Беглецы. Неземное сияние - Крауч Блейк. Страница 45

Спустилась ночь, и теперь свет отражался от стволов деревьев. Вскоре прячущиеся в лесу мать с детьми почувствовали сладковатый запах дыма. В течение двух-трех минут Матиас кричал громче, чем за все время до этого, но вскоре смолк окончательно.

Коул и Наоми застыли в неподвижности, но довольно быстро оба заснули и стали что-то тихонько бормотать во сне. Ди перевернулась на живот: за двадцать часов, проведенных в укрытии, у нее онемело все тело.

Она подползла к краю ямы и принялась всматриваться между стволами деревьев.

В центре прогалины полыхал костер. Часть мужчин собралась вокруг – их лица освещали отсветы пламени, – остальные тащили в огонь куски разобранных домиков. Только теперь Ди сообразила, зачем они разожгли такой большой костер.

В самом сердце пылающего огня проступала фигура Матиаса. Даже с расстояния в шестьдесят ярдов Ди видела, что его привязали к поперечным балкам, и поняла, что ее воображение не сумело придумать ничего столь же ужасного, как то, что сделали с этим человеком.

Солдаты смеялись, и Ди поняла, что они пьяны.

Где-то рыдала женщина.

Ди сползла вниз и разбудила детей. Они осторожно добрались до ограды из колючей проволоки, которая перестала гудеть, и пошли вдоль нее между деревьями. Костер на прогалине ревел – его пламя поднималось в небо на тридцать футов. Ди заметила солдата – совершенно голого, – который бежал по траве с горящим факелом в руках, а потом швырнул этот факел на крыльцо одного из домиков.

Остальные одобрительно закричали и собрались посмотреть на пламя, лизавшее стены дома и касавшееся обжигающими пальцами крыши. И тут изнутри послышались голоса.

– Дети, бегите и ни в коем случае не останавливайтесь, – сказала Ди своим сыну и дочери. – И ничего не слушайте.

Однако она сама слышала, как люди бились в дверь изнутри, умоляя выпустить их, а солдаты отвечали им, издеваясь над несчастными. В душе женщины поднялась черная волна ненависти, едва не заставившая ее вернуться на прогалину. Возможно, она сумеет убить только одного или двоих, прежде чем они ее остановят. Видит бог, сейчас это было бы самым правильным поступком!

– Мама, смотри! – крикнула вдруг Наоми.

Она остановилась рядом с брешью в ограде, через которую солдаты сумели попасть на территорию лагеря. Здесь колючая проволока была разрезана и раздвинута в стороны.

– Осторожнее, Ней, – сказала Ди, поднимая Коула на руки и пробираясь следом за дочерью между витками проволоки.

Когда они оказались по другую сторону ограды, женщина поставила Коула на землю, и они побежали прочь, подальше от доносившихся с прогалины криков.

Наоми плакала и задыхалась, а потом внезапно остановилась.

– Мы должны что-то сделать, – сказала она.

– Милая, будь у нас хотя бы один шанс, мы бы так и сделали, но его у нас нет. Мы просто погибнем, как и все остальные, – вздохнула ее мать.

– Им больно? – спросил Коул.

– Да, – не стала обманывать его Ди.

– Я не могу это слышать, – сказала Наоми.

– Пойдем, – поманила ее за собой мать. – Мы должны уйти отсюда как можно дальше.

Вскоре беглецы вышли из леса и оказались на дороге, примерно в сотне ярдов от блокпоста. Ди вытащила из парки «глок», и они двинулись к стоявшим впереди машинам.

Там царил непроглядный мрак, и все застыло в неподвижности.

Сквозь деревья до миссис Колклу и ее детей все еще доносились крики умирающих людей, и далекое пламя продолжало гореть у них за спиной.

Пара «Хамви» все еще стояла на дороге, а рядом с ними лежали мертвые солдаты.

Ди и Наоми с Коулом подошли к джипу Эда.

– Они не тронули шины, – заметила женщина.

Из всех канистр с бензином, привязанных к крыше автомобиля, уцелела только одна.

– Мы поедем на джипе? – спросила Наоми.

– Если не поврежден двигатель. А почему ты спросила? – повернулась к ней мать.

– Эд все еще сидит за рулем, и от него очень плохо пахнет.

