К чему приводят девицу… Ночные прогулки по кладбищу - Рассохина Анна. Страница 45

Рукой отодвинув ветку, нависшую над дорожкой, я ахнула — прямо на меня смотрел дракон! Ну, то есть статуя дракона! Я подошла ближе и поняла, что влюбилась! Если, конечно, можно было полюбить статую…

Она, нет, все-таки он был прекрасен! Огромный, раза в три выше меня. Причем сие произведение искусства было выполнено великолепно. Дракон чуть наклонился к земле или как будто пытался подняться с земли и встать на задние лапы. По всему мощному телу была вырезана чешуя, и это было сделано настолько реалистично, что я не удержалась и потрогала, а потом провела рукой по грудине, на которой были высечены горизонтальные полоски. Изогнутые длинные когти на передних поднятых лапах казались очень даже настоящими. По всей длине хребта шли треугольники гребня, а заканчивалось это великолепие хвостом с острым наконечником. Гигантские крылья располагались с боков. Я и их потрогала, края крыльев были острыми. Обойдя дракона, подняла взгляд и обратила внимание на голову. И снова восхитилась, как же все реалистично! На гордой шее находилась большая, но изящная голова с длинным рогом посередине и наростами на лбу. Глаза большие, но безжизненные. Я хмыкнула.

Это же статуя! И вместе с тем дракон был бесподобен, прекрасен и неповторим! Узнать бы имя того мастера, который сотворил это чудо. Откуда взялось это ошеломляющее творение? Почему стоит в самом дальнем углу сада градоначальника? Сколько вопросов… Вывод сделала один и озвучила его сама себе:

— Это ты должен стоять в Славенградском музее, а не та жалкая ящерица!

От раздумий меня отвлек голос, мне послышалось, что меня позвали по имени. Еще раз с восторгом оглядела дракона, стараясь запомнить каждую черточку, каждую чешуйку, и отправилась на зов.

Отойдя от дерева олейника в сторону особняка, я увидела невысокую девушку примерно своих лет.

Рассмотрев меня, незнакомка затараторила:

— Солнечного дня, Нилия. Я Ольяна ир Корард. Мой папенька велел мне найти тебя и развлечь. Ничего, что я сразу на «ты» перешла, но тебе ведь не больше шестнадцати, а мне через седмицу семнадцать будет!

Я улыбнулась в ответ и произнесла:

— Я думаю, что так нам будет удобнее общаться.

Ольяна просияла и спросила:

— Ты уже поступила в академию?

— Да.

— А ко мне скоро сваты приедут, только я пока не решила, хочу ли я замуж, а папенька сказал, что торопить меня не станет. У тебя есть жених?

— Пока нет, — изрекла я, а про себя добавила: «И хвала богам!»

Потом я решительно поменяла тему и поинтересовалась:

— Ольяна, а откуда у вас в саду статуя дракона?

— Ты про то ужасное страшилище? И не говори! Как только папеньке его доставили из Бейруны, то мне стали сниться кошмары. Как хорошо, что эти звери уничтожены!

— Почему страшилище? — недоумевала я. — По-моему, это просто великолепное и ошеломляющее произведение искусства! Настоящий шедевр!

— Ну, не знаю, — поджала губы моя собеседница, — на мой взгляд, омерзительнее не сыскать!

— Значит, ты не знаешь имя мастера, — расстроилась я.

— Этого и батюшка не знает. Он эту статую обнаружил в сарае у градоначальника Бейруны и упросил оного подарить ее Славенграду, поскольку у ир Илина таких скульптур немало.

«Ничего себе сарай у градоначальника Бейруны!» — подумалось мне.

Ольяна, видя мое расстроенное лицо, добавила:

— Еще известно, что какое-то время статуя украшала одну из площадей в Бейруне. Вроде это был памятник, воздвигнутый в честь победы над драконами.

— Ого! Сколько же ей лет? — удивилась я, мысленно припоминая, что драконов уничтожили больше трехсот лет назад.

— Ой, да забудь ты об этом ужасном творении! Пошли лучше я тебя с маменькой познакомлю и чаем эльфийским угощу с медовыми пряниками. Тебе нравится чай аримэ и пряники?

Я кивнула, удрученная тем, что ничего не удалось узнать о загадочном драконе.

