Левиафан. Черное Солнце (СИ) - Фролов Алексей. Страница 45

– Что в комнате, когда ты снаружи, и там же остается, когда ты входишь, даже если оставить дверь открытой, – они машинально повторили слова загадки, краем их общего в этот миг сознания понимая, какое колоссальное напряжение испытывают. Страж давал лишь несколько секунд на передышку, и этого явно было мало.

Внезапно Карн представил, что было бы, будь их не трое, а, скажем, человек десять или больше. Он смутно догадывался, что их с Гифу и Мидасом эгрегор сформировался так быстро лишь потому, что они с фригийским царем давно уже мыслили на одной волне, а сам он, обладая истинным зрением, выступил своего рода стабилизатором.

Но если предположить, что в этой ситуации оказались обычные существа, пусть даже давно и хорошо знающие друг друга, то едва ли их ментальный союз будет также продуктивен. Скорее наоборот – во всеобщем мысленном хаосе никто никого не услышит и невозможно будет сосредоточиться. Надо думать, что именно так здесь погибали целые армии. Так что одиноким искателям приключений тут определенно было проще.

– Безумие какое-то, – Гифу смотрел на Стража широко раскрытыми невидящими глазами, а в его голове ежесекундно мелькали сотни и сотни картин.

– Да тут что угодно подойдет, – мысленно пробурчал Мидас. Карн почувствовал, как фригийский царь начинает злиться. – Любой предмет так и останется в комнате, если его не вынести оттуда. И плевать, где я при этом буду – в ней или снаружи!

– Нам даны конкретные условия, и это не любой предмет, – поправил его Карн. – Вряд ли это даже предмет, это…

– А может это и есть что угодно? – предположил древний бог. – Ну, ответ «что угодно»? Хотя нет, ведь и вынести за пределы комнаты я тоже могу что угодно.

– Думаю, ответ должен быть в одно слово, судя по предыдущим загадкам, – парень размышлял параллельно с другом. – Но и правда, масса вариантов, которые с одной стороны подходят, а с другой – не подходят совсем.

– Десять секунд, – подал голос Страж.

– А вот теперь действительно никаких идей, – Карну стало невыносимо жарко и одновременно ужасно холодно от осознания того, что никто из них даже близко не понимает, о чем идет речь. Неужели это – конец?

– Ну не может так быть, – ауру Мидаса захлестнула алая волна отчаяния, он бросил взгляд на шамана, который кроме «безумие какое-то» не озвучил в этот раз ни единой мысли.

– Ты там слиться что ли решил! – фригийский царь использовал язык, а не разум. Карн почувствовал, как их эгрегор теряет стабильность.

– Успокойся! – мысленно осадил он Мидаса. – Иначе…

– Время вышло, – голос Стража прозвучал так неожиданно, что Карн аж подпрыгнул на своей каменной плите. – Ваш ответ.

– Гифу! – древний бог, ничего не замечая, продолжал кричать на шамана. Карн понял, что он сдался, не видел выхода, возможно впервые за свою долгую жизнь фригийский царь абсолютно четко осознал неминуемость поражения. И что особенно гадко – за шаг до победы. Так что его легко было понять.

– Ответ принят, – прозвучал Страж и Мидас побелел.

– Это был не ответ, кретин! – прокричал он, мгновенно сменив предмет ярости. А потом бог умолк, сознавая, что в это самое мгновение решилась их судьба. Краем глаза Мидас увидел улыбку на лице шамана. Не истеричный оскал существа, стоящего на пороге смерти, а вполне осознанную ухмылку человека, который что-то понял и это понимание кажется ему наивысшим наслаждением.

– Вы дали три верных ответа, – неожиданно проговорил Страж. Ни радости, ни сожаления, сухая констатация. – Путь к Черному Солнцу открыт.

– Какого?.. – вырвалось у Мидаса. Глядя на продолжавшего ухмыляться шамана, он добела сжал кулак, но потом посмотрел на Карна и увидел, что тот тоже улыбается.

– Его имя, – пояснил слепец. – Оно и есть ответ.

Когда фригийский царь вывалился из эгрегора из-за вспышки ярости, Карн и Гифу все еще оставались в нем, поэтому парень частично улавливал мысли шамана. И прежде, чем Мидас закричал, Гифу нашел ответ. Но древний бог произнес его раньше.

