По следам Александра Великого - Харников Александр Петрович. Страница 17

Пока же я размышлял о том, как мне лучше построить беседу с Виконтом. Нужную нам информацию мы могли получить от него с помощью некоторых весьма болезненных стимуляторов памяти. Только потом что с ним делать? Ликвидировать? Это самый простой выход. Как я понял, у моего шефа были несколько другие планы на дальнейшее использование Виконта. Конечно, доверять ему полностью было бы неразумно. Но, учитывая его связи и знания, он мог быть нам весьма полезен.

Я заглянул в комнату, превратившуюся на время в больничную палату. Вместо сиделки рядом с Виконтом находился МакКриди. Он приложил палец ко рту и покачал головой. Я понял, что пациент уснул. Что ж, сон – лучшее лекарство. Пусть Виконт немного очухается, и тогда я начну с ним свою игру. Тут главное – не заиграться и не сболтнуть тому, кто находится в разработке, лишнего. Будем надеяться, что мы сумеем переиграть британского резидента…

2 (14) августа 1801 года. Карельский перешеек недалеко от Выборга. Дарья Иванова, бывшая студентка, а ныне кавалерственная дама

Вот уж никогда бы не подумала, что мне придется проводить занятия по боевой подготовке с полусотней взрослых мужиков. Но наш неугомонный генерал Михайлов помнил всё. В том числе и то, что я когда-то занималась альпинизмом и пару лет ездила со своими приятелями в горы Кавказа.

Занимались мы этим опасным видом спорта всерьез, без дураков. Инструкторами у нас были ребята, служившие в частях, которые скакали по скалам, как горные козлы. Это сравнение им не в оскорбление, а скорее в комплимент. Горы не любят разгильдяев, как и тех, кто пропускает мимо ушей советы бывалых людей.

Мы совершили несколько восхождений и своими глазами увидели красоту гор. Представьте себе – ты стоишь на вершине, а внизу, в долине, с аэродрома местного значения какой-то «Мимино» взлетает в небо, кружа над тобой серебристой точкой. Красота!

Только генерал Михайлов пригласил меня немного позаниматься с егерями, которым предстоит участвовать в грядущем походе на юг не для того, чтобы описать им прелести горных пейзажей. Им предстояло в этих горах воевать. А в горной войне свои правила, которые многие из присутствующих уже узнали во время участия в Швейцарском походе. Тогда солдатам, которые впервые оказались в горах, пришлось несладко. К тому же у них не было специальной снаряги, которая помогла бы воинам преодолевать все трудности горных походов.

Конечно, скалы на Карельском перешейке – это не отроги Главного Кавказского хребта. Но даже здесь можно понять, как трудно карабкаться по отвесным скалам, подобно белке по стволу дерева. Скажу честно – я заранее присмотрела участок для показа и опробовала его, чтобы не опростоволоситься перед теми, кому я буду демонстрировать мастер-класс. И потому сегодня я чувствовала себя относительно спокойно, хотя и волновалась немного.

Скажу сразу – егеря и офицеры из частей, входящих в горно-пехотную бригаду, сперва больше глазели на меня, а не на то спецснаряжение, которое было сложено у подножия скалы. Еще бы – они еще не видели такого – девку в штанах, обтягивающих зад. И никаких юбок. Тут толком и не поймешь – то ли мода новая такая, то ли эта самая девка совсем стыд потеряла.

Выждав, когда мои подопечные немного придут в себя, я начала излагать основы поведения в горах пехотинцев, которые должны были чувствовать себя в этих самых горах как дома.

– Вот скажите, – обратилась я к своим слушателям, – что в горах бывает порой страшнее противника?

Увидев недоумение на лицах егерей, я сама ответила на заданный мною вопрос:

– Плохая погода иногда может нанести войскам большие потери, чем пушка, заряженная картечью. Знаете, что такое сель? Это поток камней, грязи и воды, смывающий все на своем пути. Возникнуть же он может во время ливней, которые часто идут в горах. Не дай бог, если он обрушится на идущее по горной дороге войско. Человек в потоках селя – песчинка. А лавины? Они, правда, бывают чаще зимой и весной, когда на склонах гор лежит снег. Лавина ломает, как спички, толстенные деревья. Люди, попавшие под ее удар, могут считать себя похороненными заживо. Камнепады немногим лучше. Так что надо в горах всегда держать ухо востро и слушаться людей, которые имеют опыт горных походов. А теперь я хочу спросить тех, кому довелось повоевать в горах – что нужно делать в первую очередь, встретившись с неприятелем?