Ди обошла джип и остановилась рядом с дочерью. Сын тоже собрался было пойти за ней, но женщина остановила его:

– Нет, Коул, оставайся на месте.

– Почему? – запротестовал мальчик.

– Тебе не нужно это видеть.

– А что там?

– Эд мертв, Коул. Пожалуйста, оставайся, где стоишь.

Ди закрыла рукой рот и нос: она отлично знала, как должно пахнуть внутри этой машины, тем более что та долго простояла на солнце.

Распухшее тело Эда упало вперед, его голова лежала на руле. Ди схватила убитого за левую руку. Труп не был окоченевшим – возможно, он снова стал мягким из-за жары, и рука легко гнулась, пока женщина вытаскивала тело из автомобиля. Наконец мертвый Абернати упал на пыльную дорогу, хотя ноги его все еще оставались в машине.

– Помоги мне, Наоми, – попросила миссис Колклу, – только не смотри ему в лицо.

Они вдвоем оттащили Эда в сторону от дороги. Ди нашла в багажнике пару запасных рубашек и накрыла ими сиденье водителя, покрытое липкой, гниющей кровью.

Крики, раздававшиеся из леса, стихли.

– Тут все еще плохо пахнет, – сказала Наоми.

– Мы не будем поднимать стекла, и холодный воздух быстро проветрит машину, – заверила ее мать.

Они вытащили из упаковки несколько шоколадных плиток и коробок с крекерами. Коул устроился на переднем пассажирском сиденье, чтобы Наоми могла лечь на заднем, а Ди села за руль и придвинула сиденье вперед, чтобы достать до педалей. Однако ей сразу стало ясно, что она не сможет вести джип с таким ветровым стеклом: в него попали пять пуль, и каждая привела к тому, что окно потрескалось и перестало быть прозрачным.

Ди вылезла из машины, взобралась на капот и попыталась выбить стекло ногой. Однако ей лишь удалось проделать дыру напротив руля.

Двигатель завелся сразу. Миссис Колклу поменяла передачу, включила габаритные огни, нажала на педаль газа, и они медленно поехали вперед. Ди внимательно прислушивалась к двигателю, но тот работал совершенно нормально, да и датчики масла и температуры показывали, что все в полном порядке.

Женщина медленно проехала между «Хамви» и мертвыми солдатами, после чего нажала педаль газа, и в кабину сразу ворвались ледяные потоки воздуха. В машине пахло бензином и разложением, а осколки стекла кололи Ди сквозь джинсы, но это было ерундой по сравнению с тем, что они остались одни и удалялись от прогалины. Сейчас им не грозила опасность.

Через пятнадцать миль они добрались до пересечения с автомагистралью, соединявшей два штата. Все полосы шоссе, ведущие на запад и на восток, были свободны. Ди выехала на автостраду и через полмили разогналась до восьмидесяти миль в час. Однако встречный поток воздуха сушил ей глаза, поэтому она нажала на тормоз и сбросила скорость до сорока.

Дети заснули.

Время от времени Ди смотрела по сторонам, но не видела никаких признаков жизни.

Каждые пару минут мимо пролетали столбики, обозначавшие мили.

Открытые пространства и прямая лента шоссе давали чувство безопасности, потому что сидящая за рулем женщина могла заранее увидеть любые препятствия. Не было никаких неожиданных поворотов или блокпостов. Однако так продолжалось недолго.

Незадолго до полуночи Ди свернула на 89-е шоссе, проехала по нему двадцать миль и оказалась в призрачном городке, где со всех сторон на нее смотрели сгоревшие дома. Усталость заставила ее свернуть на обочину у водохранилища.

Ди заглушила двигатель, оставив детей спать – Коул свернулся на переднем сиденье, а Наоми – на заднем, – открыла багажник и вытащила оттуда спальный мешок Эда и дорожную карту, оставив крышку открытой, чтобы проветрить кабину. Затем подошла к воде, развернула спальный мешок и положила его на землю возле мусора, оставшегося от прежнего лагеря: в траве валялись обертки от шоколадок и картофельных чипсов.

Сбросив туфли, Ди забралась в мешок, застегнула молнию и принялась изучать карту. По шоссе до канадской границы было двести семьдесят миль. На пути попадался лишь один крупный город – Грейт-Фолс, но его можно было объехать и при этом даже сэкономить время.