Око василиска (СИ) - Кас Маркус. Страница 15

Спустя минуту Прохор решился и махнул рукой.

— А, была не была! Чем чёрт не шутит, могу и я на старости лет чему научиться, — он просиял и взглянул на меня: — Вы же научите, молодой господин?

А вот об этом моменте я как-то и не подумал…

Но, раз уж сам предложил, то и отвечать мне. Я решительно кивнул. Ничего, справлялся с монстрами, справлюсь и с обучением одного старика пользоваться мобильным. Ну что в этом может быть сложного?

За устройством я решил отправиться сам, заодно наконец-то заглянуть в императорскую публичную библиотеку.

В Эфире про загадочный род призрачной княжны ничего не нашлось.

Да и пролистать несколько исторических учебников давно уже собирался.

А раз уж в одном месте получалось сразу несколько дел, значит можно их все разом и решить. Да и в дальнейшем доступ мне пригодится, я это предчувствовал.

Так что после завтрака, на который Прохор подал разваристой пшенной каши в глиняных горшочках и сырого краба в качестве украшения стола, я поехал в Гостиный двор.

Ряд, где торговали магической техникой, находился во внутреннем кольце, окнами выходящими на внутренний двор. Тут лавок было немного, но мне нужна была специфическая.

Устройство требовалось крайне простое с виду, но надежное и с некоторыми особенностями. Раз уж обеспечивать Прохора связью, то можно добавить кое-что полезного.

— Что, простите? — в который раз удивленно спрашивал молодой продавец.

— Кнопочный, — повторил я.

Перед этим то же самое он спрашивал на мое заявление, что последняя модель эфона мне не нужна. И предпоследняя, хоть она совершенно объективно хуже. И даже со скидкой не нужна.

— Позовите управляющего, — сдался я, поняв что так все затянется до того, пока он не повзрослеет.

— Жаловаться будете? — скис парнишка.

— Не буду, если вы сделаете это прямо сейчас. В смысле быстро.

— Хорошо, — не поверил он и медленно побрел вглубь лавки с опущенной головой.

С управляющим дело сразу пошло на лад. Опытный мужчина моментально понял, что и для чего мне нужно. Его было ничем не удивить, так что и особый сплав для усиления корпуса не вызвал вопросов.

Я хотел сделать из устройства артефакт.

Очень многофункциональный, поэтому и требовались определенные металлы, в правильном соотношении и сочетании. А уж где управляющий найдет природников, способных такое сделать, не моя забота.

Я выбрал подходящую с виду модель, из тех что были где-то на складе. Здоровенная и с большими кнопками — то, что нужно старику. Попросил заменить начинку и добавить функционала вроде трансформации голоса в текст, чтобы Прохор не страдал, набирая одно слово по десять минут.

Общими усилиями мы сотворили из кирпича конфетку. При этом продолжающую выглядеть, как кирпич.

Удовлетворенный результатом, я оплатил счет как за два новых эфона и прогулялся до библиотеки, что находилась через дорогу.

В сквере возле величественного здания высился памятник одной из императриц, вокруг которого прогуливались парочки, назначить свидание тут считалось знаком особого расположения. Приглашение в Екатерининский сквер почти что равнялось предложению руки и сердца.

Вовсю цвела белая сирень, а клумбы пестрели всеми цветами радуги.

Я не хотел сюда заходить, но меня потянуло к памятнику. Основание его было похоже на колокол, на верхушке которого и стояла женщина в спадающей вниз мантии. Но не её улыбка, необычная для подобных изваяний, меня привлекла.

А сидящие у ног императрицы фигуры.

— Купите цветы для своей дамы, господин! — прозвучал рядом звонкий мальчишеский голосок. — Свежие, прямо с луга господ Анискиных!

Я отмахнулся, не глядя. Весь шум города, голоса людей и гудки автомобилей — всё для меня стихло. Да и летнее тепло исчезло, по спине пробежался неприятный холодок.

В одной из фигур, обращенной как раз к зданию библиотеки я узнал самого себя. Тем, кем я когда-то был. Тем, чей образ никогда не должен был стать публичным.

