Алистер Кроули - Чёртон Тобиас. Страница 41

A.F.K. [Брат ««Все для знания» (All for Knowledge) — Марстон] Восстанут ли народы земли друг против друга?

Б[арцабель] Когда?

A.F.K. Скоро.

Б. Да.

Г.М. [Главный маг — Кроули] Когда?

Б. В течение пяти лет. Турция или Германия.

Это абсолютно верное предсказание должно было дать Адмиралтейству фору в готовности к войне. Конечно, это была разведка особого рода. Впечатленный, Марстон предложил публичное выступление. Кроули взял в Венецию немного мескалина, чтобы поработать над этой идеей. Эффект этого производного от кактуса лофофора заключался в том, чтобы открыть видение одушевленной вселенной. Мир казался духовно живым, значимым: все взаимосвязано.

Кроули задумал семь публичных обрядов, по одному для каждой из традиционных «планет»: Луны, Солнца, Меркурия, Венеры, Юпитера, Сатурна, Марса. За целых четыре года до того, как Густав Холст приступил к созданию своей сюиты «Планеты» (предложенной Холсту другом Кроули Клиффордом Баксом!), идея Кроули была твердо авангардной: «Элевсинские мистерии».

В дохристианской Греции люди стекались в Элевсин, чтобы принять участие в опыте обновления, который, по словам Р. Гордона Уоссона, вероятно, включал принятие дозы психоделической спорыньи, растворенной в вине. Эта смесь выводила зрителей обрядов из самих себя в божественные царства. Кроули хотел снова инициировать человечество.

Сохранился рекламный плакат (8x5 дюймов), смело озаглавленный «Мистер Алистер Кроули дома», объявляющий о церемонии вызова Сатурна. Дом находился на Виктория-стрит, 124, и именно здесь «Элевсинские мистерии» были впервые проведены вскоре после психоделического вечера, открывшего эту главу. Раймонд Рэдклифф написал обзор для The Daily Sketch от 24 августа: «Если есть какая-то более высокая форма художественного выражения, чем великие стихи и великая музыка, мне еще предстоит научиться этому». Эдвардианский эквивалент концерта Pink Floyd, там было эффектное освещение, а зелье передавалось по кругу. Обряды поляризовали мнение так же, как и Pink Floyd в конце 1960-х.

Тем временем кислый дуэт Уэсткотта и Гарднера был зол. Уэсткотт Гарднеру, 30 сентября 1910 года: «Дорогой Гарднер, снова не повезло. […] Равноденствия уже нет — Он [Кроули] отзывается о моей Кабале положительно. Более мягко относится ко мне и рукописям ЗЗ, но требует, чтобы я поместил их в библиотеку Британского музея».

Чувствуя маркетинговый потенциал, Кроули начал показы «Элевсинских мистерий» в Кэкстон-холл, Вестминстер, где в октябре и ноябре залы были переполнены. Кеннет Уорд сыграл греко-египетского бога Тифона (Сет), а к актерскому составу присоединилась красивая актриса Лоун де Форест — Жанна Хейз. Нойбург, к великому раздражению Кроули, был разбит.

Жанна, страдающая хронической депрессией, покончила жизнь самоубийством в 1912 году. Нойбург так и не оправился, позже обвинив Кроули в том, что тот отошел от ритуала в таком состоянии ума, что, когда Жанна попросила о помощи, он отказал ей. Эта история была продумана так, что подразумевала самоубийство актрисы делом рук Кроули. Это еще один миф, который, несомненно, разжигал Кроули [184]. Кроули был так расстроен одержимостью Нойбурга Жанной, и последующим отказом Нойбурга от него, что использовал этот миф, чтобы предупредить о том, что может случиться с теми, кто мешает продвижению посвященных, почти взяв на себя ответственность за смерть Жанны в 21 главе Магии: «МАСТЕР ТЕРИОН однажды счел необходимым убить Цирцею, которая околдовывала братьев. Он просто подошел к двери ее комнаты и с помощью астрального кинжала нарисовал астральное Т(«traditore» [по-итальянски — предатель] и символ Сатурна). В течение 48 часов она застрелилась.

