Кровь океана - Орехов (Мельник) Василий. Страница 40

– Ее еще надо вырастить, эту мелочь, – заметил капитан. – Вряд ли у атлантов есть твари на все случаи жизни. Они ведь не ожидали, когда двигались сюда, что нас придется выкуривать из маяка. Крупных монстров у них полно, они более универсальные. А из мелочи я пока видел только острокрылых…

– Понадобится – вырастят, – уверенно заявил охотник. – Быстро вырастят. Не сегодня вырастят, так завтра. Им спешить некуда. Это ведь мы в осаде, не они. У них со снабжением все в порядке.

– У нас есть что этому противопоставить? – деловито поинтересовалась майор.

– Разве что в подвале запереться. – Уэйн беспомощно пожал плечами. – Там щелей нет. Скала.

– Это не выход. – Делягин спустился по лестнице и шагнул через порог «оружейной палубы». – Если займут маяк, через какое-то время найдут способ проникнуть и в подвал.

– А что тогда выход? – хмуро осведомился Уэйн Симпсон.

– Драться, – просто ответил Делягин. – Как думаете, товарищ майор?

– Полностью поддерживаю, – кивнула Савельева. – И предлагаю перейти, наконец, на «ты». Давно пора. Воюем плечом к плечу столько времени, а все как неродные.

– Согласен. – Капитан усмехнулся. – Но целоваться на брудершафт не будем, конечно?

– Почему же, – лукаво улыбнулась женщина, – можно было бы и поцеловаться. Если только вам не очень противно.

– Э-э-э… – немного растерялся от такой постановки вопроса Делягин. – Выпить-то все равно нечего…

– У меня есть виски! – радостно возразил охотник. – Могу поделиться ради такого случая!

– Перейдем на «ты» без поцелуев, – отрезал капитан. – К черту эти условности!

Он бросил осторожный взгляд на Савельеву, и прежде, чем она отвела глаза, успел заметить в них… мимолетное сожаление от того, что пикантная игра так быстро оборвалась?

Да нет, чепуха. Показалось, разумеется. Она его просто беззлобно дразнит. Женщина, даже будучи майором ФСБ, все равно остается женщиной – озорницей и кокеткой.

У индейца возражений по поводу перехода на «ты» не возникло, благо в английском разницы между «вы» и «ты» вообще не существует. Подраться с атлантическими монстрами он тоже был не против, но одно сомнение у него все же зародилось.

– Я за девушку беспокоюсь… – пояснил он.

– Ее Элиза зовут, – вставила Савельева.

– За Элизу. Мы сами лезем в пекло, и если нас всех перебьют, это будет поделом. Но она-то за что? Влезая в драку, мы и ее подставляем…

– Нет! – раздался с порога слабый, но уверенный голос Элизы. – Никто никого не подставляет. Не отдавайте меня им! Лучше смерть… – Она не смогла закончить, так как была еще слишком слаба.

– Разумеется, не отдадим! – Савельева бросилась ее успокаивать. – Откуда вообще такие мысли?! И тебя не отдадим, и сами сдаваться не собираемся! Зачем ты встала? Пойдем, тебе надо прилечь…

– Я уже належалась, – девушка пробовала вяло сопротивляться. – Я хочу быть полезной. Дайте мне какое-нибудь оружие! Я выросла в Техасе, я умею стрелять…

– Еще настреляешься, – пробурчал Делягин.

Разведчица все же увела девушку, уложила ее в кровать и вернулась.

– Тоже отчаянная голова, – с одобрительной усмешкой произнесла майор. – Пострелять ей дай! Но сдаваться она тоже не собирается – видишь, Уэйн? Да и глупо это – сдаваться морским тварям. У нас нет выхода, кроме как драться. Когда это атланты брали пленных? Не было такого никогда. Они жрут все, что можно сожрать…

– Обычно – да, – согласился индеец. – Но нынешний случай необычный по всем параметрам.

– Возможно, – Делягин пожал плечами. – Да, согласен, атланты сегодня действуют не как всегда. Но что это может нам дать? Мы не понимаем, почему они так поступают, что им от нас нужно…

– Они не разрушают маяк, – осторожно заметил охотник. – Может, он им нужен для чего-то, и если его покинуть, они нас выпустят? Может, попробовать с ними договориться, флаг белый вывесить, например?..

Савельева рассмеялась.

