Черное солнце (СИ) - "shizandra". Страница 32

- Мне скучно с ТОБОЙ. Ты прост и прозрачен. Все твои мысли и идеи я наперед знаю. Никакого полета фантазии.

Даня напрягся. Захотелось ответить чем-то резким, обидным. И полгода тому назад он бы так и сделал. А теперь… Появившаяся еще тогда неуверенность заставляла не злиться, а думать. Почему Влад сказал это? Хотел задеть или снова между ними встал Никита? Его незримое присутствие теперь ощущалось все чаще, хоть Влад и не вспомнил о нем ни разу. Но Даня буквально всей кожей чувствовал его незримое присутствие. В словах Влада, в его глазах. В его иногда уходящих куда-то вглубь взглядах. Даже в том, что Влад стал реже ходить в клубы… В этом тоже был виноват Никита. Даня скрипнул зубами. Сейчас этот тип тоже здесь. Но оставлять слова Влада без ответа Даня не собирался. Если он промолчит, то признает правоту Янковского.

- Какой полет фантазии тебе нужен? – Даня чуть повернул голову, наблюдая через опущенные ресницы за Владом. – И вообще, чем ты недоволен? Ты имеешь все, что хочешь.

Влад на мгновение замер, смотря прямо перед собой в одну точку. А потом его губы шевельнулись:

- Не все.

Даня стиснул кулак:

- Ты снова о нем, да?

Влад поднял на него тяжелый взгляд:

- Просто заткнись. Я не желаю ничего слушать.

- Правда глаза колет? – криво усмехнулся Даня, чувствуя, что его заносит. Надо бы остановиться, но он слишком долго терпел. Пора высказать все, что он думает. Даня перевернулся и сполз с дивана на пол к Владу. Открыл, было, рот, готовый начать свою обличительную речь, но, глянув на Влада, так и застыл в нелепой позе. Влад смотрел куда-то за спину Дани. Потрясенно, удивленно, почти шокировано. Даня повернулся, гадая, что же там увидел Влад. Какой-то видеоряд, на фоне играет что-то… Клип? Даня потянулся к пульту и прибавил громкость. А потом пульт просто выскользнул из его пальцев. Потому что на экране быстро меняющиеся кадры вдруг застыли. Ночной город, огни, на которые через стекло окна смотрел… смотрел… Никита. Этого не могло быть, но это был ОН! Даня тряхнул головой, и на него вдруг обрушились все звуки. Глубокий, объемный голос мгновенно проник в каждую клетку тела, заполнил комнату. Что-то лирическое, нежное… Даня попытался вслушаться в слова песни, но сознание упорно сопротивлялось. Глаза смотрели, уши слушали, а сердце заходилось в истерике. Но Даня не желал верить тому, что видит. Никита… Нет, это не он. Он не мог петь, не мог сниматься в клипах, его не могли показывать по телевизору!! Но рассудок только ехидно смеялся. Не узнать голос Ника было невозможно. Но там, в телевизоре, все равно был не Никита!! Тот Никита, которого Даня знал, был с пережженными и торчащими в разные стороны волосами. А у этого Никиты была модельная стрижка и мягко светящиеся пряди. У того Никиты был затравленный взгляд уставшего от жизни человека. У этого… глаза были полны сладкого тумана. Даня еще раз тряхнул головой, и, словно сжалившись над его сходящим с ума рассудком, клип закончился. На экране появился ви-джей, радостно сообщивший, что новый клип Никиты Верга в очередной раз занял первую строчку хит-парада. Даня, как загипнотизированный, нашарил рукой пульт и, щелкнув кнопкой, погрузил комнату в тишину. А потом ее разорвал какой-то звук. Всхлип? Стон? Даня испуганно повернулся к Владу, но увидел только его склоненную голову и завесу волос.

- Влад?.. – неуверенно позвал его Даня. Влад вздрогнул, а потом вдруг резко поднялся с пола. Отточенным, скупым жестом откинул голову и волосы, послушные его воле, легли на спину и плечи. Не глядя на Даню, он шагнул к двери, а тот вдруг испугался. Что уйдет его Влад, уйдет к так внезапно ворвавшемуся в их жизнь Никите.

- Влад, ты куда?! – Даня тоже вскочил с пола и подошел к Янковскому. Но тот только усмехнулся:

- Не к нему. Расслабься.

Даня тут же отступил. Черт!!

- Я же говорю: прост и прозрачен, - Влад передернул плечами и направился к выходу. – Я иду спать.