* * *

Кроули поехал в Париж на демонстрацию. Нет, он не выступал с плакатами, а отправился в некрополь Пер-Лашез, известный сегодня как последнее пристанище измученного тела певца Джима Моррисона из поэтической рок-группы The Doors. В 1910 году последней сенсацией стал памятник Оскару Уайльду Якоба Эпштейна, объявленный неприличным, поскольку у огромной крылатой фигуры мужчины на гробнице был пенис. Сочетание Уайльда и пениса было слишком, даже для Парижа, который англичане считали промежностью мировой порочности. Роберт Росс, литературный исполнитель Уайльда, санкционировал добавление медной бабочки на нарушающее порядок место. Возмущенный Кроули организовал демонстрацию в защиту истины и искусства, назначенную на полдень 5 ноября. Власти оцепили шедевр Эпштейна. Кроули пробрался внутрь, спрятался до закрытия кладбища, оторвал бабочку и на следующий день вошел в кафе Рояль в Лондоне, с бабочкой, висевшей на его тазовой области как спорран. Последовал дружный хохот.

Этот «отпор» Кроули длился недолго. Выходя за рамки возможного, как любой хороший художник, он делал это открыто. За его спиной кто-то приставил к делу Кроули шантажиста Де Венда Фентона и его скандальную газетенку «The Looking Glass». 12 ноября Фентон выступил с непристойной критикой «Обрядов Кроули». Заголовок гласил: УДИВИТЕЛЬНАЯ СЕКТА и обещал «Происхождение их обрядов и история жизни мистера Алистера Кроули». Принцип действия Фентона заключался в том, чтобы напечатать скандальную рецензию, рассчитать возможные юридические последствия пропорционально продажам, а затем предложить жертве выход: единовременный платеж, чтобы избежать дальнейших «разоблачений». Кроули не поддался шантажу; «Зазеркалье» принялось за работу.

* * *

Не обращая внимания на грязь, активист-масон Джон Яркер был привлечен шармом Кроули. В сентябре Кроули дал хорошую рецензию на книгу Яркера «Школы магии» в «Равноденствии». Ободренный этим и, возможно, посоветовавшись с немецким коллегой Теодором Ройссом, который получил хартию Яркера на создание лож «Мемфис и Мисраим» в Германии, Яркер присвоил Кроули 33-ю или высшую степень сокращенного Устава Мемфиса, а также 90ю степень Устава Мисраима (на иврите Египет).

* * *

Надеясь освободить голову Нойбурга от любви и вернуть ему силу воли, Кроули отвез его в Северную Африку в декабре. Вернувшись в Бу-Сааду, они выехали в пустыню, а затем бродили по пустошам. Нойбург побрил голову, но оставил две пряди волос, похожих на рога. Кроули убедил местных жителей в том, что его «чела» был демоном, которого он магией заставил служить себе. Делая пальцами с массивными кольцами магические пассы в воздухе, Кроули убедил крестьян, что это все правда. Но маги так много спорили, что Кроули оставил своего «демона» в Бискре «для восстановления сил». Проведя немного времени в Париже, Кроули поехал к своей матери в Истборн на Новый 1911 год, возможно, чтобы прийти в себя.

Интересно, что подумала бы Эмили об описании Фентоном Кроули как «одного из самых кощунственных и хладнокровных злодеев современности». Фентон и Боттомли были клячами из одной конюшни, и оба в конце концов были заключены в тюрьму за клевету, замаскированную под журналистику. Бывшие ищейки откопали компромат на развод Кроули и сослались на прелюбодеяние. Фуллер посоветовал Кроули подать иск о возмещении ущерба, но Кроули не знал, что именно Фентон готов был раскрыть в суде. Возможно, имелись последствия для разведывательной деятельности; определенно была обеспокоенность его личной жизнью. Чтобы поднять ставки, «Зазеркалье» ударило по друзьям Кроули. Аллана Беннета вместе с Кроули называли «мошеннически притворным буддийским монахом, замешанным в неописуемых аморальностях». Джордж Сесил Джонс был представлен как коллега по «культу любви» Кроули.

6 апреля 1911 года Уэсткотт сообщил Гарднеру: «В связи со ссорой Мэзерс-Кроу[ли] разгорелся новый судебный иск — Сесилом Джонсом против «Зазеркалья», возмещение ущерба за клевету» [185]. Репутация Кроули была под угрозой. Жюри услышало в его стихах ненормативную лексику. Доктор Эдвард Берридж засвидетельствовал, что — десятью годами ранее — спросив Кроули, предавались ли безнравственности гости в его квартире на Ченсери — лейн, он получил своеобразный ответ: Кроули не отрицал и не подтверждал этого.