– Они даже не поймут, чего мы хотим, – заявила она. – Они не знают наших символов. И уж чего они точно никогда не делали, так это не вступали в переговоры с людьми. А самое главное вот что: раз им позарез нужен этот маяк, то мы его точно им не отдадим. Кто его знает, каких потом жертв может стоить людям то, что эти твари закрепятся здесь или добудут что-то важное для себя из камней маяка? Какой-нибудь уникальный минерал для производства суперчудовищ, а?

– Ясно. – Уэйн нахмурился. – Ладно, драться так драться. Дайте мне людей, надо кое-что из подвала поднять.

Подняли довольно много – два мешка стеклянных бутылок, канистры с бензином, груды пакли на фитили, куски пенопластовых упаковок для быстрого сгущения горючей смеси, мешок пороха и несколько коробок со свинцовыми пломбами для самодельной шрапнели. Опасаясь плазменных выстрелов, Уэйн притащил четыре ведра воды и большой кусок брезента, чтобы сбивать пламя в случае возгорания.

– А нет ли у тебя какой системы наружного наблюдения, чтобы не высовываться в бойницы? – спросил Делягин.

– Была, – со вздохом ответил хозяин маяка. – Камеры, связанные по вай-фай с ноутбуком. Но от того электромагнитного импульса все перегорело к чертям, я уже посмотрел.

Никто не понимал, чего ждут твари, почему не атакуют. Делягин уже был готов сам отдать приказ открыть огонь, чтобы не накручивать нервы личному составу, но этого не потребовалось.

Морские твари внизу внезапно замерли разом на несколько секунд, а затем так же разом, словно единый отлаженный механизм, двинулись на штурм.

11

Нервными сокращениями огромного тела раскидав стоявшие у входа в маяк машины, к металлической проклепанной двери подползла огромная каракатица и погрузила когти на концах щупалец в грунт. Работая ими как ковшом экскаватора, она в считаные мгновения вырыла под дверью глубокую яму.

– Что она делает? – удивилась Савельева.

– Ничего страшного, – успокоил ее охотник Симпсон, – стена переходит в фундамент и заглублена на пару десятков футов. Эта тварь все равно не сможет процарапать камень.

– Она не собирается царапать камень, – произнес капитан Делягин, сосредоточенно наблюдая за действиями каракатицы. – Она хочет сделать себе точку опоры, чтобы упереться в стенки этого окопа, ухватиться за дверь и выдрать ее с корнем.

– Силенок не хватит! – возмутился Уэйн, однако видно было, что он всерьез занервничал.

К этому времени морпехи уже успели залить бензин, смешанный с накрошенным пенопластом, в несколько принесенных из подвала бутылок и принялись швырять их вниз через бойницы.

Полыхнуло знатно. Плотный столб дымного пламени взмыл почти до самых бойниц, из которых дохнуло жаром и вонью. Тело гигантского моллюска зашкворчало, как три сотни фунтов сала на огромной раскаленной сковороде. Оглушительно зашипев от боли, искалеченная каракатица бросилась к океану, чтобы погасить огонь в холодных волнах – а потом пойти на корм другим тварям, нуждающимся в дополнительной биомассе.

Пламя под маяком от пролившегося на землю самодельного напалма продолжило полыхать, выжигая траву и швыряя в черное небо целые снопы алых искр. В его мечущихся отсветах было хорошо заметно, как активизировались нацеленные мордами на вход в маяк огнедышащие саламандры, с шумом втягивая воздух для ионизации.

Один из морпехов Делягина прицелился в бойницу из автомата. По стене снаружи тут же защелкали отравленные дротики ракоскорпионов, и боец навзничь рухнул на спину, нашпигованный черными колючками.

– Вниз! – отчаянно рявкнул Делягин, не обращаясь ни к кому конкретно. – Открыть дверь!..

Он уже и сам понимал, что дверь не спасти. Саламандры плевались небольшой порцией плазмы и недалеко, поэтому им не нужен был для выстрела солидный объем воздуха, достаточно было заполнить трехсотлитровый желудок. Чтобы прокачать такой объем воздуха через узкую, покрытую огнеупорным хитином глотку, требовалось всего секунд пять. А чтобы бойцу спуститься по лестнице до самого низа, распахнуть дверь и тем уберечь ее от разрушения – все десять. И это было плохо, это было очень плохо, потому что саламандры первым же залпом вышибут дверь, оставив в стене маяка зияющий проем, оборонять который будет невероятно трудно.