Самая страшная книга 2016 (сборник) - Гелприн Майк. Страница 51

– Да, слушаю. – Мне хотелось удавить того, кто шумно сопел на другом конце линии. – Будете говорить? Или, может быть, помолчим?

– Алферьева, – сказала вдруг трубка голосом поганца Квазиморды, – знаешь, почему ты еще жива?

– Сволочь! – заорала я в ответ. – Чтоб ты сам подох!

Наутро не помог ни отечественный анальгин, ни заграничный алка зелцер. Голова раскалывалась так, что хотелось немедленно ее лишиться. О походе в институт не могло, разумеется, быть и речи. Прострадав до полудня, я, наконец, с грехом пополам заснула, а пробудилась, когда за окном было уже темно.

Холодильник ехидно подмигнул встроенной лампочкой и ухмыльнулся патологической пустотой. Минутная стрелка настенных часов дрогнула и встала вертикально, образовав с часовой прямой угол. Девять вечера. Чтобы не помереть с голоду, предстояло бежать к метро, где на площадке перед деревянной церковкой удовлетворял нужды немногочисленных покупателей магазин-полуночник барачного типа. Едва не подвывая от жалости к себе, я сунула руки в рукава пальто, а ноги – в сапожки. Я была уже в дверях, когда раздался звонок.

– Да пошел ты, – сказала я невинному телефону. – Козлина.

Я выбралась на лестничную клетку и захлопнула за собой дверь. Некстати припомнился вчерашний звонок подлеца Квазиморды. Что же он все-таки от меня хотел?

«Он хотел тебя спасти», – невесть откуда ударила в голову несравненная по степени вложенного идиотизма мысль.

– Дура, – сообщила я собственному внутреннему голосу. – Спаситель хренов, спасти он хотел. От кого?

«От смерти, – нашлось мое второе „я“. – Не будь его, тебя уже опознали бы в морге».

Похоже, симптом, подумала я. Беседовать с самой собой мне до сих пор не приходилось.

– Ступай, – велела я невесть откуда взявшейся настырной собеседнице, Машке номер два. – Пошла вон.

Через минуту я уже пылила вдоль опостылевшего полуразвалившегося рыночного забора по направлению к метро. И там, где проклятый забор, наконец, закончился, у самой лестницы в подземный переход, едва не налетела в темноте на… На кого бы вы думали? Ну, разумеется. Это было уже слишком.

– Ты! – заорала я исступленно. – Ты, шакал позорный! Квазиморда долбаная! Прекрати за мной таскаться, гадина ты такая!

С утра Марина взялась за список. Семь женских фамилий и смутное воспоминание о том, что этот перечень она уже видела. Захватив материалы с собой, Марина отправилась к помощнику прокурора.

– Ну правильно, – сказал тот, разглядывая распечатку. – В начале ноября мы запросили экспертизу НИИ проблем правосудия об объединении дел.

– А я почему не знаю?

– Ты же в отпуске была.

– А почему потом не доложили?

Помощник прокурора усмехнулся:

– Наверное, думали, что ты знаешь.

– Бардак! – сказала Марина с чувством. – Дела, насколько я понимаю, не объединили?

– Нет, эксперт решил, что девушек убили разные преступники. Я сейчас команду дам, чтобы справочку принесли.

Марина вернулась в кабинет. Пока подбирают материалы, стоит заняться загадочным инвалидом Дмитрием Аистовым. Неплохо бы пригласить вчерашнюю ведунью, пусть поглядит, что это за фиолетовые стрелки над его головой.

Дмитрий опоздал на четверть часа. Выглядел он еще более скособоченным и несчастным, покорно принял направление на медосмотр в спецклинике. Фиолетовые лучики вяло постреливали в районе затылка.

– Подождите минутку, – Марина выглянула в коридор. К ее удивлению, бабки ведуньи там не оказалось.

– Что-то еще? – обеспокоенно спросил Аистов.

– Да нет, – замялась Марина. – Распорядиться, чтобы вас подвезли?

– Спасибо, мне лучше п-пешком. Знаете, я начал ходить в четыре года. Это было чудовищно трудно. Если бы мне сказали, что я могу не ходить, что я имею право не ходить, я до сих пор ездил бы в инвалидной коляске.

– Благодарю за откровенность, – Марина улыбнулась и протянула руку.

Но оперативника следом отправила.

