Голос нашей тени - Кэрролл Джонатан. Страница 8

Примерно в то же время, когда я начал получать деньги за свои статьи, мой отец вторично женился, и я вернулся в Америку на свадьбу. Это был мой первый приезд за два года, и я был сражен скоростью и интенсивностью жизни в Соединенных Штатах. Сколько стимулов! Сколько всего нужно посмотреть, купить, сделать! За две недели я влюбился в эту жизнь, но поспешил назад в свою Вену, где все было именно таким, как мне нравилось, — тихим, и размеренным, и уютно медлительным.

Мне стукнуло двадцать четыре, и в некоем отдаленном, смутном уголке моего мозга свербило, что пора замахнуться на шедевр, на колоссальный роман. Вернувшись из Америки, я начал его — и начинал снова и снова, пока все мои жалкие начинания не иссякли. И ничего бы страшного, но я слишком быстро понял, что приемлемых середин и концовок у меня тоже нет. И на этом вот этапе я сошел с дистанции в гонке за Великим Американским Романом.

Я убежден, что каждый автор хочет быть или поэтом, или романистом, но в моем случае осознание того, что я никогда не стану Хартом Крейном [17] или Толстым, не причинило мне чрезмерной боли. Возможно, парой лет раньше я бы отнесся к этому иначе, но теперь меня регулярно печатали, и в округе некоторые меня даже знали. Не многие, но несколько человек было.

После двух лет жизни в Вене чего мне не хватало — так это хорошего близкого друга. Одно время я думал, что найду друга в одной элегантной француженке, которая работала переводчиком в ООН. Мы сразу подошли друг другу и несколько недель были неразлучны. Потом мы легли в постель, и столь непринужденно зародившаяся дружба разрушилась царственными таинствами секса. Какое-то время мы оставались любовниками, но было легко заметить, что дружба выходила у нас лучше, чем любовь. К несчастью, после обретенной интимности пути назад не было. Потом ее перевели в Женеву, а я остался плодовитым и одиноким писателем.

Часть вторая

Глава первая

Индия и Пол Тейты были просто помешаны на кино, и впервые мы повстречались в одном из немногих кинотеатров в городе, где показывали фильмы на английском. На экран были опять выпушены «Незнакомцы в поезде» Хичкока, и перед просмотром я решил немножко подготовиться дома. Прежде чем взяться за роман, лежавший в основе фильма, я прочел книги Патрисии Хайсмит про Томаса Рипли. Потом принялся за макшейновскую биографию Реймонда Чандлера, где была длинная глава о съемках этой классической ленты. [18] Я как раз дочитывал биографию в вестибюле кинотеатра перед началом фильма, когда рядом села какая-то пара. Через несколько секунд я понял, что они разговаривают по-английски.

— Брось, Пол, не дури. Это Реймонд Чандлер.

— Наннэлли Джонсон [19].

— Пол…

— Индия, кто оказался прав насчет фильма Любича? А? [20]

— Да что ты мне вечно тычешь в нос эту идиотскую картину! Ну и что, если раз в жизни ты оказался прав? Кстати, кто был прав вчера, что «Большой расклад для маленькой леди» поставил Филдер Кук? [21]

Обычно такие споры между парочками ведутся сварливо и громко, но тон этих двоих убеждал, что на самом деле они не спорят — с обеих сторон не было никакой затаенной злобы или оскаленных клыков.

— Простите, гм, вы говорите по-английски?

Я обернулся и кивнул. Так я впервые увидел Индию Тейт. Это было летом. На ней были новые темно-синие джинсы и лимонно-желтая футболка. Она вызывающе улыбнулась.

Я кивнул, внутренне обрадовавшись, что со мной заговорила такая привлекательная женщина.

— Прекрасно. Вы знаете, кто написал «Незнакомцев в поезде»? Ну, то есть не книгу, а сценарий. Я поспорила с моим мужем. — Она ткнула большим пальцем в его направлении, словно останавливала машину на шоссе.

— А я как раз только что прочел о «Незнакомцах» целую главу, вот в этой книге. Здесь говорится, как Чандлер писал сценарий, а Хичкок ставил фильм, но потом, когда фильм был сделан, они возненавидели друг друга. — Я постарался так построить фразу, чтобы каждый из них счел, что взял верх в споре.

