Любимый варвар - Уорби Марджори. Страница 32

— Я тебя похищаю, — сказал Джейк.

Она несколько натянуто улыбнулась:

— Сейчас не время для шуток. У меня свидание.

— С ним?

— Конечно.

— Я так и подумал. Внезапно мне пришла мысль...

Он остановил машину на дороге, ведущей вниз к заливу, вытер платком лоб и откинулся на спинку сиденья.

— У меня возникло непреодолимое желание похитить тебя, — сказал он. — Увезти в одно секретное место и держать тебя там. Поступок пещерного человека. У меня есть старая баржа на болотах, на ней нельзя плавать, но можно провести уик-энд.

Оливия в недоумении смотрела на него:

— Ты что, сошел с ума?

— Вероятно.

Он сменил одежду, в которой был утром в Грейт-Бакстеде, и надел свою обычную, рабочую. Рубашка была выгоревшей, брюки — поношенными, но ее сердце учащенно забилось, когда она взглянула на него. Она остро ощутила его притягательную силу. Он выглядел ужасно и в тоже время был великолепен.

— Ты посоветовал мне помириться с Дональдом... — неуверенно произнесла она.

— Я помню. Не отказываюсь.

— В самом деле?

— Я не могу предложить тебе брак, только связь, — жестоко сказал он. — Ты ведь не пойдешь на это, правда?

Она задрожала, несмотря на теплую погоду.

— Почему только связь? — тихо спросила она.

— Потому что я не свободен, чтобы предложить что-то более прочное.

— Не свободен? Ты хочешь сказать?.. — Она повернулась к нему, широко открыв глаза от удивления.

— Выходи замуж за своего школьного учителя и будь счастлива! — сказал он. — А когда ты будешь замужней дамой, окруженной детьми, вспомни о варваре, в котором его лучшие качества одержали верх.

Она почти не слушала его.

— Почему ты не свободен?

— Какое это имеет значение? Я связан обязательством, которое не могу нарушить. Я был бы рад предложить тебе выйти за меня замуж, Оливия, но...

— Пожалуйста, не извиняйся, — резко произнесла она.

— Извиняться?

— За то, что не предлагаешь мне выйти за тебя замуж. Я полагаю, так ты охлаждаешь чувства всех девушек, которые имели неосторожность влюбиться в тебя. Тебе тоже нравится власть. Власть привлекать женщин, как лампа мотыльков. Но один мотылек не имеет намерения обжечься. Пожалуйста, отвези меня к «Лебедю». Дональд ждет меня.

— Оливия, это не притворство. Это правда. Если бы я мог жениться, у твоего Дональда не было бы никаких шансов.

— Ты слишком уверен в себе.

— Слишком?

И тут она оказалась в его объятиях, его губы страстно прижались к ее губам, он крепко прижал ее к себе. Она почти потеряла сознание от непередаваемого ощущения потрясения и восторга, чувствуя сильное биение его сердца рядом со своим. Затем он внезапно отпустил ее.

— Извини. Я не должен был этого делать.

— Да, — глухо произнесла она.

Он завел машину, проехал вперед до поворота и, развернувшись, направил ее в сторону деревни.

— Подожди, — сказала вдруг Оливия. — Это все меняет.

— Это ничего не меняет, — ответил он. — Нас влечет друг к другу, Оливия, и это чувство вспыхивает с новой силой, как только мы встречаемся. Я не стал танцевать с тобой вчера только потому, что не был уверен в себе, я боялся, что не смогу сдержать своих чувств, когда ты окажешься в моих объятиях... Я постараюсь в будущем держаться от тебя подальше. — Он замолчал, потом добавил: — Мейвис мне поможет.

— Ну почему ты так жесток? — воскликнула Оливия. — Я... я не могу даже думать о том, что ты вернешься к Мейвис.

— Думаешь, мне приятно думать о том, что ты вернешься к Дональду?

— Ты сам посоветовал мне.

— Не потому, что мне это нравится. Просто я думаю, что так будет лучше. — Сейчас он вел машину очень медленно.

Глаза Оливии наполнились слезами. Джейк взглянул на нее, выражение его лица смягчилось:

— Оливия, дорогая. Не плачь, не надо. Не делай нам обоим больнее.

— Я... я готова подождать, — прошептала она, отбросив всякую гордость, только услышав из его уст слово «дорогая».