После обеда принесли папку от помощника прокурора.

Помощник не ошибся. Материалы на убийства, которые предполагали объединить в одну серию, направляли на экспертизу в НИИ проблем правосудия. Согласно заключению НИИ, однако, преступников было несколько. Дела Бестужевой, Довгарь, Ивановой и Коломиец рекомендовалось объединить в одно, не относящееся к убийствам Марговской и Дегтяревой. Дело Рустамовой – вообще принять в отдельное производство.

Марина пролистала многостраничное заключение. Девственно гладкие листы, будто только что из-под принтера, явно никто не читал. Марина небрежно проглядывала текст, но внезапно наткнулась на привлекшую внимание деталь.

«Труп С. Коломиец… одежда, найденная на месте преступления… плиссированная юбка белого цвета… трусики-неделька с надписью „пятница“».

Марина ошарашенно тряхнула головой и перечитала по новой. Не было на месте происшествия трусиков С. Коломиец. Эти трусики вообще не были найдены, о них следствие узнало лишь на прошлой неделе, после допроса сестры потерпевшей.

Марина подобралась. Сестра убитой на допросе вспомнила, что трусики на покойной были, и что она смеялась над Светланой, мол, зачем та во вторник надела «пятницу».

Марина впилась глазами в справку, лихорадочно поглощая страницу за страницей и все более приходя в ужас. В документе оказалась масса подробностей, которых в материалах, отправленных на экспертное заключение, не было.

«Из результатов вскрытия тела О. Дегтяревой следует, что процесс умирания занял продолжительное время, что позволило преступнику дважды совершить половой акт».

Марина охнула. Никакая посмертная экспертиза не фиксирует количество половых актов!

На титульном листе стояла подпись эксперта: Макорин В. А., доцент, начальник отделения НИИ проблем правосудия.

Марина вскочила, бросилась к двери и… уперлась в могучую грудь ведуньи, бесцеремонно ввалившейся в кабинет. Гирлянда охранных амулетов покрывала внушительных размеров торс, словно ленточки – шаманское дерево.

– Ушел порноманал? – шепотом спросила ведунья, озираясь.

– Кто ушел? – опешила Марина.

– Ну этот. Парномарал.

– Паранормал, – догадалась Марина. – Да, ушел. Вас, между прочим, я просила подождать в коридоре.

– Слав те господи! – ведунья, проигнорировав упрек, плюхнулась на стул. – Что ж ты меня, девонька, не предупредила? Самому аспиду чуть в пасть не сунула. Охти мне!

– Какому аспиду?!

– Да этому, портоморгалу, на которого смотреть велела. Еле ноги унесла бабка Зара, так бы и сбежала на самый краешек земли, кабы тебя не боялась подвести.

– А что в нем такого страшного? – спросила Марина. – Он что, мастер сглаза? Специалист по наведению порчи?

– Хуже! Много хуже. Спрут он! У него щупальца во-от такие, – ведунья широко развела руки. – Он может влезть в душу и пожрать сердце. И тогда ты станешь слугой спрута. Поняла, девонька?

Марина ничего не поняла, но на всякий случай кивнула. Ведунья, звеня амулетами, выкатилась прочь, и Марина внезапно осознала, что ее колотит. Что же делать? К прокурору идти рано. Провести оперативное задержание сотрудника правоохранительных органов без конкретных доказательств немыслимо. Потом позору не оберешься. Надо подождать: один день ничего не решает. Если только насильник не пойдет на новое преступление именно сегодня.

Марина решительно сняла телефонную трубку. Макорина надо было брать в оперативную разработку. Любой ценой.

Я узнал эту сволочь. Того урода, который вчера помешал свадьбе. Видел его, и не раз, в Академии правосудия. И запомнил, конечно. Память у меня профессиональная, цепкая, да и забыть такую рожу нелегко.

Не знаю, почему я его не пристукнул. Это едва ли не первый поступок в моей жизни, который не могу себе объяснить. Симптомчик, однако. Хоть иди к психиатру и жалуйся на неадекватность. Я живо представил себе диалог:

– Видите ли, доктор, совершил вчера полную нелепицу. Не порешил калеку убогого, которого соплей перешибить можно. Раз – и нет калеки. Не знаю почему, хоть убейте, доктор. Вы думаете, у меня отклонение? Полагаете, это серьезно?