Хаос с доставкой. Для профи - Аннетт Мари. Страница 25

Это звучало как-то смутно знакомо.

– А надо «enpedēra dīn nā», – прорычал он. Рык был грубый, хриплый… и свирепый. – «Izh» – это он. Enpedēra dīn izh. Kasht!

Он резко оттолкнулся от стола, сбросив с коленей Сокс. Кошечка забилась под диван, а Зуилас забегал по комнате, мотая хвостом туда-сюда.

Я вскочила с вытаращенными глазами.

– Зуилас, ты что?

– Я и не заметил! Esha hh’ainun raktis dahganul īt meniraīs thāanus īs! – Он развернулся на пятках лицом ко мне – оскалив зубы, с горящими от ярости глазами. – Ahlēa дает силу Dīnen. Это особенное vīsh. Это… Королевская клятва. Другие демоны нашего Дома клянутся нам – клянутся повиноваться нашим приказаниям. Если они ослушаются, мы об этом узнаем. Почувствуем измену.

Ноздри у него раздувались.

– Когда Dīnen дает Королевскую клятву, Ahlēa не позволяет нам ее нарушить. Это невозможно.

– А эта… Королевская клятва есть в гримуаре? – спросила я. – В ритуале призыва?

– Королевская клятва – enpedēra dīn nā. «Я связан Королевской клятвой». А тут, – он ткнул когтем в гримуар, – сказано: «enpedēra dīn izh». «Он связан Королевской клятвой». Они используют нашу же магию, чтобы нас поработить!

Последние слова он выкрикнул в гневе, распаленном тысячелетиями несправедливости, преследований, страха и медленного разрушения демонического общества.

– Боже мой! – донесся слабый голос из коридора.

Амалия с растрепанными после сна волосами стояла на пороге, держась рукой за стену и глядя на Зуиласа.

– Так вот почему демоны не могут нарушить контракт, – прошептала она. – Это не наша магия на них так действует, а их собственная.

– И… – Я сглотнула. – И, должно быть, именно поэтому призывают только Dīnen. Только их и можно призвать, потому что только Dīnen связаны Королевской клятвой. – Слезы щипали мне глаза от такой ужасающей несправедливости. Поколебавшись, я спросила: – Но Зуилас, ты же говорил, что, когда кого-то призывают, сила Dīnen покидает его?

Руки Зуиласа сжались в кулаки.

– Я знал, что Ivaknen возвращается без силы. Но когда мы с Этерраном давали друг другу Королевскую клятву, vīsh действовало. Мы теряем силу, когда возвращаемся. Ahlēa ее забирает.

Он резко отвернулся к окну и встал спиной к нам. Он был в такой ярости, что даже хвостом уже не мотал. Все тело у него напряглось, руки и ноги словно одеревенели. Как же он презирал в эту минуту человеческий род?

– Но Двенадцатый Дом свободен от контрактов, – неуверенно проговорила Амалия. – Твоя магия Dīnen чем-то отличается?

– Нет, – прорычал Зуилас, не оборачиваясь. – Не знаю, почему я не связан.

Амалия исчезла в коридоре и вскоре вернулась с тонкой книгой в кожаном переплете, в которой я узнала ее гримуар. Подойдя ко мне, она раскрыла книгу, и я увидела подробный рисунок призывающего заклинания.

– Вот эта часть, – сказала она. – Это тот самый ряд демонических рун, который связывает демона Королевской клятвой после призыва?

Зуилас подошел к ней и встал рядом, с другой стороны.

– Да. А вот это, – он указал на другой набор рун, – это Ahlēvīsh.

Прикусив щеку, я обдумывала слова Зуиласа.

– Вряд ли Антея сама придумала все это. Она могла изучать магию демонов десятки лет и все равно не приблизилась бы к пониманию всех тонкостей Королевской клятвы и Ahlēvīsh, не говоря уже о том, чтобы додуматься применить их в таком извращенном виде в заклинании призыва.

– Но очевидно же, что ей это удалось, – возразила Амалия, указывая на древний гримуар.

Опустившись на пол, я взяла амулет В’альир, перевернула его и осторожно положила на гримуар семьи Атанас – знаком Двенадцатого Дома вверх.

– Этот амулет описывается в гримуаре. Он содержит заклинание, целиком относящееся к магии демонов. Сама Антея не могла его добавить. Его добавил демон.

