Шифры цивилизации: Коды, секретные послания и тайные знаки в истории человечества - Маккей Синклер. Страница 50

Однако в полной мере виртуозность «говорящих шифрами» начнет проявляться летом 1944 г., а пика достигнет во время решающих битв, которыми завершалась Вторая мировая война. Среди десятков тысяч храбрых солдат, высадившихся на побережье Нормандии 6 июня 1944 г., были представители народов команчи, чокто и хопи. С самого начала битвы за сердце Европы «говорящие шифрами» продемонстрировали свою проворность и сообразительность, мгновенно передавая важнейшие разведданные подразделениям, находившимся в разных боевых условиях. Вооруженные рациями с наушниками, эти радисты продвигались от обстреливаемых немцами нормандских пляжей вглубь континента, через села, все еще наводненные озлобленными солдатами противника, и по мере того, как они распространялись по Франции, Бельгии и Люксембургу, их изысканные наречия становились самой надежной сетью коммуникаций в мире. Храбрые индейцы сталкивались с теми же опасностями, что и диверсанты из Управления специальных операций: они постоянно принимали участие в боях, их позиции обстреливала артиллерия, и всегда был высокий риск получить ранение, попасть в плен и даже погибнуть. Но и в таких условиях «говорящие шифрами» продолжали быстро и качественно передавать донесения с самых горячих участков фронта. Командиры некоторых взводов, где служили коренные американцы, были глубоко впечатлены нестандартностью мышления своих бойцов.

Как и всегда, когда речь идет о делах криптографов, трагизм истории «говорящих шифрами» в том, что их грандиозные подвиги долгое время находились под грифом «секретно». Кто знает, вдруг эти шифры понадобятся вновь? Поэтому радисты из индейских племен десятилетиями не могли дождаться публичного признания и заслуженной благодарности. Были, правда, случаи, когда демобилизованные и вернувшиеся домой солдаты-команчи принимали участие в традиционных обрядах, в ходе которых с них смывалась грязь войны. К счастью, со временем их история перестала быть секретом, и теперь страна знает своих героев. В некоторых подразделениях армии США до сих пор чествуют этих храбрых радистов. После долгих лет насилия и опустошения, через которые в XIX и XX вв. прошли американские племена, это хотя и скромное, но все-таки признание богатства культур, которые правительство Соединенных Штатов когда-то хотело стереть с лица земли.

46. ЖЕНЩИНЫ ПРОТИВ СТАЛИНА

На московских улицах царила атмосфера навязчивого страха. По вечерам жители столичных коммунальных квартир затаивали дыхание, боясь услышать в коридоре незнакомые шаги. Исчезновение людей в 1930-х гг. стало частью московской повседневной жизни. В предрассветные часы сотрудники НКВД выходили на охоту. Их жертвами были люди из разных слоев общества, которых забирали прямо из дома и отправляли в застенки, где их допрашивали с пристрастием, а потом зачастую расстреливали. Во время правления Сталина никто не мог быть абсолютно уверен в своей невиновности. Отчасти это объяснялось тем, что сам вождь не верил никому. И как позже показали шифры, у него на то были свои причины.

На момент начала Великой Отечественной войны в НКВД использовали схему одноразовых блокнотов, получившую название шифр Вернама (эту же систему впоследствии буду применять и в КГБ). Она была сложна, но для ее работы не требовалось никакого специального оборудования. Шифр создавался при помощи одноразовых ключей, напечатанных на пронумерованных листах блокнота. Идея, лежавшая в основе этой системы, заключалась в том, что противник никогда не сможет прочитать сообщение, зашифрованное при помощи случайных комбинаций ключей, которые больше никогда не будут применены. Агент, находящийся на задании, зашифровывал послание, используя заранее оговоренный метод. Переведя буквы алфавита в числа, разведчик далее проводил операции с числами открытого текста и цифрами из ключа, напечатанного на листе бумаги (иногда такие листы были очень маленькими). В итоге получалась полнейшая неразбериха, а значит, при перехвате шифротекста никто не смог бы выявить закономерностей, примененных при шифровании. Более того, в криптограмме отсутствовали слова, что не позволяло дешифровщикам выявить самые часто употребляемые термины или гласные буквы. Шифр Вернама не поддается криптоанализу, если им правильно пользоваться.