Мы прошли через гостиную и направились в одну из комнат на первом этаже. Там находилась небольшая трапезная, выполненная в светло-оранжевых тонах, с мебелью, изготовленной все из того же дубравника.

Нам навстречу поднялась невысокая пухлая женщина со светлыми волосами и голубыми глазами.

— Моя матушка Элана ир Корард, — представила Ольяна.

Я присела в реверансе, а потом женщина усадила меня за стол. Слуги подали чашечку с ароматным аримэ. Я отпила.

— Ваша матушка великая травница, — восхищалась жена градоначальника. — И мы очень рады познакомиться с вами, Нилия. Надеемся, что вы будете частой гостьей в нашем доме.

— Нилия теперь будет жить в Славенграде, она поступила в академию, — сообщила Ольяна.

— Вот и славно, будем чаще общаться. Нам ведь есть о чем поговорить.

Я сдержанно кивнула, догадываясь, что теперь придется часто посещать этот дом, и втайне надеясь, что моих знаний хватит, чтобы помочь этим женщинам.

Разговор наш, к моему счастью, прервали. К нам присоединились маменька и ир Корард. Обсудив с матушкой все свои проблемы, жена и дочь градоначальника отпустили нас, напоследок напомнив мне о своем приглашении. Я скромно улыбалась и вежливо кивала.

И вот мы с маменькой сидим в карете, которая везет нас к тетушке Марите.

— Мам, я поражаюсь твоему терпению! Как тебе это удается?

— Легко и непринужденно! Тебе напомнить, кем ты собираешься стать и для чего нужна травница?

— Я помню! — недовольно заявила я. — Но это так утомительно…

— Утомительно? И это говорит мне будущая целительница?

— Да какая из меня целительница?!

— А вот это мы и увидим! Если сам Корфиус мир Самаэль решил заняться твоим обучением, то, значит, он выучит! — твердо произнесла маменька.

— О чем вы с ир Корардом говорили?

— Я напомнила ему, чьей дочерью ты являешься! А то что придумал!

— Что придумал? — не поняла я.

— Мы уже все решили. Ты будешь посещать их дом не чаще двух раз в месяц, и за приход тебе будут платить пять серебрушек. Плюс за настои — от пяти до десяти серебрушек.

— Ого!

— А как ты думала? В глухих весях у знахарок знаний меньше, чем у тебя, но и они не бесплатно служат людям. А ты все равно будешь советоваться с Эстаной или со мной.

Я согласилась, признавая правоту родительницы, а потом внезапно вспомнила:

— Мам, а как дерево олейника попало в сад к ир Корарду? Он знает о нем? И почему студенты еще не оборвали его под корень?

Матушка строго посмотрела на меня и вкрадчиво поинтересовалась:

— Вот скажи, я перехвалила тебя? А между тем ты ведь даже элементарных вещей не помнишь!

Я озадачилась и попыталась припомнить все, что я знаю об олейнике. Спустя несколько лирн мне удалось сделать это. Я ойкнула и виновато проговорила:

— Конечно же! Как я могла позабыть? Это дерево может разглядеть лишь тот, кто обладает даром целительства, а для всех остальных это обычный дубравник. Травник может лишь ощутить олейник, и то лишь раз в году в ночь середины лета — пятнадцатого солнечника. А праздник выпускников проводят в начале цветня.

— Вспомнила все-таки! К тому же думаю, что ты первый целитель, которому позволили свободно разгуливать по саду градоначальника. Так что пользуйся выпавшей возможностью. Может, сами боги привели тебя туда.

— То есть мне можно сорвать пару листиков?

Матушка задумалась, потом кивнула:

— Если для дела, то можно, но не больше двух-трех.

Я улыбнулась, а потом мечтательно закатила глаза и произнесла:

— Вроде все хорошо складывается, дождемся результатов Лиссы, а потом домой отправимся, чтобы отдохнуть перед учебой. Соскучилась по дому… очень.

Маменька как-то сразу сникла, а потом хмуро промолвила:

— Вот об этой поездке я и хотела с тобой поговорить.

— Что-то не так?

— Мы тут с твоим батюшкой посовещались и решили, что тебе лучше остаться на все лето в Славенграде.

— Только мне? — сухо уточнила я.

— Нет. Всем троим! Поможете Марите в аптеке. Да и Ратея с вами будет. Отдохнете, театр посетите…

— Мне бы хотелось повидаться с батюшкой, Тинарой и Латтой.