Без права на развод (СИ) - Кучер Ая. Страница 57

Я чувствую себя тем кофе на песке. Рома прогревает медленно. Доводит до кипения, оставляет поцелуи на самых чувствительных местах.

А после отстраняется, считывая реакцию.

И вновь целует, зарываясь пальцами в мои волосы. Тянет на себя, прижимает плотно.

Я охаю, чувствуя «доброе утро» от Роминого дружка.

— Тсс, — шипит этот нахал на меня. — Разбудишь нам ребёнка.

— Я?! — в отместку прикусываю его подбородок. — Ты… Тсс!

Сама замолкаю, мы вместе прислушиваемся к посторонним звукам в квартире.

Кира шлёпает босыми ногами в коридор, шумит вода в ванной. А потом так же быстро возвращается в свою спальню.

Моя маленькая самостоятельная принцесса.

Которая обломала родителей.

— Блин, — Рома упирается лбом в моё плечо, часто дышит. — Через пять минут она пойдёт искать нас.

— Если ты вдруг планируешь успеть за пять минут, Алимбаев, то я подумаю. Стоит ли мне выходить за тебя.

Улыбаюсь, стараясь сгладить шутку. Рома укладывает ладонь на мою щеку, я трусь о коже.

Грубо, но мы сами раскачиваем лодку. Проверяем, как далеко можем двигаться. Что попробовать на этот раз.

Рома всё ещё бывший муж. Мы не спешим. Собрать наново намного сложнее, чем разрушить. В этот раз мы всё делаем постепенно.

Но свадьба впереди, дата назначена.

Мне и волнительно, и хочется скорее получить новый штамп в паспорте.

— Дождись вечера, — угрожает, щипая меня за бедро. — Разберусь с тобой.

— Буду ждать, — болтаю ногами, пока Рома отходит. — Кстати. Кира вчера носом шмыгала. Может, придётся остаться кому-то с ней утром, пока Аня не приедет.

— А раньше она не может?

— Нет. Ты же знаешь, няня только с десяти может.

Конечно, можно найти няню, у которой был бы более подходящий график. Но Кира болеет редко, нечасто нужна помощь с утра.

Да и Аня просто супер. Легко справляется с Кирой, которая всё ещё маленькая юла.

— Короткую спичку тянем? — предлагает Рома, прищурившись.

— Не-а. У меня завтра день рождения. Это мой подарок.

— Я тебе другой приготовил.

— Я знаю. Ты его всё равно подаришь. А я могу выторговать дополнительный.

— Лисица ты, Юль.

— Угу. Знал, кого замуж зовёшь. А ещё у меня совещание в одиннадцать, я хочу подготовиться.

Я работаю всё в том же банке. Недавно освободилась отличная должность для меня, по специальности. Сначала я совмещала, заканчивая дела в архиве. А теперь работаю финансовым консультантом.

Скучаю немного по работе в архиве. Там было тихо и никто не дёргал. А тут работа с клиентами. Шумно и интенсивно. Но мне нравится.

— У нас сливки закончились? Блин, — стонет, прислонившись лбом к дверце холодильника. — Я вчера забыл их купить. Кира со своими попытками взять все сладости меня отвлекла.

— Кто-то мне рассказывал, что кофе нельзя портить сливками. Это кощунство.

— Я для омлета.

— Возьми молоко. И я хочу с помидорками. Сделаешь?

— Будет тебе с помидорками.

Рома, проходя мимо, сталкивается с моими губами на секунду. Целует быстро, а после возвращается к завтраку.

Мне нравится наблюдать за ним в такие моменты. Радоваться тому, что мой бывший муж действительно изменился.

Шоковая терапия разводом дала свои плоды.

Фокус внимания Ромы меняется. Работа занимает меньше времени и мыслей. Мужчина весь в семье. Ставит приоритетом на только наше обеспечение, но и всё остальное.

Я сползаю со стола. Подкрадываюсь к мужу, пока он взбивает яйца. Прижимаюсь к нему, трусь щекой.

Ладонями веду по напряжённому животу. Поднимаюсь на носочки, скольжу губами по шее. Хочется касаться. Постоянно.

— Теперь ты пристаёшь? — усмехается муж. — Руки, госпожа Алимбаева, тогда уж ниже опустите.

— Пошляк! — фыркаю, целую его между лопаток. — Я тогда в душ быстро, ладно?

— Беги. И Кирусю растолкаешь? Она опять будет в стену втыкать до выхода.