– По доброй воле? – спросила Амалия, опускаясь на колени рядом со мной.

– Не знаю, но весь Дом В’альир свободен от контрактной магии. Все остальное работает, так что… тебе не кажется, что это было сделано намеренно? Такое исключение?

Из горла у Зуиласа вырвался звук – яростный, отчаянный рык, не похожий на его обычное сердитое рычание. Он отошел от нас и снова сжал кулаки. Стоя у окна, он смотрел на узкую полоску городского пейзажа и серое небо.

– Нет смысла строить бездоказательные теории о том, что случилось в далеком прошлом, – резко сказала Амалия. – Давай еще раз посмотрим заклинание портала.

– Да. Конечно. – Я покачала головой, радуясь возможности сменить тему, и потянулась за своим блокнотом, лежавшим в металлическом ящике. – Можно поискать…

Моя рука нырнула под коричневую бумагу, в которую обычно был бережно завернут гримуар. Потом я встала на колени и перебрала бумагу тщательнее, потом выгребла ее всю из ящика. Несколько листочков с наспех нацарапанными переводами упало на кофейный столик.

– Что такое, Робин? – изогнула бровь Амалия. – Что-то не так?

Я уставилась на пустой металлический ящик, чувствуя, как к горлу подступает тошнота. Так четко и ярко я представила себе эту картину: блокнот, лежащий на прикроватной тумбочке в спальне. В тот вечер, после собрания гильдии, я достала его, чтобы перечитать свой перевод дневниковых записей Миррин, а когда вошла Амалия, поспешно бросила на тумбочку.

Потом, работая с гримуаром культа, я делала записи уже в другом блокноте. А тот, с самыми важными заметками, на место так и не убрала.

И теперь он у нас в квартире, где кто угодно может его обнаружить – а вместе с ним и все тайны моей семьи.

Глава 14

Дрожа от холода, я сидела на корточках рядом с Зуиласом. Через край крыши мы наблюдали за зданием пониже на той стороне узкого переулка. За тем, где была наша квартира.

Была уже ночь, и по окрестным переулкам бродили взад-вперед в темноте несуразно огромные тени. Я-то думала, люди, которые ворвались к нам прошлой ночью, были из «Глаза Одина», но теперь узнала этих крепких, одетых в кожу магов с густыми бородами и горделивой осанкой.

«Великий Гримуар». За нами охотятся наши же бывшие товарищи по гильдии.

Мой взгляд метнулся к нашему балкону. Сквозь стеклянную дверь просачивался свет. Не факт, что там кто-то есть, – может, это мы не выключили свет, когда так поспешно бежали. Но и не факт, что квартиру не обыскали вдоль и поперек и не забрали все ценное – как «улики» в пользу обвинений, выдвинутых против нас ОМП.

Ждать весь день, зная, что блокнот лежит на виду, было пыткой, но показываться там среди бела дня было слишком рискованно. Сейчас у нас был единственный шанс вернуть его до того, как он попадет в чужие руки – если уже не попал.

– Восемь hh’ainun, – тихо проговорил Зуилас. – Ходят туда-сюда кругами, но внутрь не идут. Ждут, что ты вернешься, как сделал бы любой человек на твоем месте?

– Все их демоны – неуклюжие твари, незаметно они никуда не проскользнут, – прошептала я. – Этим парням, наверное, и не снилось, что кто-то может бегать по крышам и карабкаться по балконам, как ты.

Зуилас сверкнул клыками в короткой злорадной улыбке, а потом потянул меня за рукав.

– Идем сейчас.

– Никаких следов Називера?

– Нет.

С облегчением я подползла к Зуиласу и уселась ему на спину, крепко обхватив ногами его талию. По крайней мере, то, что Називера нет поблизости, несколько утешало. Демоны так заряжены магией, что скрыть их присутствие на определенном расстоянии от других демонов невозможно. Зуилас почувствует приближение Називера – если, конечно, будет следить внимательно.

Он присел на краю крыши, уперся руками в бетон и перемахнул через щель. Приземлившись на другое здание, прокрался вдоль края крыши и наконец оказался над нашим подъездом.

Даже не взглянув с высоты вниз, он спрыгнул.

Я ахнула, но он зацепился за выступ над высоким узким окном. Вися на одной руке и небрежно упершись ногой в кирпичную стену, открыл окно. Я заглянула через его плечо в темную спальню.