Также работу над взломом этой системы осложняло то, что по старой шпионской традиции после шифрования или дешифровки сообщения агент уничтожал лист с одноразовым ключом, сжигая его или проглатывая. Для работы с этой схемой нужны были лишь карандаш и лист бумаги, поэтому скрывать свою деятельность было достаточно легко. Советские разведчики, равно как и британские диверсанты из УСО, прятали записки с ключами в ничем не примечательных книгах. Также говорят, что некоторые одноразовые листы были так малы, что их приклеивали к стенкам ореховой скорлупы (правда, тогда понадобилось бы хорошее увеличительное стекло, чтобы с ними работать).

Итак, на протяжении войны эта эффективная шифровальная система была надежной опорой для советских разведчиков, работавших в разных уголках мира, от Португалии до Китая. В 1941 г. советские власти предложили своим союзникам прекратить попытки взлома шифров единомышленников. Однако в Соединенных Штатах были люди, считавшие, что дружба СССР и Запада продлится недолго. Поэтому США не только оказывали посильную поддержку Советском Союзу, но и формировали небольшие команды криптографов, тщательно изучавших перехваченные советские шифры.

Однако кремлевское руководство, возглавляемое Иосифом Сталиным, скептически относилось к деятельности дешифровщиков. Когда перед взором вождя оказались расшифрованные данные о планах вторжения нацистов, он им не поверил. Тем не менее в 1941 г. немецкая военная машина катком прошлась по территории западных областей СССР и вышла к Москве. Как раз в это время советские шифры и стали уязвимы. Уверенное продвижение безжалостного противника по территории Советского Союза сопровождалось сожжением деревень, уничтожением десятков тысяч солдат Красной армии и мирных жителей. Такое сильное давление врага сказалось на жизни страны, в том числе и на работе предприятий военно-промышленного комплекса, занимавшихся изготовлением одноразовых блокнотов. В то время их производство по своей важности было сопоставимо с выпуском денежных купюр – на секретных заводах происходило заполнение шифровальных книжек случайными комбинациями ключей и пометка страниц специальными серийными номерами. По выходе с фабрик блокноты передавались курьерам и дипломатическим работникам, доставлявшим их в разные части света. Однако война сделала невозможным производство уникальных пар (по одному на отправителя и получателя сообщений) одноразовых шифроблокнотов – пришлось увеличить тираж за счет создания множества одинаковых экземпляров.

Как только британские и американские криптографы обнаружили в тайно приобретенных шифровальных книжках повторяющиеся комбинации ключей, они поняли, что перед ними открылась возможность взлома советских шифров. И в 1943 г. американские специалисты все-таки не устояли перед соблазном раскрыть тайные действия и планы руководства СССР. Посчитав эти сведения слишком важными, чтобы их упускать, американское правительство начало проект «Венона», который просуществовал несколько десятилетий. Криптоанализ тайных донесений советских разведчиков будет иметь ряд очень важных последствий: благодаря ему удастся раскрыть шпионов и пошатнуть основы некоторых государств. И при этом сам факт того, что американцам известны секреты советских шифров, держался в строжайшем секрете.

У истоков проекта «Венона» стояла 23-летняя учительница математики из города Роуз-Хилл, штат Вирджиния. Узнав, о вступлении США во Вторую мировую войну, юная Джил Грабил сразу же начала думать, как помочь стране в столь трудный час. Благодаря знакомому офицеру армии, которому она, случайно встретив его на почте, рассказала о своих намерениях, ее завербовали в дешифровщики и отправили в Вашингтон для обучения. Ее отцу сказали только, что «она просто перекладывает бумажки»: то, чем занималась девушка, держалось в строжайшем секрете. На самом же деле после подготовки Джил отправили в Вирджинию, в учреждение под названием Арлингтон-Холл. Это был американский аналог Блетчли-парка, но раньше там находилась школа для девочек. Поэтому работавшие там девушки, завербованные бывшей учительницей, не вызывали никаких подозрений: их и самих можно было принять за учительниц.