Слезы спасения (ЛП) - Херд Мишель. Страница 48

‘Мое гребаное сердце!’ – Его голос звучит где-то над нами.

— Дэмиен? – Я зову его.

‘Я спускаюсь’.

— Нет. Подожди там, наверху. Мне нужно, чтобы ты вытащил Уинтер.

Обхватив ее рукой за спину, я прижимаю Уинтер к своему телу, и это заставляет ее издать еще один полный боли стон.

Я даю ей минуту, затем спрашиваю:

— Готова?

Уинтер кивает, и тогда я начинаю вместе с ней карабкаться через обломки. Это занимает больше времени, чем мне бы хотелось, но, наконец, Дэмиен появляется в поле зрения.

Устав, я подталкиваю Уинтер к последней части. Дэмиен хватает ее за руки и притягивает к себе, крепко обнимая.

Я подтягиваюсь к краю, выхожу в фойе и, поднявшись на ноги, оглядываю тела и разрушения.

— Никаких следов моей матери? – Я спрашиваю.

Дэмиен качает головой.

Где, черт возьми, она?

— Она в порядке, Алексей! – Уинтер возвращает мне мой наушник. – Твоя очередь поговорить со своим мужчиной.

Засовывая его обратно в ухо, я киваю.

— Я иду за своей матерью. – Подбегая трусцой ко входу в замок, я спрашиваю. – Ты все еще в вентиляционных отверстиях?

‘Да поможет мне Бог!’ – Алексей бушует. – ‘Мы на южной стороне’.

— Я впереди, обхожу замок с левой стороны. Иду к тебе.

Когда я огибаю угол, ладонь врезается мне в нос, и я отшатываюсь назад, а затем мои слезящиеся глаза фокусируются на моей матери.

Глава 30

АЛЕКСЕЙ

‘Соня’, – раздается в наушнике голос Изабеллы. – ‘Восточная сторона’.

Мой и без того кипящий гнев взрывается подобно вулкану, когда я бросаюсь бежать рядом с Дмитрием. Моя грудь охвачена гребаным огнем, как будто расплавленная лава заполняет мое туловище, но я преодолеваю боль.

Когда я заворачиваю за западный угол, то вижу, как Соня бьет Изабеллу ногой в грудь. Изабелла падает, и когда она пытается убрать ноги Сони из-под себя, Соня подпрыгивает, почти нанося коленом удар Изабелле в подбородок.

Изабелла переворачивается на спину и встает на ноги, а затем бросается на Соню, нанося удар в плечо матери.

Мое сердце выпрыгивает из груди, когда Соня выхватывает пистолет из-за спины, а затем Изабелла борется со своей матерью, чтобы отвести дуло от нее.

Моя боль отступает на второй план, когда я продвигаюсь вперед, оставляя Дмитрия позади. Подпрыгнув, я ударяюсь ногами о стену, а затем переворачиваюсь в воздухе, и каблук моего ботинка попадает Соне в голову сбоку. Пистолет отлетает в сторону, когда она падает на землю.

Когда я приземляюсь на ноги, безжалостная боль пронзает меня насквозь. Соня вскакивает, когда я вытаскиваю KA-BAR из держателя на поясе, а затем бросаюсь на нее.

Когда я наношу удар, она блокирует его, ее ладонь попадает мне в правое плечо. Меня пронзает жгучая боль, которую замечает Соня.

Резко повернувшись, я уклоняюсь от ее удара, умудряясь при этом полоснуть ее поперек груди.

Гребаные бронежилеты.

Изабелла наносит удар сзади, но Соня использует момент, чтобы замахнуться на меня. Я отклоняюсь назад, и, едва избежав удара, отхожу назад, чтобы не повредить сломанные ребра.

Изабелла бросается на спину матери, ее рука обхватывает Соню за горло.

Бросаясь вперед, я глубоко вонзаю нож ей в бок. Я оказываюсь лицом к лицу с Соней, наше прерывистое дыхание смешивается. Она издает маниакальный, сдавленный смешок.

— Козлов.

— Терреро, – шиплю я, вытаскивая лезвие, чтобы ее кровь могла свободно течь. – У тебя никогда не было ни единого шанса. – Я вонзаю КА-БАР ей в бок, туда, где находится легкое. – Сдохни, блять.

Изабелла крепче сжимает ее, издавая рычание, когда она дергается назад, а затем раздается тошнотворный треск.

