Корпорация «Гермес» 3 - Лисицин Евгений. Страница 5

– Что – получилось? – переспросила Эола: оказывается, сказал это вслух. Киррлия тоже была заинтересована, но лишь подняла на меня взгляд, ничего не сказала. Кто знает, что там могло получится у Бога? Проклятие или очередное безумие по души смертных? Иногда лучше держать язык за зубами.

– На, – сунул осколки саламандре под нос: она тут же отскочила прочь, зашуршала по мне лапками, забилась под ближайший комод. Да уж, не думал, что это произведет на нее такое впечатление.

– Удушить меня решил!? Что это за дрянь? – она трижды чихнула, прежде чем заговорить вновь.

– Хмельной запах Диониса.

– Те еще духи! – ей частенько приходилось вдыхать идущее от него пивно-сивушное амбрэ, а потому предпочитала держаться от бога виноделия подальше. На миг мне даже стало ее жаль: сейчас ей придется немного пострадать.

– Я совместил его заклинание. Через плетение Афродиты усилил аромат, а через Артемиду сделал его отслеживаемым.

– И как оно работает? – Эола все еще не спешила выползать из собственного укрытия – мало ли чего мне там еще в голову взбредет?

– А оно уже работает. Попробуй зажмуриться, представить Диониса.

– Это обязательно? – иногда она вела себя хуже капризной маленькой девочки. Вздохнув, буркнув под нос что-то неразборчивое, все же подчинилась. Это ничего, она не знала про главный, заготовленный мной сюрприз для нее. Минута ушла у нее на то, чтобы свыкнуться с новыми, потоком нахлынувшими на нее ощущениями, прежде чем распахнула глаза. Зрачки изменились: ядом хмеля по зрачкам пробежала чародейская пленка. Чуткий, маленький носик, прекрасно знавший, где и когда готовят самый лучший на свете ужин, теперь мог учуять заклинания, которые оставлял после себя мой братец.

– Ой… ой… – она смотрела то в одну, то в другую сторону. Наверняка обилие новой информации перегрузило ее и без того небольшой мозг. – Я как будто вижу каждого пьяницу в этом полисе!

– А ты сосредоточься на одном. Как тогда, помнишь? Смогла учуять яд, – вспомнилось, как рвался к одной безумно красивой девчонке на ночь в гости. Уж не знаю, чем тогда успел напортачить Афине – то ли утащил ее щит, то ли предложил Гефесту ее шлем вместо ночного горшка, но обиду она затаила и попыталась ее отравить через вино. Саламандра учуяла раньше меня, обожгла красавице руку, заставила выронить кубок. Даже я оказался не столь проницателен.

– Я просто знала, что Афина выкинет что-то подобное. Стратег из нее хороший, а вот в ядах она полный профан, – сказала так, словно она-то уж точно бы смогла довести начатое до конца. Будто бы не я славен тем, что в состоянии исцелять смертных, едва ли не вытаскивая с смертного одра. И уж с дядюшкой бы я точно как-нибудь договорился…

– Поступи так же и сейчас. Вычленила же ты тогда его по запаху. Ориентируйся… по ним, – снова показал ей осколки, а она скривилась. Можно было понять: простого смертного такие ароматы могли бы запросто свести с ума.

Выдохнув, она выползла из своего укрытия, не без осуждения посмотрела на меня, покачала головой и нырнула в сторону выходу.

– Ты куда? – Киррлия зашевелилась, когда я заставил свой чудесный хитон сменить вид на повседневную одежку. Выбрал простоту джинс и легкой рубашки без рукавов. Дополняла образ бежевая, красиво отделанная ветровка: толстые контрастные швы так и манили к себе завистливые взгляды. Что и поделать, последний писк моды! – Можно мне с тобой?

– Прости, малыш, сегодня я один.

– Там может быть опасно? – как и всякая женщина, она чуяла нутром, а я не увидел причин ей врать. Иду искать собственного, обезумевшего в плену титанов брата. Максимум, что он сделает мне – это немного помнёт. А вот защищать неискушенную в магическом искусстве нимфу станет помехой.

– Позаботишься о хорошем ужине, хорошо? И говоря «хороший» – я имею ввиду не то, что ты обычно готовишь. Может, потренируешься с поваренной книгой?

Она ничуть не обиделась, лишь зажмурилась, склонив голову: почему-то был уверен, что вернувшись застану ее в попытках перещеголять шефов местных ресторанов. Ухмыльнулся – это было бы неплохо!