– Мое имя имеет два значения, – медленно проговорил шаман, не в силах спрятать удовлетворенную улыбку. – С языка моей родины оно может быть переведено как «дар» или…

– … «внутри», – закончил за него Карн. – Это и был ответ на загадку. Внутри. Оно остается в комнате при любых условиях.

– Это жесть какая-то, – уронил Мидас.

Внезапно каменные плиты под их ногами задрожали, выстроились в одну линию и постепенно приняли форму ступенек. Снизу «приросло» продолжение лестницы. Кусок, ведущий наверх, не восстановился. То есть, видимо, не предполагалось, что найдется безумец, который разгадает загадки Стража, но в последний момент решит свалить подальше от этого сумасшествия.

Кстати, такой безумец все же нашелся! Но это совсем другой эпос про совсем других ребят…

Мидас обернулся и увидел, что плита, на которой стоял Гифу, не двинулась с места. Она висела в стороне от лестницы, рядом со Стражем, который теперь смотрел только на шамана, потеряв к Карну и древнему богу всякий интерес.

– Что-то не так, уважаемый? – ядовито произнес Гифу, почуяв неладное. Карн ощутил, как шаман фокусирует темную энергию на кончиках пальцев. Неужели он собирается драться со Стражем?..

– Для тебя этот путь закрыт, – Страж не двинулся с места, но все они ощутили, как что-то в его хаотично меняющемся теле стало другим.

– Это почему? – шаман плавно вытянул вперед правую руку, по которой уже бегали черные молнии.

– Потому что у тебя другой путь, – с этими словами Страж рванулся к Гифу быстрее мысли, но тот каким-то чудом успел выпустить ему навстречу свою темную мощь. Все утонуло в оглушительном грохоте и резанувшей по глазам вспышке внемирового света.

Когда зрение Мидаса восстановилось, а Карн пришел в себя после ментального оглушения, рядом с ними никого не было. Ни Гифу, ни Стража. А потом лестница, на которой они стояли, вновь задрожала и стала обваливаться в пустоту.

– Похоже, выбора нам не оставили, – в голосе Карна звучала тревога, его ментальное зрение вновь начало сбоить.

– А теперь он нам и не нужен! – парировал Мидас. – Вперед, скорее!

Они слетели по лестнице, будто две стрелы, выпущенные умелым воином из длинного английского лука. И сами не заметили, как оказались в беспросветной темноте, в которой не было ни верха, ни низа. Затем друзья ощутили под ногами твердую поверхность и чувство реальности начало мало-помалу возвращаться к ним, когда вокруг разлился свет Черного Солнца. И хотя свет этот распространяли вовсе не фотоны, он насыщал пространство энергией, которой не даст и тысяча солнц мира смертных!

– Карн? – вопрос прозвучал одновременно со всех сторон. Парень тяжело задышал и почувствовал на своих щеках слезы. Слезы?.. Он рывком сдернул с глаз повязку и понял, что видит! Не только истинным, но и физическим зрением!

– Мидас? – звук голоса, который фригийский царь не слышал тысячи лет, заставил его широко раскрыть глаза и обхватить голову руками. Руками?.. Древний бог ошеломленно уставился на свою правую ладонь, перевел взгляд на предплечье, скользнул по плечу… Он больше не калека!

Они обернулись одновременно. И она обернулась вместе с ними.

– Нисса, – сорвалось с дрожащих губ Карна.

– Фавна, – прошептал Мидас, не веря собственным глазам.

А затем полубезумная улыбка парня, зеркально отраженная в лице древнего бога, дрогнула, и друзья переглянулись. Перед ними стояла одна женщина. И каждый узнал в ней ту, ради которой прошел сквозь время.

Глава 14. Поле соответствия

Они стояли, взявшись за руки, втроем. Это было абсолютно инстинктивное, ненарочитое действие, но едва они замкнули цепь рук, Карн все вспомнил и все понял. А через неуловимое мгновение эти воспоминания и эти знания вспыхнули в голове Мидаса. Не передались ему, а появились в нем сами собой.

Одновременно все открылось третьей вершине треугольника – женщине, которую один знал как Ниссу, а другой называл Фавной. Но то были лишь второстепенные, ничего не значащие воплощения. Истинная суть этой женщины, эоны назад порожденная Черным Солнцем по воле Творца, носила иное имя. Ее звали Тиамат.