Забота и контроль (СИ) - "Sumya". Страница 28

- Ох, больно! Ну, больно же! Черт! Хватит! Я всё понял! Я же исправился!

Несколько раз мистер Фергюссон по своему желанию прерывал порку, чтобы потереть Шону задницу и бедра, которым тоже досталось, за что тот каждый раз бурно выражал благодарность и толкался в руку, не забывая при этом просить вытащить имбирь:

- Чертовски жжется, сэр! Сил нет терпеть!

- Терпи-терпи! - посмеивался Харрис. - Раз уж разум приходит к тебе через “задние ворота”, то придется стучать в них регулярно.

- Ууу, - обиженно заскулил Шон, и в этот момент сработал сигнал на часах.

Мистер Фергюссон придержал уже занесенную руку, и ремень не нанес больше ни одного удара.

- Меняем позу, - скомандовал он расслабившемуся было Шону. - Вставай и нагнись над кроватью. Локти поставь на покрывало, ноги на ширине плеч, голову пониже.

- Это не всё? - Шон скривил губы.

- Это даже не половина, - Харрис усмехнулся, глядя на несчастное выражение лица молодого человека. - Не трать зря время.

Шон, кряхтя, сполз с кровати, незаметно, как ему казалось, потер выпоротую задницу и встал в указанную позу. Разумеется, её пришлось корректировать, но в целом вышло неплохо.

- Яйца лучше прикрыть одной рукой, - посоветовал Харрис. - Риск минимален, но всякое может случиться.

Шон послушно пропихнул руку между ног и собрал свои “семейные драгоценности” в горсть. Мистер Фергюссон не мог не радоваться, видя, что, несмотря на порку, возбуждение молодого человека не спадает. Не усиливается, но и не уходит.

Он пару раз взмахнул в воздухе выбивалкой для ковров. В свое время она досталась ему за какие-то смешные деньги на гаражной распродаже на соседней улице. Он шел из магазина мимо и увидел эту выбивалку, стоящую в углу среди каких-то нелепых картин и горшков с цветами. На взгляд он сразу определил ротанг и не смог отказать себе в удовольствии забрать её домой. Потом, правда, пришлось повозиться: аккуратно счистить старый лак и нанести новый, поменять ручку. Но всё оказалось бесполезно, Харрису никак не удавалось найти подходящую задницу, чтобы применить эту красоту. Зад должен был быть достаточно крупным, чтобы след отпечатывался целиком, но при этом не тощим и не дряблым, чтобы не портить красоту момента. Выбивалка ждала своего часа почти два года. И теперь ей предстояло познакомиться с отменным задом Шона Бреннана, как будто созданным для порки.

Харрис снова завел таймер на часах на пять минут. Шон с опаской оглянулся через плечо, но мистер Фергюссон лишь ласково потрепал его по горячим ягодицам.

- Не напрягайся, - напомнил он и нанес первый удар.

Он не собирался бить в полную силу. Ротанг - мощный девайс, и может нанести значительные повреждения, если бить им со всей силы. Но при этом Харрису хотелось увидеть красивый узор из перекрещивающихся полукружий, так что и о легких ударах речи не шло. Шон вскинул голову и прислушался к себе, а потом сложил губы трубочкой и издал изумленный звук:

- Вууууу! Твою же мать.

- Следи за языком, - строго напомнил мистер Фергюссон, - а то придется и в этой области заняться твоим воспитанием.

- Простите, сэр, - тут же искренне откликнулся Шон, - но это ж… Чертовски больно, доложу я вам.

Харрис усмехнулся. Если ремень давал сначала чувство ожога на заднице, которое потом разливалось жаром, то девайсы из ротанга и им подобные вызывали более интенсивные муки уже после того, как удар был нанесен. Боль нарастала еще в течение нескольких секунд, а за счет меньшей площади приложения силы оказывалась гораздо более мучительной. Если ремень шпарил, то ротанг безжалостно жалил. Мистер Фергюссон нанес следующий удар и тут же получил возможность полюбоваться, как Шон шипит, задирая голову и дергая ногами. Первый след уже слегка налился цветом и был заметен даже на общем красном фоне.

Шон не кричал, не молил и не бубнил, но и, послушав мудрого совета, не напрягался до удара. Он шипел, задирал ноги, вставал на цыпочки и выдыхал сквозь зубы, изредка добавляя излюбленное “ох”. Но это была хорошая реакция, правильная. Парень как будто немного ушел в себя, впитывая каждый удар и покоряясь ему. Кроме того, стоя сбоку от Шона, Харрис прекрасно видел, что тот возбудился еще сильнее, член еще выразительнее встал и прижался к животу, подрагивая в такт колебаниям тела после каждого удара.

Сохранять ритм, выбранный с ремнем - один удар в десять секунд - не представлялось возможным. Не то чтобы мистер Фергюссон думал, что Шон не выдержит такого количества ударов. Как показали два предыдущих раза, у молодого человека было крепкое здоровье и нормальный болевой порог, но сидеть на следующий день после такого он бы точно не смог, если не сделать укол обезболивающего в нужное место. Доводить ситуацию до подобного Харрису не хотелось. Поэтому он увеличил интервал между ударами до двадцати пяти - тридцати секунд, при этом позволив себе делать их где-то вполсилы, чтобы иметь возможность любоваться прекрасными следами. Темно-красное на розовом. Восхитительное, наливающееся цветом и интенсивным жаром, выпуклое темно-красное на нежном очень теплом розовом.

- Хватит! - взмолился Шон после очередного удара. - Пожалуйста, сэр! Не могу больше! Больно же!

Харрис бросил взгляд на часы, оставалось около минуты. Прерваться сейчас означало показать свою слабость, не прерваться - жестокость. Он остановился на компромиссном варианте, опустил выбивалку и растер Шону ягодицы, периодически похлопывая их. Шон тут же расслабился и, как это уже было с ремнем, принялся подаваться навстречу руке. Мистер Фергюссон усмехнулся, он отказывался отвечать на вопрос, понимает ли сам Шон, что происходит, потому что не мог найти ответа.

- Еще два удара, и закончим с этой частью, - заверил он и не без сожаления прекратил массаж аппетитной филейной части.

- Да, сэр, - тяжело вздохнув, ответил Шон.

Это “да, сэр” отозвалось приливом крови к члену Харриса. Ничто не могло завести его сильнее, чем чья-то абсолютная покорность, которую Шон демонстрировал каждый раз. Бреннан мужественно перенес остаток наказания, только шипел сквозь зубы.

- Можешь встать и потереть задницу, - милостиво разрешил Харрис.

И имел удовольствие наблюдать танец наказанного мальчика. Шон прыгал по всей комнате, то сжимая ягодицы руками, то разводя их друг от друга. Он подошел к стоящему в углу зеркалу и повернулся спиной.

- Вот это вы меня расписали! - присвистнул он, трогая руками наиболее яркие следы.

- Да, расписал на славу, - задумчиво ответил Харрис, чей взгляд не отрывался от члена молодого человека.

Шон подергал нитку, привязанную к имбирному корню, свисавшую чуть ли не до колен.

- Я как будто с тампаксом, - фыркнул он.

Мистер Фергюссон закатил глаза. Ох уж это чувство юмора Шона, проявлявшееся в таких вот ситуациях. Харрис почувствовал, что начинает к нему привыкать.

- Иди постой в углу пять минут, - велел он, - подумай над своим поведением и тем, что надо делать, чтобы стать лучшим работником в моей фирме.

- А его вынуть нельзя? - Шон подергал веревку. - Такой кусачий…