Граф из Техаса - Кэрол Джерина. Страница 12

Погруженный в подобные размышления, Прескотт не спеша ехал, полагая, что возвращается к замку. Но вскоре он обнаружил, что сбился с пути.

— Черт побери, неужели опять?!

Ему, как он понял теперь, нужна была не только карта дома, но и близлежащих окрестностей. Или постоянный проводник.

Прескотт взобрался на холм. Перед взором лежала незнакомая местность. Спустившись по узкой тропинке, а затем отклонившись от нее, он поднялся на вершину следующего холма и увидел у его подножия домик Люсинды. Прескотт усмехнулся — оказывается, он не так безнадежно заблудился, как думал сначала. Его первой мыслью было проехать мимо жилища своей кузины не останавливаясь, но потом он решил, что неплохо было бы снова увидеть ее.

Второе желание оказалось сильнее первого, и он галопом поскакал к ее калитке.

— Привет вашему дому, — крикнул он, соскакивая с лошади. — Есть кто-нибудь?

Дверь распахнулась, и Люсинда показалась на пороге, вытирая руки о передник, обвязанный вокруг ее тонкой талии. Под лучами яркого солнца ее черные, как вороново крыло, волосы отливали синевой, а в ее серых глазах засветилось удовольствие, когда она узнала своего неожиданного гостя.

— Добрый день, милорд.

— Пожалуйста, зовите меня Прескотт, — сказал он, и, заметив ее мимолетную улыбку, почувствовал, как снова по всему его телу разливается приятная теплота. — Мне достаточно этих официальных обращений дома.

Она прошла по короткой тропинке к калитке, чтобы отодвинуть щеколду. При движении ее широкие юбки, касаясь пышно разросшихся цветов и трав, загадочно шуршали.

— Я удивлена, что вы с утра уже на ногах. Неужели у вас недостаточно работы в библиотеке, чтобы занять вас хотя бы на полдня?

— Слишком много работы. Поэтому-то я и бездельничаю. Но если вы заняты, а весь ваш вид говорит об этом, то мне, возможно, лучше…

— Чепуха. Я просто пеку кексы. Кстати, вы их любите?

— Кексы — это маленькие булочки в форме пирожков с изюмом внутри?

— Вообще-то они со смородиной, а не с изюмом, и к тому же мои круглые, а не в форме пирожков.

Прескотту не надо было долго объяснять. Он пробовал эти кексы в Лондоне, и они ему очень понравились. А так как он съел очень мало на завтрак, то чувствовал такой голод, что казалось еще немного и начнет грызть свою лошадь. Но попробовать кексы было гораздо предпочтительнее.

— Вы поймали меня в свои сети, и я, пожалуй, отведаю один-два.

— Поймала вас в свои сети? — ее глаза светились озорством, когда она одарила его кокетливым взглядом. — Ну, а еще у меня есть девонширский заварной крем и клубничный джем. Я угощу вас, если это сможет умалить мою вину.

— Кузина Люсинда, я могу поклясться, что я уже не первый мужчина, попавшийся в ваши сети.

— Возможно, фигурально, но не буквально.

Он сдернул с головы шляпу и последовал за ней внутрь домика, чуть не ударившись головой о низкий дверной косяк. Лишь переступив порог, он почувствовал себя как дома. Аромат свежеиспеченного хлеба наполнял воздух, смешиваясь с приятными острыми запахами сушеных цветов и трав, которые свисали пучками с широких балок на потолке.

Осмотревшись вокруг, он увидел, что в ее комнате было немного вещей, но все они были использованы с умом. Небольшой диванчик приглашал отдохнуть около камина, почерневшего от старости и долгого использования. Что-то похожее на большой кухонный шкаф, заполненный тарелками и кувшинами, стояло у стены. Квадратный стол и два стула занимали все остальное пространство небольшой комнаты.

— Вы пускаете жить к себе пансионеров?

— Пансионеров? — озадаченно взглянув на него, она указала ему на стул. — О, вы, должно быть, имеете в виду квартирантов. Но ведь здесь едва найдется место для меня одной. Куда я поселю жильца?

— Просто интересуюсь. Я нахожу ваш дом гораздо уютнее, чем весь этот замок.

— Но я думала, что техасцы любят простор.

— Это правда, мы любим простор наших бескрайних равнин. Однако внутри домов мы более всего тяготеем к уюту.

