Алистер Кроули - Чёртон Тобиас. Страница 81

Когда все, казалось, наладилось, Мария проявила признаки галлюцинаций, которые приведет ее в психиатрическую больницу: «Она выдвигает глупые обвинения в адрес медсестры Уолш… что я занимаюсь с ней любовью и — иногда — что мы пытаемся ее отравить — у нее есть свидетели», — к своему ужасу услышал Йорк. Кроули, Мария и Регарди переехали в Коттедж Айви, Нокхолт, Кент.

Через двадцать лет после того, как Кроули был «запрещен» в Кембридже, Оксфорд попробовал тот же трюк. Приглашение прочитать лекцию в маленьком Поэтическом обществе при университете в феврале 1930 года побудило католического священника отца Рональда Нокса пригрозить членам общества временным отстранением; Оксфордские студенты были просто слишком впечатлительны для демона Кроули.

В своей лекции Кроули размышлял над случаем средневекового аристократа Жиля де Рэ, обвиненного в убийстве целой кучи детей в погоне за алхимическими секретами. Размышляя о собственном опыте, Кроули спросил: был ли пресловутый Жиль ученым, ставшим жертвой суеверных слухов, как и он сам? С тяжелой иронией Кроули предположил, что общество все еще является психологически средневековым: «Чем более религиозны люди, тем больше они верят в черную магию» [438].

В то время как «запрещенная лекция» продавалась рекламщиками, Кроули явился на интервью Oxford Mail. Это не был триумф рекламы, а усилило мрачный имидж Кроули; он не мог выиграть.

История запрета предвзято рассказана в книге Артура Колдер-Маршалла «Магия моей юности» [439]. Друг Нойбурга и член Поэтического общества, Колдер-Маршалл рассказывает о встрече с Кроули в Коттедже Айви, в окружении психоделического экспрессионизма Кроули. Он рассуждает о «слезящихся глазах» Кроули, чьи гипнотические силы, казалось, иссякали, когда Зверь напоил молодого человека бренди, отправив его девушку с Марией на прогулку. Хрипящий от тяжелой астмы «измученный» вид Кроули не был удивительным, учитывая его жизнь, которая сильно отличалась от жизни воспитанного в уюте автора. Кроули предложил ему работу, но Колдер-Маршалл отказался, посчитав отказ триумфом над силами зла, прежде чем заключить, что недостаток Кроули в «чистом зле» объясняется тем, что «зло никогда не было чистым» (!). Ему никогда не приходило в голову, что Кроули вообще не был злом. Ответ Кроули на визит Колдера-Маршалла был радостным: «Надеюсь вскоре снова увидеть вас» [440].

Колдер-Маршалл и Кроули действительно встретились снова, поскольку маг записал последний, красноречивый обмен мнениями между ними:

Колдер-Маршалл: «Современная молодая женщина. — это кавычка». А.К.: и ее мужское дополнение — двоеточие» [441].

Кроули провел остаток февраля и марта в Кенте, увязнув в бизнесом с Mandrake. В то время как «Инки» Стивенсен отлично справился с изложением фактов литературной карьеры Кроули для своей «Легенды об Алистере Кроули» (1930), Кроули развлекал Регарди тяжелым трудом и весельем. Возможно, Регарди уже склонялся к психоаналитическим теориям, которые будут доминировать в его зрелой карьере. Это объяснило бы наблюдение Кроули: «Психоаналитики извлекли из порока максимум удовольствия. Вместо того, чтобы быть славным революционером, вы всего лишь мерзкий младенец, который так и не вырос из этого. Подобные замечания применимы и к добродетели» [442]. И наоборот, он мог быть вдохновлен Карлом Гермером, который проходил анализ у знаменитого доктора Альфреда Адлера — психоаналитика со здравым смыслом, по мнению Кроули. Гермер пытался убедить Кроули приехать в Германию, чтобы утвердить свое превосходство над остальным человечеством как пророк эона через издательскую кампанию. Кроули отверг поклонение героям: «Я не придаю никакого значения позиции, которую я занимаю в отношении провозглашения этого определенного Закона. Это просто неприятность» [443].

Между тем его коллекция картин и рисунков, томясь яркими красками в унылом коттедже, нуждалась в выставке. Регарди составил список из 142 работ для лондонской выставки [444]. Ни одна лондонская площадка не примет сказочные творения старого мастера. Если Англия предпочитала подавлять своих великих людей, то в другом месте этого не было. Кроули посмотрел за границу; он не будет скован цепью. И у полковника Картера тоже были идеи.

23. ОДНОЙ ЧАСТЬЮ ПЛУТ

(1926–1930)

Легенда Кроули проявляет скудный интерес к его детям; подразумевается, что он тоже не слишком о них заботился. Это вовсе не так. Хотя семейные дела достигли драматической точки в 1930 году, нам нужно вернуться, чтобы понять предысторию.

В январе 1926 года Кроули был в Тунисе с Дороти Олсен. Их отношения остывали, но Сестра Астрид по-прежнему представляла источник денег. Тем временем в Чефалу мать Говарда и Лулу Астарты томилась на заброшенной вилле Санта-Барбара. Крики о помощи Нинетт Фро, адресованные Кроули, Джейн Вулф, Карлу Гермеру и Дороти Олсен, разносились жгучей волной в 1926–1977 годах.

В марте 1926 года Нинетт сообщила Кроули, что его картины были проданы за еду; его бронза и магическое оборудование отправили в Лондон. Мебели не было; все, что не было отправлено в Лондон, было продано [446]. В апреле Нинетт попросила Карла и Кроули пересмотреть возможность отправки Говарда, которому в июле исполнится 10 лет, к его тете Элен Фро в Штаты; Элен оплатит счет. Нинетт нравилась Флорида. Она могла бы получить работу, деньги и заниматься большим садом. Она напомнила Карлу, что договор на виллу истек в июле, и попросила его поцеловать Зверя за нее; она надеялась, что он не будет злиться на нее из-за Лулу. В Чефалу было холодно, всегда шел дождь. У них с Лулу болело горло. Не мог бы Карл поговорить со Зверем о том, что уголь закончился, а на мясо нет денег?

Сын Лулу Эрик дает представление о том, с чем его мать имела дело в юном возрасте:

В 1930 году Лу была десятилетней девочкой, которая в первые семь лет росла совершенно дикой и свободной, без обуви и большого количества одежды, а не молодой леди.

Она знала, как украсть фрукты, чтобы поесть и не быть подстреленной. Она знала, как пробраться на кладбище после похорон, задуть огарки свечей и продать воск обратно изготовителю свечей, чтобы получить пенни на кусок хлеба. Она была глубоко запутавшимся и измученным ребенком, выросшим среди этих чудесных (действительно паршивых) картинах оргий на стенах Чефалу [447].

9 апреля 1926 года (примерно за три года до изгнания Кроули из Парижа) Кроули и Дороти планировали забрать Лулу с Сицилии. Шесть дней назад Нинетт написала Астрид, что нет причин для задержки отъезда Лулу. Нинетт не отрицала, что это было болезненное расставание, но учет интересов Лулу заставил ее, как Дороти и Зверя, ревностно желать отъезда девочки с Сицилии. Но комиссар отказал Лулу в паспорте до тех пор, пока он не получил абсолютно правильные документы из Туниса. Кроули и Алая женщина убили время.

4 часа утра. Занимались любовью с Астрид в течение 3 часов.