Сбежать нельзя остаться (СИ) - Плай Селена. Страница 20

А потом мы долго обсуждали мою будущую работу. Райт почему-то был уверен, что это вредно в моём положении, и да, припомнил мне, что я, будучи беременной, продолжала танцевать и подвергать опасности его ребёнка. Пришлось напомнить, что ребёнок не его, а наш, и что он прямо сейчас трясётся от страха вместе с мамочкой, потому что у папочки неистово сверкают глаза… После чего нас с малым поспешно обняли и усадили к папе на колени. Милота блин! Сплошная лирика и сопли, но в тот период мне только этого и хотелось.

Из глобального в те несколько недель случилась только Элька. Несмотря на то, что я вернулась, мы с ней совсем не общались, она будто потеряла ко мне интерес. А потом в один из вечеров, когда мы с Сашкой решили выбраться в наш памятный ресторан — я наконец-то узнала, что он владеет «Тауэром» — позвонила Маша, сестра Эльки. Явно была расстроена, спросила, не знаю ли я чего про Эльвиру. Как оказалось, та пропала, в съёмной квартире бардак, телефон отключен… И вот здесь я снова вспомнила, что меня изначально так испугало в Александре Райте. Он слышал разговор, у моего нового смартфона был довольно громкий динамик — по-любому Райт специально такой выбрал! В общем, я даже не успела заикнуться о том, что мне нужна помощь, а он уже звонил кому-то, просил пробить контакты, места пребывания, круг знакомств подруги. Мы как раз ехали в город, и к тому моменту, как нам въехать в центр, на Сашкин телефон посыпались отчёты. Он просматривал их, сбавив скорость, а потом как-то особенно грубо выругался и стал снова кому-то звонить. Назначил встречу и повернулся ко мне:

— Я могу отвезти тебя домой, тебе не обязательно быть сейчас со мной.

— Я с ума сойду дома, Саш! — призналась, зная, что поймёт. Искренность, доверие и взаимные уступки — наш новый способ общения.

— Ладно, тогда сейчас заедем в одно место, кафе. Но ты будешь сидеть за другим столиком. И не встанешь, пока я за тобой не приду. Договорились? — он говорил как-то слишком серьёзно и спокойно… Это пугало!

— Саш, что происходит? — я волновалась, но самообладания не теряла. Было даже немного стыдно, поскольку градус моего волнения сильно не дотягивал до того уровня, каким должен был бы быть по моим собственным представлениям о дружбе. Может дело в том, что я не верила в те ужасы, которые могли бы уже приключиться с Элькой…

— Допрыгалась твоя Эльвира, — мрачно выдохнул он.

— В каком смысле?

— Она сама тебе расскажет. Если ещё сможет.

— Саш? — хмурясь, настаивала я.

— Кира, нет, — когда у него был такой тон, умолять, угрожать и биться в истерике было бесполезно.

Мы приехали в недорогое кафе на окраине спального района, в таких мы любили проводить время в студенчестве. Меня усадили за самый дальний столик в самом тёмном углу, вручили пластиковую карту и велели ни в чём себе не отказывать.

— И пожалуйста, не вставай и никуда не ходи, пока я за тобой не приду, — напомнил Райт.

— Конспиратор хренов! — обиженно буркнула я и углубилась в меню.

Он сидел недалеко, боком ко мне, пил кофе и морщился. Да, это дешёвый кофе в дешёвом кафе, милый!

