Винс и Джой - Джуэлл Лайза. Страница 39

– Боже. Даже не знаю. То есть… Господи! Он правда сказал, что еще любит меня?

– Да! Нет. Девушка сказала, что он в тебя влюблен, а он только немного поспорил. Но мне кажется, он просто смутился.

– Значит, они не встречаются?

– Нет. Это просто подруга.

– Винс Меллон. – Джой вздохнула и положила подбородок на руки, мысленно представив его лицо.

– Боже, он был великолепен.

Она вспомнила благородные ореховые глаза, пряди волос, спадающие на лоб, массивную челюсть и широкие плечи. Она не думала о Винсе так давно, что почти забыла о его физическом существовании. При одной мысли о нем ее бросало в дрожь от смущения, и она останавливала поезд раздумий до того, как в ее голову приходили мысли о том, как ее отец грубо лапает маму Винса.

Она до сих пор не знала точно, что произошло той ночью. Помнила только, как вспотела от стыда ее мама, бормоча при этом слова «отвратительно», «стыдно» и «унизил», а ее отец упрямо защищался, говоря, что он хотел всего лишь «немного повеселиться», что «слишком остро отреагировал», «слишком много выпили» и еще сказал, что мама Винса – «заводская шваль».

Это ее мать предложила уехать той же ночью.

– Я больше никогда не смогу смотреть этой бедняжке в глаза, – говорила Барбара, бросая в чемодан одежду, а отец Джой разглядывал в зеркале перевязанный нос, по-видимому, страшно себя жалея.

Джой хотела даже постучаться в окно спальни Винса, когда они уезжали, чтобы попрощаться и отдать ему записку, но в последний момент передумала и оставила ее на верхней ступеньке, положив сверху камень.

Джой понадобилось около полугода, чтобы окончательно убедиться, что Винс с ней не свяжется. Она предпочитала думать, что отказ от общения был обусловлен солидарностью с мамой, а не личной неприязнью к ней. Она его не винила – кто захочет связываться с такой семейкой?

Их отношения не закончились, а медленно растворились в пестрой череде проходящих дней, и поэтому они не разбили Джой сердце, но она испытывала какую-то странную, непонятную, необъяснимую тоску. В ее душе Винс Меллон превратился в расплывчатый, покрытый солнечными пятнами калейдоскоп запахов ярмарки и криков чаек, потных рук, фишек «Монополии» и первого в жизни чувства безумной, сумасшедшей влюбленности. Это его она упоминала, когда рассказывала людям, что потеряла девственность в восемнадцать, с парнем, которого встретила в Ханстантоне. Он был частью ее истории, но часть эта жила в своем, отдельном измерении, отдельно от всего остального, словно фильм или книга.

Но теперь он жил совсем рядом. Он по-прежнему существовал. В трех измерениях. Она вздохнула.

– И как он? – спросила она.

– Похоже, в порядке. Но я не знаю, какой он обычно.

– Как он был одет? – Джой сама не знала, зачем об этом спрашивает. Наверное, просто хотела его себе представить.

– Джинсы. Серый джемпер. Очень лаконично. Очень элегантно. Ужасно сексуально.

– Вы сказали ему, что я выхожу замуж?

– Ага. Видела бы ты его лицо. Бедный мальчик был просто обескуражен.

– Не может быть!

– Именно. Поверить не мог, что ему так не повезло. Я предложил ему прийти на свадьбу и похитить тебя.

– Ты не мог!

– Конечно, мог.

– Белла, это ужасно.

– Он не придет. Не бойся. Но я подумал, он должен помнить о такой возможности. Кстати, о возможностях. – Он вытащил из-под кровати кожаную сумку и расстегнул ее. – Вот. Ты тоже заслуживаешь кое-чего: надо использовать возможность.

– Что это?

– Его номер телефона. На случай, если ты передумаешь по поводу Джорджи-Порджи.

Джой посмотрела на смятый листок бумаги.

– Это он писал?

– Нет. Я. Записал для тебя.

Она рассмотрела цифры на листке бумаги, словно это были магические иероглифы, ключ от ворот секретной цивилизации.

– Почему ты считаешь, что я передумаю?

Белла пожал плечами.

– Я не считаю. Но, согласись, все произошло довольно внезапно.

