Незаконнорожденная - Уэбб Кэтрин. Страница 76

– Бешеный норов – вот ваш враг, сэр. Вы не должны позволять ему вами командовать.

– Согласен. Так было не всегда, но… – проговорил он, потирая ладонью лоб, а потом вдруг зевнул.

– Вы что, не спали с тех пор, как мы виделись в последний раз? – недоверчиво спросила Рейчел.

– Наверно, все-таки спал… немножко. Я не помню, – ответил он и снова взглянул на нее, на этот раз с горькой улыбкой. – Ведь сон называют отдыхом души, а мне с этим не повезло.

– Давайте не будем продолжать наш спор. Я все равно не поверю, что человек может потерять душу или даже что она может измениться. Так же, как жизнь, душа дается Богом и остается неизменной. А если, отстаивая это убеждение, я рискую снова вызвать ваш гнев, то так тому и быть. Но, наверное, душа бывает израненной, или больной, или прячется в глубине нашего «я», – допустила Рейчел.

Джонатан поник, словно ее слова истощили в нем волю к сопротивлению.

– О некоторых вещах легко рассуждать, не утруждая себя доказательствами.

Он отвернулся и сел в кресло, стоящее у письменного стола, безучастно глядя на царивший там беспорядок.

Рейчел на миг задумалась, а потом пошла к полкам.

– Надеюсь, вы не хотите в отместку бросить в меня одну из банок? – спросил Джонатан.

– Нет. Я хочу предоставить вам доказательство. – Она протянула к нему руку, держа на ладони заводную медную мышку. – Вы говорили мне, что много размышляли о том, чем именно люди и животные отличаются от автоматов. Скажите, разве насущная необходимость заставила вас создать такую исключительную игрушку? Или вы сделали ее ради собственного удовольствия?

– Я… не знаю, – ответил Джонатан и нахмурился.

– Это красивая вещь, мистер Аллейн. По-настоящему красивая, и источник ее красоты находится внутри вас. Он в вашем сердце и в вашей душе.

Рейчел повернула ключ и стала наблюдать, как бегает мышка. Джонатан тоже смотрел на нее.

– Когда я ее делал, то думал об Элис, – сказал он. – Она любила… всех живых существ. Маленьких, пушистых, беззащитных. У нее в детстве какое-то время жила полевка, к которой она была очень привязана. Элис выходила этого мышонка после того, как бедняжке отхватили косой лапку, когда заготавливали сено. Она держала мышонка в трутнице [74] и звала Гарольдом. – Джонатан замолчал, глядя на бегающую мышку так, словно видел ее в первый раз. – Вы когда-нибудь слышали более смешное имя, выбранное для полевки? – проговорил он и улыбнулся, словно что-то вспомнив.

Рейчел вздохнула и подумала о том, как легко меняются его чувства. Казалось, эмоции зарождаются и гаснут в нем быстрее, чем проносятся по небу облака в ветреную погоду.

– Все верно, – проговорила она тихо. – Ваша душа на месте, сэр. Задето лишь разбитое сердце.

Джонатан Аллейн ответил Рейчел долгим взглядом, и, когда медная мышь перестала бегать, он забрал у нее игрушку и положил себе на ладонь.

– Однажды… когда я вам читала, вы задремали, мистер Аллейн. Может, если я сделаю это теперь, у вас снова получится заснуть? – спросила она.

– Я не в настроении слушать стихи, миссис Уикс, – ответил Джонатан. – К тому же, когда я сплю в кресле, у меня потом болит все тело.

– Сегодня я принесла почитать нечто совсем другое. То, что отвлечет вас от забот, унеся ваши мысли в давние времена и в дальние страны. И почему бы вам не полежать, пока я читаю?

– Вы хотите уложить меня в кровать, словно ребенка?

– Ничего подобного. Но если вам действительно необходим сон, то можете забираться в постель, не боясь меня смутить.

Джонатан посмотрел на нее долгим взглядом, а затем принялся тереть глаза, да так яростно, что они покраснели. Затем он поднялся с кресла, нетвердыми шагами прошел к дальнему концу комнаты, к двери, которая вела в темную спальню, и остановился рядом с ней.

– Когда мне пришло в голову, что вы больше не вернетесь, мне… мне это не понравилось. Вы… придете снова, миссис Уикс? – спросил Джонатан.

Рейчел была поражена, поняв, насколько он уязвим. «Неужели он во мне нуждается?»