И ему все больше нравился уют ее домика. Теплота, ум, честность Люсинды, не говоря уже о красоте, делали с ним что-то невообразимое, чего он еще никогда не испытывал в жизни. Но сейчас было не время думать об этом и предаваться своим чувствам.

— Куда ни пойди в замке, везде слышишь эхо своего собственного голоса или своих шагов. Это в конце концов так надоедает.

Она поставила перед ним тарелку пышущих жаром кексов вместе с клубничным джемом и большой чашкой желтоватого крема, такого густого, что ложка стояла в нем. Прескотт хотел сразу же наброситься на еду, но вовремя вспомнил о своих манерах и подождал, пока Люсинда разлила чай по чашкам и сама села за стол.

— Вы провели в Рейвен Лэйере только одну ночь, Прескотт. Подождите еще немного. И, уверяю вас, вы привыкнете к размерам замка.

— Лучше не загадывайте.

Следуя примеру Люсинды и стараясь не вести себя совершеннейшей свиньей, он разломал кекс на две части и намазал большую ложку крема на одну половину и ложку джема на другую. Сложив половинки вместе и откусив кусочек, он ощутил вкус хлеба, смородины, густого крема и клубники и испытал огромное наслаждение.

— Очень вкусно, Люсинда. Правда, очень вкусно.

Она опустила глаза и скромно улыбнулась.

— Спасибо.

— Вы готовите так всегда?

— Нет, только в очень хорошем настроении.

— Это очень хорошее настроение должно приходить к вам почаще. Оказывается, выращивать прекрасные цветы — это не единственный ваш талант.

Увидев, что он справился с кексом в два счета, она спросила:

— Это ваш способ просить добавки?

— Мэм, это было бы откровенно грубо с моей стороны. Моя тетушка Эмми учила меня лучше, чем вы думаете. Но ваши кексы безусловно хороши. Лучшее из того, что я ел с тех пор, как приехал сюда.

— Тогда непременно возьмите еще один.

— Если вы настаиваете.

— Да, я настаиваю.

Прескотт сам обслужил себя, и уже через некоторое время целая тарелка кексов была пуста. Он даже выпил вторую чашку чая, сильно подслащенного сахаром, чтобы скрыть горьковатый вкус.

— Миссис Свит могла бы кое-чему у вас поучиться, — сказал он, окончательно наевшись и откинувшись на спинку стула. — Это была лучшая еда, какую я ел со дня моего приезда сюда.

— Странно. Я всегда думала, что миссис Свит очень хороший повар.

— Она не такая хорошая, как вы.

«И к тому же не так проста в общении, как вы», — подумал он, чувствуя приятную теплоту, разливающуюся в груди.

— Она отваривает почти все. За исключением этих чертовых почек, конечно. Я не знаю, как она их готовит, и не буду притрагиваться к ним для того, чтобы это выяснить.

— Вы не любите почки? Даже бифштекс с пирогом из почек?

Он сморщил нос, и эта гримаса была такой милой, придававшей его лицу такое мальчишеское выражение, что она не смогла сдержать улыбку.

— Я действительно не люблю есть потроха. И никогда не любил. Единственное, что я могу есть в отварном виде, это курицу, но только тогда, когда она подается вместе с клецками. А в основном я ем говядину, приготовленную на костре или зажаренную на сковороде так, чтобы она потемнела снаружи, но оставалась кровяно-красной внутри. Мы в Техасе готовим мясо именно так.

— Тогда вы должны сказать об этом миссис Свит. Я уверена, она сумеет приготовить вам еду, как вы только пожелаете.

— Да, но если она, как вы говорите, такой отличный повар, не обижу ли я ее, сказав подобную вещь?

— Прескотт, она ваша служанка. Это ее работа — стараться ублажать вас. Вы, в конце концов, владелец замка.

— Может быть и так, но я с ранних лет знаю, что нежелательно плохо отзываться о том, как готовит леди. Особенно если ты хочешь сохранить ее хорошее расположение к себе. Тогда это самое худшее из того, что ты можешь сделать.

— Это нелепо. Вы не оскорбите ее, вы просто дадите ей добрый совет. Совет, который, я уверена, она с готовностью примет к сведению. Она знает, что вы занятой человек, что у вас есть очень много важной работы, и поэтому вы должны хорошо питаться и есть пищу, приготовленную так, как вам нравится.