Креольская принцесса - Уайт Бет. Страница 6

Замужняя дочь месье Буреля Бриджитт подметала крыльцо. Заметив Лиз, она радостно поздоровалась с ней.

– Привет, Бриджитт! – улыбнулась Лиз в ответ.

Она поспешила внутрь, где слуга Зандер накрывал стол возле окна белоснежной скатертью. Он широко улыбнулся ей, расправляя складки на скатерти.

– Креветки понадобятся, когда придет время варить суп.

– У меня нет с собой креветок, Зандер, – ответила она, застыв у двери и положив руку на косяк. – Вообще-то я не видела Симона со вчерашнего утра. – Она бросила взгляд на дверь в кухню. – Я надеялась поживиться горячим бенье…

– Моя Джуни занимается ими с рассвета. Вчера нам привезли сахар! – Он поцеловал свои черные пальцы.

Лиз рассмеялась, увидев озорную улыбку раба.

– Сахар? Тогда мне надо поспешить, пока народ об этом не узнал и их все не раскупили.

– Ох, сеньорита, пожалуйста, не бросайте меня так быстро! – Дон Рафаэль Мария Гонсалес де Риппарда, облаченный в темно-зеленый камзол с пышными кружевными манжетами, штаны из тонкой оленьей кожи и золотисто-алый жилет, спустился к ним по лестнице. – Иначе я буду оскорблен!

По всей видимости, сегодня они будут разговаривать по-английски, то есть на нейтральном языке.

Лиз посмотрела на Зандера. Она не могла заплатить за бенье. Обычно Джуни давала ей мешочек с застывшими каплями вкусной карамели.

– Пойдемте, я хочу, чтобы вы были моей гостьей. Я настаиваю!

Гостьей? Она вздрогнула. Она никогда не посещала таверну как клиент. Если бы месье Бурель вошел и увидел ее, то наверняка отмахнулся бы от нее, как от комара.

По всей видимости, дон Рафаэль неправильно понял ее нежелание присоединиться к нему, поскольку на его лице отразилась настоящая обида. Он отвесил поклон.

– Но я вижу, что вы сильно заняты, потому не смею вас более задерживать и буду завтракать один.

С кривой улыбкой он прошествовал к столу Зандера. Мысли о бенье вылетели из головы Лиз.

– Мадемуазель забыла попросить меня накрыть на двоих, – мягко вмешался Зандер. – Садитесь, мадемуазель, я сейчас принесу приборы для месье.

Он замер за ее стулом, ожидая, пока она сядет. Затем подтащил стул для дона Рафаэля. Дружески кивнув, он направился на кухню.

Лиз казалось, что она попала в собственную мечту прямо с вчерашней верфи. Девушка опустила взгляд на белоснежную салфетку, лежавшую на тарелке, – она была сложена в форме длинношеей чайки. Лиз оглянулась на крыльцо. Бриджитт могла войти в любой момент и выгнать ее.

Дон Рафаэль, казалось, не замечал ее смущения. Он подхватил салфетку, лежавшую на тарелке перед ним, и легко расправил ее, разложив на коленях. Уперев локти в стол, он посмотрел на нее своими сонными карими глазами.

Лиз не смогла заставить себя погубить птицу из салфетки, поэтому отложила ее в сторону и попыталась ответить на взгляд испанца. Он был лишь пустоголовым фатом. Любителем пофлиртовать. Опасаться было нечего.

Лиз прочистила горло:

– Что бы вы хотели увидеть в первую очередь сегодня утром?

– Я уже увидел, – ответил он с улыбкой.

Фат с подвешенным языком. Лиз усилием воли заставила себя не покраснеть.

– Вы еще не видели бенье и омлет с морепродуктами Джуни. Их можно выставлять в галерее.

Наконец Зандер принес тарелку и приборы. Он обратился к дону Рафаэлю с уважением, как к богатому постояльцу.

– Хочу порекомендовать фирменное блюдо шеф-повара на сегодняшнее утро, месье. Омлет…

– Который надо выставить в галерее, я понял. – Испанец подмигнул Лиз. – Хорошо, уговорили. И несколько бенье, и… У вас есть кофе с цикорием? У меня появилась любовь к крепким напиткам с тех пор, как живу в Новом Орлеане.

Зандер поцеловал свои пальцы, тем самым выражая одобрение.

– О да, от него на груди месье будут активно расти волосы! А для мадемуазель?

