Что, если?.. - Донован Ребекка. Страница 63

– Когда я держу тебя за руку, то у меня как будто бабочка в груди бьется. И я почему-то сразу начинаю думать, что все будет хорошо.

– Все будет хорошо, вот увидишь. – Мне и самому очень хочется в это верить.

– Я знаю. Прости, – говорит Ниель, радостно смеется и быстро смахивает слезинку, скатившуюся по щеке. – Я не должна быть такой. Ты не должен был это видеть.

– Эй! – Я поворачиваюсь на бок и трогаю Ниель пальцем за подбородок, чтобы она посмотрела на меня. – Ты всегда можешь быть при мне такой, какая есть. Что бы ни случилось.

– Я сама не знаю, кто я, – бормочет она и натянуто улыбается сжатыми губами, так чтобы случайно не выплеснуть наружу эмоции. Эта вымученная улыбка слишком похожа на улыбку ее матери. Сердце у меня тревожно сжимается.

– А кем ты хочешь быть? – спрашиваю я.

Ниель растерянно мигает, не в силах найти ответ. Я легонько провожу ладонью по ее щеке. В жизни не чувствовал себя таким беспомощным.

– Не знаю. – У нее дрожат губы, она больше не в состоянии сдерживаться. – Теперь уже не знаю.

Я придвигаюсь ближе, прижимаю ее вздрагивающее тело к груди. Мне так хочется прогнать прочь все, что ее мучает.

Что, если бы я вмешался в ту ночь, когда услышал ее отчаянный крик? Что, если бы я не ушел? Что, если бы я бросился ей на помощь? Что, если бы я оказался тем самым другом, который был ей нужен? Может быть, тогда она не лежала бы сейчас здесь и не искала себя, уставившись на звезды?

– Со мной ты можешь быть, кем захочешь. Какой угодно, клянусь тебе, – хорошей, плохой, сумасшедшей. – И не важно, какое из ее «я» сейчас смотрит на меня. Она – та самая девушка. Девушка, которую я ждал почти всю свою жизнь.

У Ниель вырывается легкий, еле слышный смех.

– Хотя, может быть, потом я об этом горько пожалею, – говорю я, надеясь снова ее рассмешить, и она действительно смеется.

Я приподнимаю ее подбородок и запечатлеваю на губах нежный поцелуй.

– Все будет хорошо, – повторяю я снова: лгу нам обоим.

Николь

Я заканчиваю разговаривать по мобильнику и откидываюсь на спинку сиденья. Сжимаю пальцы на руле так, что костяшки белеют, и тупо смотрю в ветровое стекло. Нужно успокоиться, а потом уж выходить из машины. Слишком много народу вокруг. Нельзя терять самообладание.

Кто-то барабанит в окошко, и я вздрагиваю.

– Николь, ты скоро? – спрашивает Эшли.

От одного только звука ее голоса у меня зубы сжимаются.

Отключаю все эмоции: грусть, злость, тоску. И через силу улыбаюсь.

– Иду, – киваю я, бросаю телефон в пляжную сумку и открываю дверь.

– Неужели мы наконец-то в выпускном классе, – говорит Хизер, когда мы идем по горячему песку и подыскиваем местечко, где можно присесть. Мои спутницы наверняка выберут такое, где побольше сексуальных парней.

– О-о-о, этот вид мне нравится, – заявляет Эшли и бросает сумку на песок.

Я разворачиваю покрывало, Ви помогает мне его расстелить, а Хизер с Эшли разглядывают накачанные стероидами мужские тела.

Я стягиваю майку через голову и бросаю ее на свою сумку. Собираюсь уже и шорты снять, но тут на живот мне ложится мускулистая рука, и я вскакиваю. Взвизгиваю от неожиданности.

– Привет, малышка, – шепчет мне в ухо Кайл.

Внутренне я издаю стон и хочу только одного: чтобы этот тип не трогал меня руками. Он разворачивает меня лицом к себе и целует, засовывая язык в рот. Я жду, когда это закончится, буквально считая секунды.

– Привет, – говорю я, улыбаясь. – Интересно, а что это вы все тут делаете? Я думала, у нас сегодня девичник.

– Чтобы я упустил случай посмотреть на тебя в купальнике? Да ни за что. – От подмигиваний Кайла меня тошнит. Он наклоняется и шепчет мне на ухо: – К тому же ты на все лето уезжала, мне так и не удалось с тобой побыть.

Я испуганно отшатываюсь.

– Не волнуйся, детка. Я помню твою легенду, – бубнит он.