Джейк положил руку поверх ее сложенных на коленях рук.

— Как долго ты намереваешься ждать?

— Сколько угодно.

Он убрал руку, внезапно рассердившись.

— Не будь ребенком. Взгляни на вещи серьезно. Мы же не романтически настроенные школьники. Твоя жизнь будет такой, какой ты ее сама сделаешь. Тебе нужны муж, дом, дети и уверенность в будущем. Я не могу дать тебе все это. Тот парень может. И в этом все дело.

— Причиной того, что ты несвободен, является женщина? — Оливия чувствовала, что должна это знать.

— Да, — коротко ответил он.

Она вздохнула:

— Тебе, наверное, больше нечего сказать?

— Нечего.

Он отвез ее к гостинице и остановил машину, а когда она вышла из машины, он сказал:

— Мне очень жаль, Оливия, пожалуйста, поверь.

— Не стоит. Так уж случилось.

— Прости, — бросил он и уехал.

Ева встала с постели в день своего тридцатилетия в подавленном настроении.

Когда-то она с радостью встречала свое двадцатилетие, но тридцать лет — это рубеж, который большинство женщин не хотели бы переходить.

Прощание с юностью, сказала она себе, рассматривая на своем лице следы прошедших лет, которые отражало зеркало в спальне. Отражение немного успокоило ее. Ни одного седого волоса. Безупречный цвет лица.

Она подошла к календарю на стене и пересчитала недели, оставшиеся до приезда Мартина.

Ей уже стал надоедать Литтл-Бакстед и все его жители. Бесконечные сплетни мисс Смит о ком-нибудь или о чем-нибудь. Мелисса с ее громким голосом и добродушным выражением лица, нашедшая способ самовыражения и удовлетворения в написании своих нелепых книжонок. Мэри Браун, готовая всем услужить, постоянно занятая своим магазином. Ева испытывала какое-то чувство пустоты, несмотря на присутствие детей. Без Мартина она была как корабль без руля.

Ева была рада, что Оливия и Дональд, кажется, помирились; она проявляла интерес к тому, как развивались отношения у капитана Клунса и Кристины, но все это становилось довольно утомительным. Она была в гостях у капитана вместе с Кристиной, потом приглашала их к себе. Но сегодня, в свой тридцатый день рождения, Ева вдруг почувствовала, что устала от всех, даже от Оливии, которая так охотно и умело помогала ей.

Если все твои друзья вдруг начинают раздражать тебя, то дело вовсе не в твоей судьбе, а в тебе самом, сказал еще Шекспир. Ева признавала это, но от этого ее настроение не стало менее мрачным.

Она просто устала быть соломенной вдовой. Она с новой силой почувствовала, что скучает по мужу. Ей не хватало Мартина, не хватало его любви и заботы.

Когда Мэнди и Стивен начали петь за дверью «С днем рождения, с днем рождения, с днем рождения, дорогая мамочка...», Ева неохотно распахнула дверь и обняла своих детей, мысленно ругая себя за плохое настроение. Она должна быть еще благодарна судьбе по сравнению с другими женщинами в округе. Мисс Смит осталась одна на старости лет. Кристину предали и покинули. Мэри Браун растрачивает молодость на работу в магазине.

Ева приободрилась и спустилась вниз в гостиную, где на столе лежала целая пачка конвертов, а письмо от Мартина красовалось на самом видном месте.

— Знаешь, что мы приготовили? — закричал Стивен.

— Мы встали очень рано и осторожно вышли... — начала Мэнди.

— Помолчи! Дай мне сказать!

— И пошли собирать грибы вместе с Оливией, — быстро выпалила Мэнди.

Стивен надулся:

— Я сам хочу рассказать! Мы собрали очень много, мама, а сейчас Оливия жарит их на завтрак с беконом.

— А мисс Симпсон ходила с нами, чтобы мы не взяли каких-нибудь ядовитых грибов, — добавила Мэнди.

— Замечательно, дорогие мои! Замечательно! — воскликнула Ева, для которой грибы были любимым блюдом.

— Пойди и посмотри на свои подарки, — торопили ее дети.

— О, какие чудесные открытки, — с восторгом сказала Ева.

Кроме обычных поздравлений от родственников туг еще были открытки от мисс Смит, Мелиссы, Кристины, Мэри и еще многих местных жителей, с которыми Ева познакомилась, развозя продукты.