Скоро к нему присоединился мужчина в возрасте. Вроде солидный с виду, но какой-то агрессивный и неприятный. Горящий взгляд, резкие, дёрганные движения, перенаполненные всё той же агрессией, мимика человека, привыкшего стращать и без того пуганных детей. Эдакий Бармалей, бандит среднего звена — уже не шестёрка, но ещё не босс. Я наблюдала за мужчинами и гордилась и одновременно холодела от того, что видела на лице Райта. Ленивая скучающая терпеливость, ожидание окончания спектакля, а потом от него сквозонуло такой угрозой, что даже у меня сбилось с ритма сердце. Он просто отодвинул чашку с кофе и, уперев локти в столешницу, навис над столом, а по ощущениям и над оппонентом. Пришпилил того взглядом к месту, где он сидел, как насекомое булавкой. Очень тихо, очень спокойно что-то сказал, задержался взглядом на собеседнике и отвернулся, махнув тому рукой, как мелкой обслуживающей императора челяди. Бандит, к моему удивлению, не побагровел, и не начал бросаться угрозами — побелел и ретировался. Сашка выпил ещё две чашки кофе. Я поужинала в гордом одиночестве, не удостоившись даже мимолётного взгляда. И только потом явился очередной представительный мужчина. Вот ему навстречу Райт поднялся. И руку пожал. И говорили они как равные, спокойно, доброжелательно, но улыбками бросались лукавыми, это явно была какая-то игра, или торг… Прошло не менее двух часов, прежде чем они закончили. Пожали друг другу руки, а вместе с незнакомым мужчиной кафе покинули четверо, среди них Бармалей. Когда вошли и расселись за соседними столиками, я даже не заметила. Охрана? Пятеро против одного моего Райта? Не ну я знала, что он спортсмен, и не самый плохой, но чтобы до такой степени…

Похоже, я перетрусила так, что похолодели руки. Вспомнила и ту ночь, когда мы познакомились, и ту, когда я пряталась в мелкой подвальной гостинице… Да, вот сейчас, рядом с Райтом, я ощутила себя, как за каменной стеной, обшитой кевларовой бронёй.

— Поехали! — он просто подошёл и кивнул мне.

А дальше мы сидели в приёмном покое клиники. И, что интересно, сначала мы приехали туда, потом туда привезли Эльку. Я было рванулась за каталкой, на которой была подруга, но Райт меня остановил:

— Не мешай медикам. Как только будет можно, тебя пустят.

Сам отошёл в сторону с каким-то мужчиной в белом халате, накинутом поверх чёрного классического костюма, одним из тех, что сопровождали Эльку сюда. Я, только приглядевшись, поняла, что это не врач. А потом заметила и кобуру с оружием — отлично контрастировали с белой рубашкой под объёмным пиджаком.

Подруга была избита, налицо было и истощение, шок… Меня к ней пустили почти сразу, как только стало можно — Райт поспособствовал, иначе я с моими гормонами точно начала бы рожать прям здесь и очень сильно раньше срока! Элька рассказала мне какую-то жуткую историю о том, как её отдали за долги, как над ней издевались… Это была какая-то дичь из кино, но не из нашей жизни! Однако, синяки, ссадины и бог знает, что ещё, свидетельствовали об обратном. А ещё Эльвира плакала и просила у меня прощения, говорила, что это всё зависть, что она позавидовала мне, тоже захотела хорошей жизни и завидного жениха… Короче для меня это был прямо вечер откровений! Маше мы позвонили к ночи, когда подруга немного успокоилась и выдумала приличную историю того, что с ней случилось. Из больницы правда выписать её обещали только через месяц. Сашка был против нашего с ней общения, но я не смогла бы бросить её, тем более сейчас.

На работу я всё-таки вышла, буквально на пару недель, да и то, чтобы разобраться с некоторыми бюрократическими моментами и несколько раз подменить педагогов — ничего сверх, только нудное хождение вдоль ровных рядов малолетних танцоров и лекции на тему, кому и как следует тянуть носочек, кому выпрямить спину, а кто просто молодец и должен продолжать стараться с тем же рвением. Никакой физической нагрузки! Совсем! Правда первое время за мной тщательно следили. Я даже уверена, что велось скрытое видеонаблюдение. Но почему-то было приятно. Мне вообще всё нравилось. И, кажется, я постепенно влюблялась в этого странного мужчину, окружившего меня совершенно неожиданной заботой и теплом. Но окончательно убедилась в своих чувствах, когда мы поехали к его семье.

Я была удивлена, когда мы оказались в маленьком провинциальном городке, чуть ли не посёлке, где большая часть семей живёт в деревянных домах на земле.

Мама моего мужчины, Ирина Ивановна, оказалась учительницей начальных классов, и мы мгновенно нашли общий язык. Это была какая-то особенная женщина. Выдержанная, степенная, очень умная и проницательная, и такая добрая, что в первый же вечер знакомства я рыдала на её плече, чувствуя, что это тот человек, которого я без стеснения, смущения и притворства буду называть мамой. И перед памятью моей собственной матери мне не будет стыдно, я не буду маяться чувством вины… Это была удивительная женщина с синими-синими глазами, как у её сына.