствие… Но зато она отлично объясняла, каким таким чудесным образом наш пленник пришел в себя раньше положенного, да ещё и высвобождал такие силы…

Золотя цепь, на которой висел украшенный драгоценными камнями амулет, являлся самым натуральным Родовым артефактом — из тех, что передаются веками и служат одной из основ власти Глав Родов.

— Артефакт, причем Родовой, для высокой знати, — заметил Смолов. — Теперь понятно, как он сумел очухаться и использовать столько силы… Заодно по нему можно будет и определить, к какому Роду он принадлежит. Судя по артефакту, не к Великому…

— Почему? — поинтересовался Петя.

— Артефакты, зачарованные на кровь, штука редкая и как правило имеется в распоряжении лишь у Глав Родов, — пояснил я. — Что бы быть уверенными, что власть не отнимет более сильный в магии родич, и что бы враги не могли, захватив, им пользоваться. Зачаровывать на кровь очень дорого и часто неудобно, поэтому так делают только с самыми ценными предметами. Ладно, пойдемте — нам ещё разбираться, где наших остолопов носило да меры безопасности усиливать.

Глава 5

Смолов орал. Орал очень громко, изрыгая самые грязные потоки ругательств, от которых невинные гимназистки лишились бы чувств, девичьей наивности и возможно даже невинности. Далеко не благой, отборнейший мат, изрыгаемый чародеем, мог изгонять слабеньких демонов безо всякой магии и экзорцизмов, заставлять увядать цветы целыми кустами, а то и полянами, мог обратить в бегство не слишком крепких духом монстров Разлома… В некотором роде словосочетания и фразы, используемые в данный момент моим другом и вассалом, можно было отнести к некой разновидности малефицизма, сиречь искусства злоделания. Магии Проклятий, если уж совсем просто…

Как человек, проживающий уже вторую жизнь и в общем, если складывать годы прошлой и нынешней, топчущий землю уже более трех с половиной веков, я, по моему собственному скромному мнению, повидал в жизни если не почти всё, то очень близко к тому, а потому считал, что удивить меня чем-либо, не нарушающим естественного хода вещей, невозможно. Удивить не так, сиюминутно, вроде тех случаев, когда откусил пирожок, ожидая что он с картошкой, а оказалось с капустой, а всерьёз. Или искренне полагал, что ты единственный прерожденец в этом мире, а оказалось что нет. Подобное меня тоже могло удивить, согласен — но не сильно. Как долгожитель по меркам подавляющего большинства смертных во всех их мирах, я за долгую жизнь привык ко всякого рода неожиданностям и потому удивлялся сдержанно и не слишком сильно. Я уже и забыл, когда до этого момента чему-либо удивлялся по настоящему, искренне, так, что это было даже не удивление, а полнейшее изумление, когда стоишь, как дурак, с открытым ртом и вытаращенными глазами. Но здесь и сейчас, признаться, я испытывал именно подобное чувство. Хорошо хоть рот догадался быстро захлопнуть и взгляд отвести…