Он вышел, а Дане показалось, что его засунули в морозилку. Так вдруг холодно стало в пустой комнате. И тишина так противно звенит. И Влада совсем не слышно. Даня перевел взгляд на телевизор, и в памяти тут же всплыли кадры из клипа. Память выдала их почему-то размытыми и неясными, но Дане хватило и этого. Никита…

Но как?!

2.

У Марка с самого утра болела голова. Давление? Волнение? Хотя с чего бы? Дела шли прекрасно. Этот парень был просто находкой, и впервые за всю свою двадцатидевятилетнюю жизнь Марк начал по-настоящему верить в то, что у него все получится. Сколько раз он уже ошибался… Но в этот раз, похоже, он, сам того не подозревая, нашел не просто бриллиант, а бриллиант чистой воды. Марк кинул взгляд на лежащие перед ним на столе отчеты и улыбнулся. Хит-парады на радио они взяли с первой попытки, а когда сняли клип, то и теле-хит-парады тоже им покорились. И это все за каких-то полгода! Да, Марк торопился, но у него на руках был козырь – надломленный и красивый юноша по имени Никита, с которым его свела судьба в самолете, летящем во Владивосток.

Марк осторожно откинул голову на спинку кресла, вспоминая их первую встречу. Просто соседи, просто слишком долгий полет, во время которого дремлющий Марк услышал, как поет Никита. Хотя нет, он даже не пел. Так, мурлыкал что-то себе под нос, глядя в иллюминатор на облака. Что-то очень грустное и берущее за душу. Марку понадобилась пара секунд, чтобы узнать песню и мгновенно проснуться. «Je t’aime» Лары Фабиан. Марк отлично знал, как сложна она для исполнения, но этому мальчику, сидящему с ним рядом, похоже, все было ни по чем. Он пел ее хоть и тихо, но чисто и ничуть не фальшивя. Марку захотелось услышать, как звучит его голос в полную силу. И он дал себе слово, что, как только они приземлятся, он не отпустит этого парня просто так, не узнав, как его зовут, кто он, откуда и куда летит. А пока он пел, Марк не хотел ему мешать. И начал изучать его повернутый профиль. Глаза с профессиональной цепкостью подмечали все. И пережженные волосы, и старую, но опрятную и чистую одежду. Лица его Марк разглядеть не мог, но длинные, слишком длинные ресницы не увидеть было невозможно. Они были светлыми, а кончики так вообще казались прозрачными, но свет, льющийся из иллюминатора, подсвечивал их. А потом Никита, почувствовавший слишком пристальный взгляд, обернулся. Марку только и осталось, что судорожно глотать воздух. Почему-то… Почему-то он представлял себе другое лицо, слушая его голос. Более резкое, взрослое.

Марк улыбнулся своим тогдашним мыслям. Как он умудрился не разглядеть своего соседа до той минуты, он до сих пор не понимал. Вроде все вместе садились в самолет, да и половину уже пролетели. Но Никиту он по-настоящему увидел только тогда, в ту минуту. Усталого, бледного, с потухшими глазами, но тонко и остро-красивого. Необычного. Его лицо настолько не соответствовало его голосу, что Марк на мгновение даже растерялся. Но Никита начал разговор первым:

- Я вам помешал? Простите, - он виновато улыбнулся, и Марк вскинулся:

- Нет, все в порядке, я не спал. И… странный выбор песни, - он решил не ждать приземления, а начать разведку уже сейчас.

- Моя любимая, - улыбка Никиты изменилась, став из виноватой нежной и чуть печальной.

- Простите за назойливость, но… Вы учились вокалу?

Никита почему-то отвел глаза:

- Если можно назвать учением школьные уроки пения.

- Тогда вам повезло с учителем, - Марку вдруг захотелось, чтобы Никита снова посмотрел на него. Это желание немного напугало, особенно в сочетании с желанием обнять этого странного парня и спрятать от всего и всех, но потом он успокоился. Похоже, просто проснулись отцовские чувства. В очередной раз.

- Я – Марк, - он протянул руку, краем сознания отмечая, как нелепо он, должно быть, выглядит сейчас со стороны. Но его сосед, похоже, ничего нелепого в этом не увидел, потому что вложил свои пальцы в ладонь Марка и произнес:

- Никита.

Они проболтали весь оставшийся полет, обсуждая всё, начиная с погоды и заканчивая очередной революцией в очередной «банановой» стране. Как оказалось, Никита разговаривать умел и делал это так, как Марку нравилось – плавно, ярко, без резких словечек. Казалось, он знает все на свете, и в первый раз в жизни Марк потерял счет времени. А потом они приземлились. Марк, не обращая ровным счетом никакого внимания на потемневшее вдруг лицо Никиты, отволок его в уголок и заставил рассказать, как и где он может его найти. С этого и начались их странные отношения.