Дворянство. Том IV (СИ) - Лим Дмитрий. Страница 20

— Спасибо, — вяло улыбнулся я и вернулся на кухню, где пожелал всем спокойной ночи.

Я не видел сна. Точнее, я не помнил его после пробуждения. Но проснуться в холодном поту от странного желания было настолько же странным, как и всё происходящее в моей жизни последнее время.

Рука в полной темноте коснулась голой спины моей девушки, которая издала урчащий звук, затем ногой спихнул кота, который, разочарованный таким обращением, зашкрябался в дверь, чтобы я его выпустил.

Встал, потянулся и понял, со мной творится что-то странное. Тело было ватным, чего не могло быть в принципе. Я носитель, я не болею! Но, тем не менее лоб явно был горячее сковороды.

Выпустил кота и пошёл в ванную, где умылся, но результат был нулевым. Посмотрел на Аню, которая мирно спала, а затем на её сердце, которое размеренно билось. Не показывая какой-либо нестабильности.

И…

Стоило мне подумать о её силе и о том, что я знаю, откуда она появилась, что-то заурчало внутри. И это был не желудок.

Я знал, что в моей комнате зарыта в вещах небольшая коробка, в которой была маленькая такая пробирка с мутноватой, оранжевой жидкостью. Концентрат дикого? Или что-то другое? Понимал лишь главное — это вещество сделает меня сильнее.

И именно желание стать сильнее, как это было с чёрным концентратом симбионта, настолько сильно тянуло меня. В прошлый раз, хоть и случайно, но я принял внутрь организма это вещество. И оно также манило меня. Тянуло, просило испить и почувствовать что-то новое…

— Твою же… — пробурчал сам себе под нос, на цыпочках подходя к шкафу, где и замер, обдумывая всё.

Боясь разбудить Лену, я делал всё максимально медленно и тихо, прекрасно понимая, насколько старая мебель в моём доме. На всякий случай повторно перепроверил дверь. Что она была плотно закрыта, и что никакой пушистый ворчун ко мне не зайдёт, и вернулся к дверце шкафа.

Заветная жидкость оказалась на своём месте. Коробка не была кем-либо вскрыта, и стоило моим пальцам коснуться хрупкого стекла, как внутри всё встрепенулось.

Сейчас, глядя на маленькую пробку, которую достать не составляло труда, я вспоминал слова Жожобы, который спрашивал, хватило ли у меня ума не пробовать её, а также то, что произошло с Аней.

Она стала сильнее, определённо. Она вырвалась из влияния Альфы, который, видимо, имел какие-то телепатические способности, о которых никто не знал и которые никто не понимал.

Что же я выберу? Силу или слова сильного мутанта? Сильнейшего мутанта…

А если, он специально посеял в моём разуме семя сомнений? Может, он понимает, что я стану ещё сильнее и он боится этого?

Желание оказалось сильнее догадок. Да и догадки в целом, сводили моё мнение к тому, что Жожоба специально так сказал. Он боится. Явно боится!

Что может бояться существо, которое почти обрело бессмертие и стало на одном уровне с так называемыми богами? Верно, смерти. Потерю власти, силы, опыта. Потерю всего и вся.

Пробка вылетела с характерным звуком. Лена перевернулась во сне, а я напрягся. Словно в данный момент попал в своё детство. Где втихаря выискивал конфеты ночью на кухне, чтобы родители не наругали…

Жидкость ничем не пахла, но как мне показалось, когда я открыл её, она стала ярче.

Из-за кислорода? Ну… она стала ярче, из-за того, что была в вакууме, а сейчас получила кислород?

О чём я вообще думаю?

Поймал себя на том, что пытаюсь отсрочить то, что собирался сделать. Но… желание, которое начало кричать в мозгу, было слишком сильным. Слишком…

Когда я осушил стеклянный сосуд одним махом, «желание», которое кричало, как оказалось, имело голос моего симбионта. Просто осознал я это не сразу.

Она требовала испить. Она желала силы. А раз желала она, то желал и я.

Резкий, как удар исподтишка, и мучительный импульс прошёлся по всему телу в мгновение ока. Заставив меня согнуться как соломинку пополам, а затем согнуться дугой, отчего захрустели все кости. Немой крик, застрявший в горле, так и не вышел наружу, потому что всё снаружи потухло. Закупорилось.