Это не сработало. Она обернулась к мужу и на долю секунды показала ему язык. Он улыбнулся и протянул мне руку над ее коленями.

— Не обращайте на нее внимания. Меня зовут Пол Тейт, а вот эта языкастая — моя жена Индия. — Он пожал руку как подобает — крепко и очень значительно.

— Очень рад. А я Джозеф Леннокс.

— Видишь, Пол? Я знала, что права! Я знала, что вы Джозеф Леннокс. Помню, я видела вашу фотографию в журнале «Винер». Я потому и села здесь.

— Впервые в жизни меня кто-то узнал!

Я тут же в нее влюбился. Я уже почти влюбился, увидев ее лицо и очаровательную желтую футболку, но когда она меня узнала…

— Джозеф Леннокс! Боже, мы ведь два раза смотрели «Голос нашей тени» на Бродвее, а потом один раз в Массачусетсе, на летних гастролях. Пол даже купил эту «О. Генриевскую» антологию с «Деревянными пижамами» [22].

Нервничая и досадуя, что меня узнали из-за пьесы, я стал крутить в руках биографию Чандлера и уронил ее на пол. Мы с Индией одновременно наклонились, чтобы поднять книгу, и я ощутил легкий аромат лимона и какого-то дорогого нежного мыла.

Пришла билетерша, объявила, что можно входить. Мы встали и наспех договорились после фильма сходить выпить кофе. Я сразу заметил, что они направились вперед и сели в первом ряду. Кому охота там сидеть? Мало что из фильма до меня дошло, так как я все время то смотрел им в затылок, то думал, что же это за интересные люди.

— А что, Джо, летом здесь всегда так влажно? На меня словно дышит огромная собака. Хотела бы я снова оказаться в маминой нью-йоркской квартире.

— Индия, каждый раз, когда мы летом оказываемся там, ты жалуешься на жару.

— Конечно, Пол, но там, по крайней мере, нью-йоркская жара. Это большая разница.

Больше она ничего не сказала, а он посмотрел на меня и закатил глаза. Мы сидели за уличным столиком перед кафе «Ландтманн». Мимо прогремел красно-белый трамвай, и расцвеченные фонтаны вдоль дорожек Ратхаус-парка взметнули свои струи в густой ночной темноте.

— Здесь сейчас довольно жарко. Вот почему все венцы в августе разъезжаются по дачам.

Взглянув на меня, она покачала головой.

— С ума сойти! Слушайте, я так ничего и не знаю о здешних местах, но разве не туризм считается главной статьей австрийского дохода? Большинство туристов путешествуют в августе, верно? Получается, приезжают они в Вену, а все заведения закрыты — персонал в отпуске. Похуже, чем в Италии или Франции, а, Пол?

Мы пробыли там полчаса. Я уже заметил, что разговор в основном поддерживала Индия, а Пол включался, только если она подначивала его рассказать какую-нибудь историю или анекдот. Но когда говорил один из них, другой внимательно слушал. Я испытал прилив тщетной ревности, замечая их полную поглощенность друг другом.

Позже я спросил Пола, который в отсутствие жены и сам оказался замечательно интересным собеседником, почему он умолкает рядом с ней.

— Наверное, потому, что она так чудесно ни на кого не похожа, Джо. Тебе не кажется? Я хочу сказать, мы женаты уже много лет, а она до сих пор изумляет меня тем, что говорит. Обычно мне просто не терпится услышать, что она еще скажет. И так всегда.

Когда в тот первый вечер в беседе возникла пауза и все стихло, я спросил, как они познакомились.

— Расскажи ему ты, Пол. Я хочу посмотреть, как проедет этот трамвай.

Мы все смотрели, как он проезжал. Через несколько секунд Пол сел прямо и положил свои большие ладони на колени.

— Когда я служил на флоте и наш корабль стоял в Гонолулу, я купил в увольнении пижонскую гавайскую рубашку. Более кошмарное барахло трудно и представить. Голубые кокосовые пальмы и зеленые обезьяны на желтом фоне.

