12 тайн (СИ) - Голд Роберт. Страница 5

– Видно, тебя снова вырвало, когда ты в дом вошел. Надо будет мне зайти попозже и привести там все в порядок.

– Снова?.. – осторожно переспрашиваю я.

– Ну, сначала тебя вырвало у нас под окнами, когда ты возвращался домой. Джордж сейчас отмывает из шланга нашу клумбу с ломоносами.

– О господи! Простите, – пристыженно говорю я, пытаясь дотянуться до трусов.

– Бен, честно: твой унитаз – просто ужас. Страшно представить, когда ты его мыл в последний раз.

Прежде чем сесть, я все-таки умудряюсь натянуть под одеялом трусы.

– Миссис Ка, я уже встал, поэтому, думаю…

Она, вряд ли меня слушая, раздвигает шторы.

– Я тут уберусь, пока ты будешь в душе. А внизу у меня завтрак на подходе.

Спорить с миссис Кранфилд бесполезно.

– Ну и видок, – говорит она, когда я встаю.

Я понимаю, что надел трусы задом наперед.

– Когда ты в завязке, выпивка ударяет по тебе сильнее, чем обычно. У тебя нет привычки, как у моего Джорджа.

Я быстро прохожу в ванную и закрываю за собой дверь.

– Что бы сказала твоя мама?! – кричит она вслед.

Горячий душ не очень-то прочищает мне мозги, а когда я возвращаюсь в спальню, мои мученья продолжаются. Миссис Кранфилд уже сняла постельное белье и подобрала с пола одежду. Распахнула окна – комната сразу ожила. Я беру из шкафа футболку и, натягивая ее, подхожу к окну. Весеннее солнце пробудило Хадли-Коммон: в траве разбросаны нарциссы, кругом цветет вишня. Над тропинкой, ведущей от места на обочине, где каждые десять минут останавливается автобус, к темному тенистому входу в рощу, образовался полог из веток.

На углу улицы я вижу мистера Кранфилда, который точно так же, как и десять лет назад, возится со своими цветами. Сколько я его знаю, он всегда был наполовину на пенсии, а в этом году решил окончательно уйти из «Оптики», которую держал почти двадцать лет. Мы с ним стараемся раз в пару недель выбираться на матч в ричмондский регбийный клуб. Мистер Кранфилд никогда не казался мне большим фанатом регби, но мы начали ходить туда много лет назад, когда моего друга Майкла Ноулза взяли в первую команду Ричмонда. Он пробыл в ней всего один сезон, а потом переехал в Бат и стал играть в премьер-лиге, но мы с мистером Ка продолжали болеть за местную команду. Я думаю, что основное удовольствие во время игры мистер Ка получает, расспрашивая меня о подробностях историй, которые мы публикуем на нашем новостном сайте. Ему всегда хочется докопаться до подноготной свежего политического скандала. Мне нравится проводить с ним время, хотя весь матч он без устали болтает.

Я смотрю, как он направляется к разбитым возле его дома овощным грядкам. Жилище Кранфилдов – крайнее в нашем ряду, поэтому им достался дополнительный участок, который мистер Ка старательно возделывает с тех самых пор, как въехал в этот дом. В руках он держит вилы с подвязанным веревкой черенком и выглядит точно так же, как в то утро десять лет назад. Разве что прибавил пару лишних фунтов да седые волосы чуть поредели, а в остальном я наблюдаю ту же сцену, что и тогда.

Слышно, как в кухне хлопочет миссис Кранфилд. Тем утром, после ухода полицейских, когда я одиноко стоял в прихожей, миссис Кранфилд вошла в дом через заднюю дверь. Пройдя через кухню, она села рядом со мной у подножия лестницы и обнимала меня, пока я рыдал. Не знаю, как бы я продержался в тот день без нее.

Я спускаюсь по лестнице и захожу в кухню, где меня встречает запах свежесваренного кофе и жарящегося бекона.

– Теперь ты выглядишь поприличнее, – одобрительно говорит миссис Кранфилд. – С чего это ты вчера так нагрузился?

– Работа, – отвечаю я, беря кофейник. – Я ввязался в спор, а потом сглупил: решил выпить, чтобы успокоиться.

– Вот сам себе и навредил. От выпивки только хуже, – говорит миссис Кранфилд, вручая мне сэндвич с беконом, и взбирается на барный стул, заменивший мамины стулья в стиле шейкер.