– Так скоро, как вы того пожелаете, мистер Аллейн, – пообещала она.

Джонатан кивнул, отвернулся, и вскоре Рейчел услышала, как скрипнула кровать под весом его тела.

– Что бы вы ни собрались мне читать, я расслышу далеко не все, если вы останетесь в кабинете, – крикнул он ей.

Рейчел подошла к порогу темной спальни, чувствуя, что ей не следует туда входить. Она пододвинула к распахнутой двери кресло, стоявшее рядом с письменным столом, и вынула книгу, которую принесла с собой, – совершенно новую, еще не разрезанную.

– Сама я тоже ее не читала, так что нам предстоит познакомиться с ней вместе. Это роман сэра Вальтера Скотта, называется «Айвенго».

– Роман? Я не люблю романов.

– А какие из них вы прочли? – возразила Рейчел. Ответом ей была тишина. – Я так и думала. Очень многие джентльмены утверждают, что не имеют к ним интереса и не находят в вымышленных историях никаких достоинств, хотя на самом деле так и не удосужились познакомиться хотя бы с одной из них, – сказала она.

– Голова у мужчин поглощена куда большим числом забот и обязанностей, чем у женщин. Скажите на милость, что именно мы можем приобрести, тратя время на фантазии романистов? Такие вещи скорее годятся для развлечения юношей.

– Послушайте, и, возможно, поймете, чем они могут вас обогатить, – едко возразила Рейчел.

Ответом ей послужила наступившая в затемненной спальне напряженная тишина, а потому она принялась за чтение.

Рейчел читала около часа или даже немного больше – до тех пор, пока у нее во рту не пересохло и она не погрузилась в состояние глубокого спокойствия, которое у нее наступало, когда произведение захватывало ее целиком. Найдя в тексте подходящее место, она остановилась и прислушалась. Из темноты доносились лишь звуки глубокого, ровного дыхания. Заснул. Рейчел на миг закрыла глаза, почувствовав глубочайшее удовлетворение. Перед тем как уйти, она еще немного посидела в тишине и вдруг почувствовала искушение посмотреть на Джонатана во время сна, когда на его лице не видны следы гнева, страха или отчаяния.

На сей раз Пташка ждала очень долго, когда миссис Уикс выйдет из дома. Похоже, ее посещения Джонатана с каждым разом становились все продолжительнее, и девушка изо всех сил пыталась подыскивать убедительные причины, которые позволяли ей оставаться неподалеку от парадного входа, чтобы услышать, когда хлопнет дверь. Вот и теперь, едва заслышав заветный звук, она стремглав бросилась вверх по лесенке для слуг и сдавленным окликом привлекла внимание Рейчел Уикс. Та быстро обернулась и испуганно, едва ли не виновато, посмотрела на нее. Пташка сразу же заподозрила неладное и подумала, не слишком ли она доверилась этой женщине. Кто знает, что происходит между миссис Уикс и Джонатаном в тиши его комнат. «Уж не скрывает ли она чего от меня?» Миссис Уикс была бледна, держала спину очень прямо и шла напряженной походкой. «Она ступает словно каменная статуя. Как чучело Элис». Рядом с ней Пташка казалась себе низкорослой и неопрятной. Она почувствовала себя снова беспризорницей, как раньше, и это привело ее в колючее, раздраженное настроение, словно ей приходилось от чего-то обороняться.

Шагая бок о бок, они отошли на небольшое расстояние от дома Аллейнов, держась поближе к высокой стене сада, чтобы их никто не мог увидеть из окон, и повернулись лицом друг к другу.

– Ну вот, – сказала Пташка за неимением лучшего начала разговора.

– Что ж, твое лицо зажило, и я этому рада, – отозвалась миссис Уикс.

– В свое время на мне зажили куда худшие раны. Вы ничего не сказали Дику Уиксу? – спросила Пташка. – Это хорошо, – продолжила она, когда Рейчел Уикс кивнула. – А что вы узнали у мистера Аллейна сегодня? Вы нашли письма Элис?

– Нет. Я упомянула о них несколько дней назад, но он… он не понял, о чем я говорю. Пташка, мне кажется, их у него нет. Однако он кое-что искал. Письмо, которое, по его словам, нашел в дупле дерева влюбленных. Ты о нем знаешь? Джонатан говорит, в записке назначалось свидание. Она была написана не им и не Элис, хотя адресована ей.