вернуться

17

Харт Крейн (1899—1932) — американский поэт, творил под влиянием французских символистов и Т. С. Элиота (1888—1965), с которым отчасти полемизировал: поэма Крейна «Мост» (1930) в определенном смысле являет собой конструктивную антитезу элиотовской «Бесплодной земле» (1922). Страдая от невозможности заработать на жизнь писательским трудом и от алкоголизма, покончил с собой в 33 года

вернуться

18

«Незнакомцы в поезде» (1951) — это один из лучших фильмов Хичкока, экранизация вышедшего годом раньше одноименного дебютного романа Патрисии Хайсмит (1921—1995) о встрече в поезде двух незнакомцев и попытке организовать пару «взаимовыгодных» убийств так, чтобы полиция не смогла установить мотивы этих двух смертей, вернее, чтобы тот, кому данное убийство выгодно, имел на момент его совершения железное алиби, и наоборот. Американка Патрисия Хайсмит провела большую часть жизни в Европе, и была там гораздо популярнее, чем в США, и водила довольно нехарактерную для автора (как бы) детективов компанию, например, вращалась в кругу легендарного Пола Баулза (1910 — 1999). Ее цикл про бисексуального мелкого мошенника/невротика/серийного убийцу Тома Рипли состоит из пяти книг: «Талантливый мистер Рипли» (1955), «Рипли в подполье» (1970), «Игра Рипли» (1974), «Мальчик, следовавший за Рипли» (1980), «Рипли под водой» (1991). Первая из них дважды экранизировалась — в 1960 г. Рене Клеманом как «На ярком солнце» (с Аленом Делоном и Роми Шнайдер; ранее в отечественном киноведении этот фильм звался «Жгучее солнце»; а по-английски красивее всего — «Purple Noon», т.е. «Пурпурный полдень») и в 1999 г. Энтони Мингеллой как «Талантливый мистер Рипли» (с Мэттом Деймоном и Гвинет Пэлтроу), — и сюжетные мотивы этого романа (убийство, примерка чужой личины, адюльтер с трагическими последствиями) на многих уровнях резонируют в творчестве самого Кэрролла, как вообще говоря, так и конкретно в «Голосе нашей тени». Крайне своеобразное экранное воплощение Рипли получил в фильме Вима Вендерса «Американский друг» (1977, по мотивам «Игры Рипли») с Бруно Гансом и Деннисом Хоппером. Кстати, вышеупомянутую классическую биографию Реймонда Чандлера Фрэнк Макшейн выпустил в том же 1977 году.

вернуться

19

Наннэлли Джонсон (1897—1977) — голливудский сценарист и продюсер. Автор и соавтор сценариев примерно к шестидесяти фильмам, от «Рози-скандалистки» (1927) до «Грязной дюжины» (1967), из которых наиболее известны «Выйти замуж за миллионера» с Мэрилин Монро, Бетти Грейбл и Лорен Бэколл (1953, реж. Джин Негулеско) и «Моя кузина Рейчел» с Оливией де Хэвилленд и Ричардом Берто-ном (1952, по роману Дафны Дюморье, реж. Генри Костер). В окрестности 1951 года, о котором речь, засветился с фильмами «Мы неженаты!» с Мэрилин Монро и Джинджер Роджерс (1952, реж. Эдмунд Гулдинг), «Звонок от незнакомца» с Бетт Дэвис (1952, реж. Джин Негулеско), «Длинный темный коридор» с Рексом Харрисоном (1951, реж. Реджинальд Бек, Энтони Бушелл), «Лис пустыни: История Роммеля» (1951, реж. Генри Хэтэуэй).

вернуться

20

Эрнст Любич (1892 — 1947) — первый из немецких кинорежиссеров, перебравшихся в Голливуд (1922). Прославился утонченными комедиями нравов, явился первым, кто использовал песни как составную часть кинематографического действия. Наиболее известные его постановки: «Кукла» (1919), «Свадебный круг» (1924), «Веселая вдова» (1934), «Ниночка» (1939), «Быть или не быть» (1942)

вернуться

21

Этот комедийный вестерн 1966 г. с Генри Фондой упомянут в романе только потому, что сценарий для Филдера Кука (р. 1923) писал Сидни Кэрролл (1913—1988), отец Джонатана Кэрролла

вернуться

22

имеется в виду ежегодная антология, составленная из рассказов, получивших премию им. О. Генри (высшая американская литературная награда в жанре рассказа) или номинировавшихся на нее