Он потеребил уголок покрывала, а потом снова поднял на нее глаза.

– Интересно, – начал Белла, – может, ты так торопишься из-за отца?

– Отца?

– Да. Понимаешь, может, вся эта свадьба – способ справиться с разрывом родителей?

Джой вздохнула.

– Просто, когда у меня умер папа, мне немного снесло крышу. Я сходил с ума по тому мужчине. Он был женат. Совершенно недоступен. Но мне так не хватало внимания и стабильности. И я подумал, может, у тебя то же самое. Может, ты пытаешься заменить кем-то своего папу.

Джой покачала головой:

– Понимаю, звучит ужасно, но мне все равно. Я по нему не скучаю. Вообще.

– Да, я тоже был не слишком близок с отцом, но все равно твои родители – часть тебя, они делают тебя тем, кто ты есть, нравится тебе это или нет. А когда часть тебя уходит, как это нередко происходит, то остается большая дыра. И вполне естественно пытаться ее заполнить.

Джой кивнула и провела пальцем по номеру Винса.

– Даже не знаю. Мне вроде как должно быть грустно, но мне не грустно. Мама, похоже, прекрасно с этим справляется, а я по нему правда совсем не скучаю, в каком-то смысле без него даже лучше. А Джордж… – Она на минуту замолчала. – Джордж просто самый славный, добрый, милый, самый разумный человек, которого я встречала. Он любит меня, заботится обо мне, уважает меня… К тому же с ним я достигаю оргазма… – Она улыбнулась.

– Ой, пожалуйста, – скривился Белла.

– Ну, серьезно. О чем еще может мечтать девушка?

– А ты?

– Что я?

– Ты любишь его?

Джой опустила глаза.

– Конечно.

– Так же, как он тебя?

– Да, – сказала она.

– Правда?

– Разумеется. Иначе я не стала бы выходить за него замуж.

– И ты любишь его так же, как любила этого Винса? – Он указал на листок бумаги.

Джой перевела взгляд на записку, на углы и закругления букв, составляющих его имя. Вспомнила, как у нее забилось сердце, когда она увидела его впервые, как ей захотелось раздеть его, раздеться самой; как она могла свободно говорить все, что хотела, и он понимал ее; она делала все что угодно, и он принимал ее. Он вспомнила, как все было легко, открыто и ярко, словно в пустой просторной комнате с раскрытыми нараспашку окнами. Вспомнила, как его рука обнимала ее голое плечо, как им было удобно идти в обнимку вдоль побережья и как она действительно поверила, что нашла в трейлерном парке Ханстантона родственную душу.

– Ну, – сказала она, – это другое. Это был курортный роман. Я была подростком.

Белла поджал губы.

– Но в любом случае, может, когда все уляжется и ты все как следует обдумаешь, то изменишь решение. И вспомнишь: как там поживает старый добрый Винс, что с ним сталось? И тогда у тебя будет хотя бы это. – Он указал на бумажку. – Возможность.

Какое-то время они молчали. Где-то хлопнула дверь. Джой смотрела на бумажку.

– Ну, – сказала она, сложив ее вдвое и убирая в карман пальто, – спасибо. Спрячу в надежное место.

А потом они отложили вопрос о красивом, живущем недалеко, страдающем от любви Винсе в безопасное место и сосредоточились на куда менее трудном вопросе – какого именно кремового оттенка будет свадебное платье Джой.

Тем вечером, когда Джой вернулась домой в 9.45, весь свет в квартире был уже выключен. Она на цыпочках прокралась в спальню, ожидая увидеть силуэт Джорджа, спящего под одеялом, но кровать была пуста.

Она открыла дверь в гостиную и обнаружила Джорджа на диване, он читал книгу при свете одинокой свечи. Когда она вошла, он на нее даже не взглянул.

– Электричество выключили? – спросила Джой, стягивая пальто.

– Нет, – ответил он, медленно переворачивая страницу.

– Тогда почему выключен свет?

Джордж пожал плечами, глядя в книгу.

– Мне так нравится.

– Все в порядке? – Она села рядом с ним и погладила его по колену.

– Да. В порядке.

– Ты уверен?

– Да, – прошипел он. – Я в порядке.

– Ты взбешен… Раздражен из-за меня?