Так мы договаривались с царем. Если я не вернусь, никто не должен узнать обо мне ничего. Имя сотрут отовсюду и забудут. Близкой родни моей давно не стало, семью завести не успел, так что и горевать было особо некому. Разве что Петру, мы с ним крепко сдружились.

Он обещал и теперь я смотрел на себя сквозь столетия и злился.

Но первый шок прошел и я очнулся, встряхнув головой. Раз царь нарушил свое обещание, значит это было важно. Сентиментальностью правитель не страдал, это уж точно.

Я пригляделся к подписям под фигурами. Они истерлись со временем и разобрать, что там тонким шрифтом написано, было нелегко.

Мимо проходила милейшая старушка, держа в одной руке кружевной зонтик, защищающий от солнца, а в другой поводок, на конце которого семенила мелкая кучерявая собачка.

— Извините, сударыня, — обратился я к ней. — Не могли бы вы мне помочь?

И старушка, и её мохнатая компаньонка, обратили на меня внимательные взгляды. Собачка тявкнула, вроде как утвердительно, и дама улыбнулась:

— С удовольствием, юноша. Боюсь для прогулки в этом месте я уже не гожусь, но в любом ином приличном деле я рада буду помочь.

— Что вы, уверен, что от кавалеров у вас нет отбоя. Не посмею с ними соперничать. У меня лишь один вопрос — кто этот человек? — я повернулся и указал на себя.

Старушка искренне рассмеялась, совсем молодым смехом. Так заливаются совсем юные девчонки, услышав отличную шутку и не стесняясь бурно отреагировать.

— Вы серьезно? — отсмеявшись, она вытерла слезы рукой в перчатке и удивленно посмотрела на мое серьезное лицо.

Немного растерянно опустила взгляд на свою собаку и сказал той:

— Шуша, ну ты только представь. Нынче ничему совсем не учат в лицеях. Не знать, кто такой князь Дашков!

Я совершенно точно знал, кто я. А вот кто такой князь Дашков — понятия не имел. Голова загудела, я копался в памяти Вознесенского, пытаясь найти хоть намек на его интерес к истории. Тщетно.

Только какие-то дурацкие шутки и детская песенка вплыла.

— Имею такой пробел, признаюсь, — виновато улыбнулся я даме. — Не подскажете, чем князь заслужил своё место здесь?

Всего девять фигур, и одна из них моя. Неспроста, как и чужое имя.

— Подскажу, — смилостивилась старушка, наклонилась и подхватила Шушу на руки, прижимая к себе. — Его светлость был величайшим магом своего времени, универсалом. И он спас империю от великого зла! Пожертвовал собой, но остановил орду.

Я снова обернулся к памятнику. Так это просто знак, что я действительно уничтожил всех врагов? Но откуда царь мог знать, что я его увижу?

— И написал величайший труд по магии, — продолжила тем временем дама поучительным тоном. — Кстати говоря, вот как раз в императорской публичной библиотеке он и хранится. Увы, написано на неизвестном языке. Никто так и не расшифровал его.

Я перевел взгляд на библиотеку. Так, а вот это уже совсем интересно…

Глава 8

Старушка продолжила что-то увлеченно говорить, я же отстраненно смотрел на свою бронзовую фигуру. Так странно было видеть себя прежним. Слияние сыграло со мной забавную шутку — я воспринимал себя как тем, кем был раньше, так и тем, кем стал. Отражение в зеркале меня не пугало, но сейчас я испытывал замешательство.

Неужели у меня был такой здоровенный нос? Я невольно прикоснулся к нынешнему и потер переносицу.

Сейчас-то вроде все в порядке. Вознесенские выделялись не только редким даром, но и исключительно благородной внешностью. Даже дед, несмотря на возраст и перенесенные потрясения, величавые черты лица не потерял.

Отец молодого Вознесенского, насколько он остался в его воспоминаниях, тоже унаследовал выдающуюся внешность. Но именно я стал почти копией патриарха в том же возрасте.

Видимо и поэтому дед так расстраивался шальному образу жизни Вознесенского. В детях, особенно так похожих на тебя, хочешь видеть лучшую свою версию.