– Мне обычный кофе.

Может, ее и выгонят отсюда, но прежде она получит удовольствие.

Когда Зандер ушел, Лиз взяла салфетку, собираясь положить ее на колени.

Глаза испанца ласкали ее лицо.

– Вы живете в Мобиле всю жизнь, сеньорита Ланье?

Она кивнула:

– Я креолка, уроженка Луизианы. Мой папа гоняет паром через залив. – «Когда не сидит в тюрьме», – добавила она про себя. – Кроме того, мой дед и его брат владеют кораблями здесь и в Новом Орлеане. Возможно, вы слышали о транспортной компании «Братья Ланье»?

Дон Рафаэль кивнул:

– Я видел корабли. Это важное дело, как мне кажется.

У фата были хорошие манеры. Она не могла понять по выражению его лица, считает ли он странным, что представительница такой достойной семьи ходит по верфи босиком. А все это из-за безумных идей отца. С другой стороны, если бы он не принимал подобных решений, ее бы здесь не было. Она взяла салфетку за клювик, встряхнула ее и положила на колени:

– Я полагаю, мы могли бы прокатиться сегодня на пароме до острова Дофина, если вы не против. Такой хороший день, его можно провести на воде.

Подняв юбку, чтобы не испачкаться, Дейзи взбежала по лестнице, ведущей к школе, прыгая через ступеньку и надеясь, что никто не заметит, что она ведет себя не как настоящая леди. Она уже знала по опыту, что если не напишет нужные для уроков слова на доске до прихода учеников, то потом у нее уже может не быть такой возможности. Дейзи думала, что Лиз разбудит ее, но, когда она проснулась, другая сторона кровати пустовала, а о присутствии там подруги свидетельствовала лишь легкая вмятина на подушке.

Дейзи порылась в кармане в поисках ключа и отперла дверь. В школе была одна комната. Здание прилегало к больнице, расположенной на Консепьсон-стрит. Школа стояла на приподнятой платформе, что должно было уберечь ее от затопления частыми паводками. В то утро полы были все еще мокрыми после сильного ливня, который бушевал за несколько дней до этого. Но, по крайней мере, под ее столом, в самом низком месте комнаты, не было лужи.

Расставив парты, она поспешила к доске и нашла у себя в ящике стола маленький кусочек мела. Отец заказал ей стол, как только понял, что она собирается учить детей, которые бродили по улицам города, словно дикие кошки. Высунув от старания кончик языка между зубами, она начала писать на доске.

Дейзи надеялась, что сможет проводить уроки пять раз в неделю, но пока она убедила отца разрешить ей делать это не более двух раз. Он настаивал на том, что она должна оставлять время на то, чтобы следить за домашними делами. Кроме того, многие дети, которых она собиралась учить, часто были заняты, выполняя мелкие поручения родителей. Ей самой повезло иметь гувернантку, которая научила ее писать, вести себя в обществе, говорить на иностранных языках и понимать музыкальную грамоту. Уважаемая в городе вдова, миссис Калдер, охотно разрешала Лиз присутствовать на уроках, и обе девушки очень расстроились, когда прошлой осенью она подхватила желтую лихорадку и умерла.

Дейзи решила, что не только она достойна хорошего образования, потому и пыталась при всякой возможности уговорить молодых матерей, что, кем бы ни стали их дети в будущем – ремесленниками, дельцами, рыбаками, им совсем не помешает, если они освоят хотя бы азы арифметики, чтения и письма. К радости Дейзи, ее маленький класс разросся до таких размеров, что очень скоро ей нужно было искать более просторное помещение.

Но до тех пор ей необходимо было поддерживать порядок в классе.

Когда она закончила выводить на доске слово «решение», снаружи послышались шаги. Кто-то пришел раньше обычного. Дейзи оглянулась. Наверное, это девятилетняя не по годам развитая и жадная до знаний Эме Робишо. Дейзи едва поспевала снабжать ее книгами для чтения. Ей даже пришлось просить Лиз приносить книги из обширной библиотеки ее деда.

Но когда она узнала высокую фигуру, замершую в дверном проеме и освещенную утренним солнцем, она чуть не уронила мелок.

– Симон! – Она положила мел на подставку под доской и отряхнула платье. – Что ты здесь делаешь?

Он вошел в класс легкой походкой. Обычно довольное выражение его лица на этот раз сменилось странной гримасой.