– Ударить в штыки и гнать супостата! – воскликнул бравый усач, гордо подбоченившись и свысока взглянув на своих товарищей.

– В горах надо первым делом занять господствующие высоты, – сказала я. – Тот, кто будет вести огонь по врагу сверху вниз, получит преимущество перед ним. Да и наблюдать за маневрами неприятеля сверху гораздо удобнее. Но надо посматривать и по сторонам. Если противник неплохо знает эту местность, то он может обойти тебя сбоку или сзади. Тогда тебе придется совсем туго.

– Это да, – кивнул пожилой егерь, внимательно слушавший меня. – Помню, когда мы воевали с французом в горах Швейцарии, батюшка Александр Васильевич Суворов первым делом расспрашивал местных пастухов – есть ли, кроме главной дороги, обходные тропки. Помню, как с князем Багратионом мы гнали супостата у Чертова моста…

– Жаль, что у Суворова не было специальных приспособлений для передвижения в горах, – сказала я. – Тогда и по отвесным скалам можно было бы карабкаться, чтобы зайти в тыл врагу. Вот, посмотрите…

Я показала егерям скальный молоток, скальные крючья, трикони на ботинках, веревки, оттяжки, блок-зажимы. Кое-что хранилось в бардачках нашей машины, кое-что смастерили для меня папа и Кулибин. А я прекрасно понимала, что вот так, за несколько дней, мне вряд ли удастся обучить будущих «эдельвейсов» скалолазанию, но пусть они хотя бы получат представление о нем.

– А теперь смотрите, – я натерла ладони магнезией, вдохнула, выдохнула и подошла к скале.

– Помните, что надо все время сохранять три точки опоры – две ноги и рука или две руки и нога. Спешить не надо. Тут, скорее, не идешь, а ползешь на пузе. Следует тщательно выбирать точки опоры. Лучше всего, когда по отвесной скале движутся несколько человек, связанные между собой веревками. Один движется, а остальные его страхуют. Впереди при подъеме идет самый опытный и сильный. При спуске – наоборот. Эта скала невысокая, и я пройду ее одна. А вы – смотрите…

Я подпрыгнула, зацепилась кончиками пальцев за выступ, нашла опору для одной ноги, потом для второй и медленно начала движение.

2 (14) августа 1801 года. Санкт-Петербург. Михайловский замок. Генерал-майор князь Павел Дмитриевич Цицианов

Я недолго думал над предложением господина Патрикеева. Звук боевой трубы снова звал меня в строй. И негоже боевому генералу отсиживаться в тылу, когда твои товарищи по оружию готовятся выступить в поход.

К тому же мой родственник князь Багратион намекнул мне, что дело, которое нам поручит государь, весьма необычное, и в ходе грядущего похода нам придется столкнуться с вещами, доселе невиданными.

– Павле, ты поверь мне, когда я услышал… Нет, прости, больше я тебе ничего не могу рассказать. Знай только, что я прикоснулся к величайшей тайне на свете. Недаром государь так доверяет этим людям. Служи исправно, и ты тоже попадешь в число избранных. Не зря сам господин Патрикеев предложил тебе встретиться с ним. А этот человек ничего не делает случайно…

Я дал свое согласие, после чего мне объявили, что меня примет генерал Баринов. Знаете ли, я начал службу в русской армии с чина прапорщика Преображенского полка. Вся жизнь моя прошла в военных походах. Но о человеке с такой фамилией я ни разу не слышал. Однако, наблюдая за тем, как обращались к нему такие боевые генералы, как Кутузов и Багратион, я сделал вывод, что Баринову довелось немало повоевать. Причем, если судить по тому, что он неплохо знал Кавказ, ему довелось сражаться с немирными горцами. Возможно даже, что он участвовал в Персидском походе графа Зубова. Только там, или где-либо еще, я с ним не встречался – за это я могу поручиться.