– Ну ты там идешь? Долго мне ещё эту вонь нюхать? – Эола была вся нетерпение. Я же выскочил за дверь, подхватил ее на руки, решил что ждать лифта – не для наших молодых ног. И размяться точно не помешает. Внизу оказался довольный, вновь ощутивший себя молодым – саламандра была ничуть не против вновь стать моей пассажиркой. Когда мы вышли на улицу, она спрыгнула наземь, пошуршала лапками к «Молнии», я же покачал головой: сегодня ей не было там места.

– А как тогда? – удивилась она, часто моргая. Привстав на задние лапки, сложила передние на груди, не без претензии заявила, что не побежит впереди машины.

– Помнишь, ты как-то просила у Гефеста для себя крылатые сандалии?

– А он сказал, что это невозможно! – забурчала она. Помню, как она тогда смешно дулась на кузнеца: сама ведь верила, что ему подвластна любая мелочь. Я же затруднялся ответить – он правда не мог, или попросту не захотел? Я же лишь пожимал плечами – создавать экраны под ножками саламандры, чтобы имитировать полет было бы слишком затратно, да и незачем – усевшись у меня на плече она мчалась ничем не хуже.

Теперь же, получив возможность сплетать заклинания, я придумал как воплотить ее маленькую мечту в жизнь. Небесно-голубое свечение окутало ее с головы, собираясь у крохотных лапок.

– Это… это же! – глаза ящерки загорелись восторженным огнем: будь она больше, немедля бы бросилась меня обнимать. Я молча кивнул – на ножках моей давней подруги красовались сплетенные из заклинательских потоков крылатые сандалии. Сделать такие же для себя мне было под силу, вот только вряд ли бы они удержали меня в воздухе дольше пяти-шести минут. Эоле везло: несмотря на свой неуёмный аппетит, она была легковесна и не поправлялась. Начал понимать, за что Афродита звала ее мерзкой ящерицей.

Не дожидаясь, забыв об о том, что ей еще по запаху выискивать Диониса, она воспарила: у Эолы на редкость хорошо получалось. Когда я встал на свои, месяц учился только с ними управляться: словно необузданный скакун, они не слушались, тащили дальше положенного.

– Ну, погнали? Ты лети на запах, только не разбейся, идет? – спросил, забираясь на «Бурю» – почему-то подумалось, что легкость и маневренность мотоцикла будет лучше напыщенной элегантности. В конце концов, пробки еще никто не отменял. Эола, решив не ждать, когда я заведу ревущего зверя, умчалась вперед. оставляя за собой яркий след. Стиснув ладони на рукояти, поддал газу, едва выжав сцепление: «Буря» сорвалась с места породистым жеребцом.

Уже через пару минут понял, что правильно взял мотоцикл. Эола нырнула сквозь узкий пролет – на спорткаре по такому точно не проедешь. Призаснувшие бездомные тараканами прыснули прочь, крича мне вслед проклятия, когда пронесся мимо них: хорошо хоть не стали бросаться под колеса. Дионис оказался тем еще гулякой: прежде-то мне думалось, что он домосед. Вечно усядется на какой-нибудь полянке, и сдвинуть его с места, пока он не выхлестает добрый бочонок имбирного пива можно даже не пытаться. А пиво он дополнит вином, а вино – сливовой настойкой. А уж после нее будет…

Теперь было иначе. С новым обликом он приобрел иные привычки – успел побывать в магазине дешевой сивухи: кто вообще пьет такую бурду? Кажется, он оказался точно такого же мнения, потому на полу оказалось несколько разбитых бутылок. Уборщик с кассиром прикладывали лед к ушибленной лысине охранника – по их словам полубезумный байкер вломился, метнулся к винным полкам. И бубнил нечто нечленораздельное, они так и не смогли разобрать.

Эола быстро поняла, что наш беглец если и был тут, то уже дал деру. Меня же радовало одно: заклинание и в самом деле работало! А значит, если не сегодня, то в ближайшем будущем получится остановить братца. Принимать мысль о том, что он поменял отношение к смертным, едва вырвался из плена попросту не хотелось.

Я запрыгнул на мотоцикл прежде, чем ушибленный охранник успел спросить, кто я таков. Саламандра, на миг зависнув передо мной в воздухе, кувыркнулась через голову: все не могла нарадоваться своей обновке. Жаль ее разочаровывать, но эффект спадет через пару-тройку часов. Ничего, есть у меня и насчет этого кое-какие задумки.