Когда тело Сони падает между мной и Изабеллой, я с трудом втягиваю воздух, боль в груди возвращается с удвоенной силой.

Я обхватываю себя левой рукой за талию, а потом просто смотрю на женщину, которая была проклятием моего существования.

Все закончилось?

Облегчение разливается по моим венам.

Все закончилось.

Я падаю на колени, наконец-то победив величайшего врага, который у меня... был.

Глядя на небо и поднимающийся в воздух дым, я расплываюсь в улыбке.

Теперь не осталось никого, кто мог бы бросить мне вызов.

Затем Изабелла подходит и встает передо мной, торжествующе улыбаясь мне сверху вниз.

— Привет, детка, – бормочу я.

Она наклоняется и, обхватив мой подбородок, прижимается поцелуем к моим губам.

— Привет, детка, – повторяет она мои слова.

— Давайте убираться отсюда, – говорит Дмитрий.

Изабелла берет меня за правую руку, помогая подняться. Я обнимаю ее за плечи, затем говорю:

— Мы поговорим о твоем трюке, как только вернемся домой.

Она усмехается.

— Ты не в том состоянии, чтобы меня отшлепать.

— Тогда мы поговорим после того, как я поправлюсь.

Она улыбается мне, когда мы идем к передней части замка.

— Не могу дождаться.

Пока мои люди собираются у входа, я осматриваю раненых и потери, которые мы понесли.

Дэмиен поддерживает Уинтер, в то время как Карсон помогает Люциану, который, похоже, получил пулю в ногу.

Семен стоит у тела Льва, и я качаю головой, глубоко переживая потерю. Я бросаю взгляд на Дмитрия.

— Помоги Семену с останками Льва.

Несмотря на то, что большинство из нас ранены, мы движемся как можно быстрее, чтобы добраться до машин.

Дмитрию приходится вести машину, потому что у меня повреждены левая рука и грудь. Когда он увозит нас прочь от Академии Святого Монарха, я откидываю голову на спинку сиденья и закрываю глаза.

Слава богу, мадам Келлер там не было.

Слава Богу.

Когда-нибудь мне придется встретиться с ней лицом к лицу, но не сегодня.

— Где еще у тебя болит? – спрашивает Изабелла.

— Похоже, сломаны ребра, – бормочет Дмитрий. – И глубокая рана на правом бедре.

Я устало усмехаюсь.

— Неплохо для рабочего дня.

— Только ты мог так сказать, – фыркает Изабелла у меня за спиной.

Когда мы добираемся до здания, из которого работаем, становится ясно, что все измучены и ранены.

Мне следовало взять с собой доктора Оберио, но, по крайней мере, у Дмитрия есть медицинский опыт.

Повернувшись к Дмитрию, я говорю:

— Сначала позаботься о пулевых ранениях других.

Его взгляд останавливается на моей левой руке.

— А твои?

— Я сам их вытащу.

— Черта с два, – бормочет Изабелла. – Я сделаю это.

Уголок рта Дмитрия приподнимается.

— Удачи.

Когда Дмитрий уходит, чтобы позаботиться о раненых, Изабелла спрашивает:

— Это предназначалось мне или тебе?

— Мне. Я видел, как это выглядит после извлечения пули, – шучу я.

Она скашивает на меня глаза.

— Еще один подобный комментарий, и я не дам тебе обезболивающего.

Не заботясь о крови, я поднимаю правую руку к ее шее, а затем пристально смотрю на нее.

— Ты был потрясающей, и безрассудной, но потрясающей.

Взяв меня за руку, она подводит меня к стулу и столу.

— Садись.

Мой взгляд останавливается на женщине, которую я люблю, когда она начинает снимать ремешок с моей ладони.

— Ты в порядке? – Я спрашиваю.

— Лучше, чем ты, – говорит она, сосредоточившись на порезах.

— Я имел в виду, ты в порядке после убийства Сони?

Изабелла поднимает на меня глаза.

— Между ней и мной была только ненависть. Я не чувствую ничего, кроме облегчения.

Мои губы растягиваются в улыбке.

— Спасибо.

Между ее глазами появляется легкая морщинка.

— За что?

— За то, что спасла мне жизнь. – Это доказало мне, что Изабелла моя на сто процентов.

Я могу доверять ей.

Не сводя с меня пристального взгляда, она улыбается мне.

— Конечно. Если кто-то и убьет тебя, то это буду я и на моих условиях.

— Ты слишком сильно любишь меня, – поддразниваю я ее.

— К счастью для тебя.