Меня словно обволокла невидимая плёнка. Плотная, которую невозможно было разорвать и через которую невозможно было дышать. Сердце начало биться с такой силой, словно вот-вот должно было выйти наружу или разорваться, а мышцы… сжались от напряжения. Все до единой.

Адская боль, которая струилась по нервным окончаниям всё то время, пока я замер в какой-то изломанной и странной позе «мостика», как нас учили в детском садике, не хотела уходить. А кислород тем временем уже заканчивался в лёгких. И я вот-вот должен был задохнуться.

Следом боль начала медленно спадать, непонятное… непонятное чувство того, что меня что-то окутывает, не уходило до тех пор, пока я не начал двигаться, стараясь вдохнуть как можно больше кислорода. И вместе с уходом боли пришла она.

Удар пришёлся на затылок. Точнее, удара не было, но тупая боль, которая решила вернуться, пришла именно с затылочной части черепа, окуная меня в темноту бессознательности. И в этой черноте не было ничего. Ни света, ни чувств, ни осязания.

Невесомость? Возможно… но и её разрушили, стоило мне подумать о том, какого чёрта произошло.

Сначала появилась яркая, красная точка где-то вдали, которая своей яркостью позволила мне осмотреть себя. Я был… таким, каким я и был в жизни, только и вправду, витал в воздухе, словно гравитации вокруг никогда не существовало. А затем красная точка начала приближаться. Быстро и резко, как движущийся поезд.

Застыла… не знаю, в скольких метрах от меня, но так, чтобы я отчётливо мог различить знакомый силуэт.

— Ярослав, — заговорила мой симбионт, — пришло время решить, что ты выбираешь.

Я открыл рот, чтобы спросить, о чём она, но не смог произнести ни звука. Однако она понимала без слов, что я говорю.

— Выбор между мной и миром. Что ты выберешь? Силу? Или остаться тем, кем ты являешься?

Этот вопрос был слишком странным. Я бы даже сказал, с тонким намёком на то, что… я могу стать чем-то большим, чем просто носителем. Я ведь прав? Она говорит о полном объединении?

— Я жду, — нетерпеливо выкрикнула она, и вместе с криком всё вокруг заиграло разными красками. — Сила или обычная жизнь?

— Сила, — почти сразу же ответил я.

Отказаться от всего, что я испытывал после того, как я узнал о новых гранях этого мира, я просто не мог. Не сейчас.

— Правильный выбор, — после этих слов, симбионт приблизилась ко мне с такой скоростью, что я и моргнуть не успел, когда её голова оказалась у моей шеи, а затем…

Пришла боль. Острая, словно в мою шею впились лезвия, и вместе с этой болью сознание окончательно угасло.

— Ярослав? — голос Лены звучал прямо передо мной. Но я не видел её. — Ярослав что с тобой?

Передо мной была лишь пелена. Белая, через которую ничего не было видно. А ещё я не мог двинуться.

Я сидел на полу, мои руки то и дело пытались поднять. Ко лбу прикладывали ладонь, а тело кто-то приобнял, видимо, чтобы я не рухнул на пол.

— Он в трансе? — голос Кактуса зазвучал где-то сбоку. — Почему он просто сидит? Молчит? Ты что-то с ним сделала?

— Да нет же! — вскрикнула Лена. — Он закричал! Я вскочила, увидела два красных глаза в темноте и… огрела его.

— Чем? Кувалдой? — раздался кошачий смешок. — Или стулом?

— Ногой. Я же не специально… — послышался всхлип и появился третий голос — Анин.

— Почему у него такие глаза? Я видела такое только один раз и то… мы чуть всей группой не погибли.

— Ваша группа — сброд щенков, который не понимает, куда сунулся, — тут же забормотал кот. — Вас любой дикий в клочки разорвал бы.

Дальше пошёл жаркий спор насчёт способностей бывшей группы Ани и опыта Кактуса, который на чём-то там их всех вертел всю свою жизнь. Он не раз упомянул, что Альберт — выскочка и слабохарактерный девиант, с одной-единственной способностью контроля. А Аня говорила, что тот не телепат и контролировать не может.