– И зачем ты их только купил, – ворчит она, хватаясь за стол-остров, чтобы не упасть.

Увидев, что я едва сдерживаю улыбку, она смеется.

– Не с моими телесами сидеть на этих новомодных штучках.

– По-моему, у вас прекрасная фигура.

– Умеешь подольститься, – усмехается она.

Именно миссис Кранфилд несколько лет назад убедила меня заново обжить этот дом. Когда мама умерла, я вернулся в Манчестер, бросил пить и умудрился закончить университет с приличными отметками. На следующий год я отправился путешествовать. Пока я был в США, ко мне на несколько недель прилетел мой старый школьный друг Майкл и мы с ним съездили на карнавал Марди Гра в Новом Орлеане. Я и так-то не пил после маминой смерти, а увидев, как Майкл прошел сквозь стеклянную стену бассейна (после чего провел две недели в больнице Луизианского университета), еще больше укрепился в неприязни к алкогольным возлияниям.

Приехав обратно в Англию, я впервые устроился на настоящую работу – и из Хадли до нее было рукой подать. Я понял, что пора мне возвращаться домой. Сначала было трудно, потому что я убедил себя, будто не смогу пройтись по центральной улице Хадли без того, чтобы меня не узнали. Но со временем понял, что большинство людей настроено доброжелательно и вовсе не хочет меня обидеть.

– Из-за чего спор-то был?

– Угадайте.

Миссис Ка улыбается. Она наслушалась историй о моих перипетиях с начальницей.

– Мадлен хочет, чтобы я написал о маме по случаю десятой годовщины, – говорю я и, увидев, что миссис Кранфилд собирается что-то сказать, быстро добавляю: – Я отказался!

– Совести у нее нет, – говорит она, неодобрительно прищелкнув языком. – Заставлять тебя снова во всем копаться! Как будто от этого кому-то полегчает. Черт-те что!

Я делаю глоток кофе и улыбаюсь.

– Считаете, мне надо стоять на своем?

Миссис Ка поднимает брови.

– А ты сомневаешься?

– Мин думает, что так я смогу закрыть все неясные вопросы.

– Мин, конечно, милая, но, знаешь…

– Меня все мучает, что было бы, не будь у меня тогда похмелья, поговори я с ней перед ее уходом или пойди за ней. Может, все сложилось бы иначе.

– Бен, мы с тобой про это сто раз говорили. Ты ни в чем не виноват, перестань себя грызть, – шепчет миссис Кранфилд, встав со стула и сжимая мою руку.

Она подходит к раковине и принимается яростно скоблить сковородку.

– Руки обожжете, – говорю я, потому что над водой поднимается густой пар, но она все равно продолжает тереть посудину.

Я подхожу к ней и поворачиваю кран.

– Чище уже не будет. Эти отметины у нее навсегда.

Миссис Ка вытирает руки полотенцем и оглядывает меня.

– Расскажи, как ты провел вечер. Ты сказал, что с тобой была Мин?

– Мин и другие коллеги.

– Так Мин – просто коллега?

– Коллега и друг, вот и все.

– А остальные коллеги – тоже просто друзья, или это только про Мин?

– Ну хватит! – смеюсь я, возвращаясь к кухонному островку и выдавливая кетчуп на сэндвич с беконом.

– Ладно-ладно. Я больше ни о чем не спрашиваю, – миссис Кранфилд шутливо поднимает руки, как бы сдаваясь. – Может, уже хватит кетчупа-то?

Я снова давлю на бутылку.

– Когда ты впервые обедал у нас с Джорджем, то ел все только с кетчупом.

– Мне было десять лет!

– Некоторые вещи не меняются.

В тот день мама собралась на свое первое собеседование после того, как решила опять начать работать. Я рано вернулся из школы, потому что у учителей было занятие по повышению квалификации, и Кранфилды предложили приглядеть за мной. Маме пришлось согласиться, хотя они и поселились рядом с нами всего за две недели до этого. Пока миссис Кранфилд занималась распаковкой вещей, мистер Кранфилд повел меня на реку, чтобы обучить основам рыбной ловли. Но стоило ему открыть банку с живыми личинками, как этот первый опыт стал для меня и последним.

– Она была так счастлива, что снова работает, – говорит миссис Ка, и я вспоминаю, как обрадовалась мама, получив через пару дней письмо с приглашением на работу.