Идеальное утро заканчивается очень быстро. Пока намыливаю голову, пропадает горячая вода. Вылезаю, стуча зубами. Кажется, даже мозг замёрз.

У Киры день хныканья, она капризничает без повода. Это теперь у нас периодически случается. Малышка проверяет границы дозволенного.

Я вспоминаю, что и телефон не зарядила. С вечера разряженный бросила на тумбу, и всё.

Я стараюсь не позволять негативу перекрыть всё, но получается с трудом. Сама психую и взрываюсь, когда заедает замок сапожек. Зажевывает колготки, стопорится.

— Тише, валькирия, — Рома присаживается передо мной на корточки. Обхватывает пальцами выше колена, гладит. — Сейчас решим. Ты же знаешь, понедельник день тяжёлый.

— Ненавижу понедельники.

— А меня?

Поднимает озорной взгляд, разбирается с замком. Застёгивает мой сапожок, а после прижимается губами к колену.

Дыхание рвётся.

Веду по растрёпанным волосам. Приглаживаю их, зарываюсь. Чуть тяну, наклоняясь к мужу.

— Тебя я люблю, — признаюсь легко.

— Это хорошо. Я тебя сильнее люблю, Юльчонок.

Я знаю, что это признание искреннее. И взвешенное. Слова не слетают автоматом, потому что так надо. Просто молчать нет сил.

Страх потери обострил чувства. Оголил провода нервов, до искр довёл. Нутро царапало и ревностью, и злостью.

Ощущения усилились в десяток раз. Сначала — плохие. А за ними все другие. Будто вечно на острие мелькали.

Наша близость тоже стала другой. Глубже, откровеннее. Куда больше любви даже в обычном касании к плечу.

Вначале всё было по-другому конечно. Дико, непривычно, страшно. Тянуло и отталкивало. От неловкости умирала.

Первый секс после расставания… Будто кто-то ножом по чувствам прошёлся. Выпотрошил меня, наизнанку вывернул и покопался во всех страхах.

Но Рома был рядом. Вдвоём через это прошли.

Дальше двигаемся.

— А я?! — Кируся недовольно пыхтит, втискивается в наши объятия. — Я тоже хочу.

— Куда мы без тебя, — обнимаю её крепко. — Покажи горлышко, болит?

— Нет! Можно мне в садик? Я очень туда хочу.

— Конечно, пойдёшь. Но с чего такая прыть?

— У нашего зятя день рождения, — Рома поигрывает бровями, заставляя меня громко захохотать. — Подарок мы вчера купили.

У Киры в садике появился мальчик. Её будущий муж и всё такое. Малышка никого не слушает и заявляет, что они поженятся через двадцать лет.

Я опаздываю, но жду остальных. Хочу вместе поехать. А десять минут погоды не сделают.

Чуть морщусь, когда Рома возвращается из ванной гладковыбритый. Люблю его щетину.

Его люблю.

Мы добираемся быстро. Закидываем Киру в садик, та сама бежит. Встаём в пробку возле моего офиса.

Можно пробежаться, тут недалеко.

Но…

Не хочу.

Очень важно уметь ценить такие моменты. Когда мы вдвоём.

— Блин, — бьюсь затылком о подголовник. — Я телефон таки забыла.

— Не забыла, — Рома лезет в карман, протягивает мне.

— Ты его зарядил? Спасибо большое!

Если бы мы не стояли в пробке с десятком свидетелей, я бы бросилась на шею мужу и расцеловала его.

А так получает скупую благодарность. Короткий укол в щеку.

— Так будущего мужа целуют? — хмыкает Рома. — Ну-ну. Буду знать. Подумаю, стоит ли в жены брать.

— Не возьмёшь, значит? — начинаю притворно дуться. — Я запомню.

— Возьму. Куда ты от меня денешься? Снова будешь Алимбаевой.

— Я и так. Фамилию же не меняла.

— Это не считается. Моей Алимбаевой будешь.

Рома, как клятву запечатывает. Прижимается своими губами к моим, мягко их обхватывает. Кожа плавиться начинает, покалывает от предвкушения.

Нам кто-то сигналит. Мы проезд загородили. Но Роме плевать. Дальше меня целует.

Я сама тянусь к нему, закидывая руки на плечи. Несколько раз быстро чмокаю в губы, отстраняясь. Вылетаю на улицу, помахав рукой.

В груди всё горит и пылает.

Глупая улыбка не сходит с губ до конца дня.

Рома делает так, чтобы эта улыбка вообще никуда не исчезала.

Эпилог. Рома

— Тише, мама спит.