Я стараюсь расслабиться. Надеюсь, Кайл не подведет меня. Он должен говорить всем, что якобы мы с ним ездили в Малибу, после того как у меня закончилась месячная балетная программа. На самом деле я была не с ним, в загородном доме его родителей, а с Райчел. Но я стараюсь сохранить нашу дружбу в тайне. Пусть у меня в жизни будет хоть что-то настоящее, чего никто больше не касается.

Кайл крепко сжимает меня в объятиях:

– Это меня просто убивает – смотреть на тебя в купальнике и знать, что я никогда не видел, что там, под ним.

– Послушай, но ведь я взамен разрешаю тебе делать в кампусе все, что хочешь, – тихо говорю я ему на ухо. – Ты никому ничего не скажешь – и я тебя тоже не выдам.

Кайл переживает за свою репутацию. Жалкое существо. Он наболтал всем парням в городе, что мы с ним без конца занимаемся сексом, а я взамен предоставила ему полную свободу в отношениях с сокурсницами. Если бы его младший братец или кто-нибудь из «элиты» узнал, что он даже без футболки меня ни разу не видел, разве что на пляже, Кайл бы этого не пережил.

Не понимаю, почему он до сих пор со мной не порвал. Я весь год этого ждала, с тех пор как он уехал в колледж. Но его наш договор вполне устраивает. Очень удобно: в родном городе при нем остается эта его идиотская репутация… Уж не знаю, кого он там перед друзьями изображает. А в кампусе можно вести холостяцкую жизнь в свое удовольствие.

– Где Уолдо? – дурашливо вопит Нейл.

Я стискиваю зубы. Он идет к дорожке и врезается в Кэла, сбив того с ног.

– Ой, извини, приятель. Я тебя не заметил.

Парни вокруг отвратительно ржут.

– А ты бы голову из задницы вытащил! – рявкает Рей и замахивается, чтобы дать ему по физиономии, но достает обидчику только до груди.

Я сжимаю губы, чтобы не рассмеяться.

Крейг помогает Кэлу подняться. Я вижу, как он отряхивается и поправляет очки. А он подрос. Правда, все такой же худой, и мускулов маловато, ну и пусть. Парни вокруг меня – сплошь качки с умопомрачительными фигурами, однако все они полные придурки.

Кэл смотрит на меня, и я не сразу заставляю себя отвести взгляд. За эти несколько секунд я неслышным криком прошу прощения за то, что Нейл такой ублюдок. За то, что не прихожу с ним к Рей в гараж слушать музыку и пить кока-колу на этом уродском диване, который она перетащила туда из подвала. За то, что недостаточно громко кричу на баскетбольных матчах, когда Кэла минут на пять выпускают на поле. Просто прошу прощения.

Я отвожу глаза и сажусь на одеяло.

– Правда же, Николь? – спрашивает Хизер.

– Что? А, ну да, конечно, – отвечаю я.

Я уже знаю: только так и нужно отвечать. Соглашайся, и все.

Я еду домой, усталая, одеревеневшая, и мне хочется заорать во всю силу легких. Но, к несчастью, Кайл уговорил его подвезти, и мне вновь приходится изображать эту неуместную улыбку.

– Так я заеду за тобой потом, перед вечеринкой? – уточняет он, когда я останавливаюсь перед его домом. – В восемь?

– Отлично, – отвечаю я с притворным оживлением.

Он наклоняется ко мне, лапает, жадно целует. Я не противлюсь, напоминаю себе: просто закрой глаза и жди, когда все закончится.

– Детка, это же твой последний школьный год, – заявляет он, когда наконец, задыхаясь, отстраняется от меня. – Тебе не кажется, что нам пора уже заняться сексом?

– Может быть, – говорю я, мило улыбаясь. – Мне просто хочется, чтобы все произошло естественно, понимаешь? Когда наступит нужный момент. Ни к чему торопить события.

«Да вали ты уже наконец в задницу из моей машины!»

– Конечно, – соглашается Кайл. – Пока.

Я иду к дому, и у меня уже совсем нет сил сдерживаться.

– Почему я не могу поехать на выходные в Сан-Франциско? – резко спрашиваю я маму – она складывает выстиранное белье.

Мама выпрямляется, удивленная моим напористым тоном. Так я с ней никогда не разговаривала.

– Что, извини?

– Я хотела поехать к Райчел на выходные, – объясняю я, стараясь держать себя в руках. – А ты позвонила ее маме и сказала, что я должна остаться дома. Почему?