Экземпляр номер тринадцать (СИ) - Куприянова Мира-Мария. Страница 62

— Боюсь даже представить, какой шквал твоей страсти меня ждет, когда ты в меня влюбишься — покачал головой мужчина.

— Я?! — ахнула в ответ и уже открыла было рот, чтобы выдать все, что я думаю и об этом в крайней степени нелепом предположении (и о самом вире в частности), как вместе с моим яростным вдохом комнату снова огласило тягучее «Гыыыы».

Мы с инквизитором замерли, обескураженно взирая друг на друга.

Сперва я, было, по привычке покраснела. А секунду спустя вдруг поняла, что звук-то точно издала не я!

Он шел откуда-то сверху.

А сверху был инквизитор.

Я возмущенно свела брови и обвинительно вздернула бровь.

Маг, сперва, сделал невинно-непонимающую физиономию. Но меня было не пронять.

Выражение моего лица быстро и профессионально сменилось с виноватого на насмешливо понимающее. А вот вир наоборот, внезапно покраснел и кашлянул:

— Какой странный звук — неловко проговорил он.

— Угу — безжалостно улыбнулась я, уже вполне уверенно отталкивая с себя смущенного мужчину и почти успешно натягивая на грудь остатки лифа — Кстати, у меня есть чудное зелье от… подобных звуков. Заодно оно, кстати, глистогонное.

— Значит глистогонное? — прищурился на меня маг, нависая надо мной — Очень по-взрослому, Делия. Устраивать буффонаду, чтобы уйти от разговора.

— Разве я ее устроила? — хлопнула ресницами я, пытаясь приподняться на локтях — Да ни разу! Вас подвел ваш же организм, а виновата, значит, я? Очень по-взрослому, вир Мигре, делать виноватым во всех собственных проблемах беззащитных окружающих!

И в этот момент на голову виру упала книга.

— Пссс — проглотил что-то не особо цензурное мужчина, с обидой глядя на меня — Что за ведьмовская привычка, при отсутствии достойных аргументов сразу что-то кидать в оппонента? То проклятие, то заклинание, то…. книгу.

И травмированный маг схватил предмет в руку, показательно демонстрируя мне улику:

— И чем же… что это? Ах, даже так?! — задохнулся необоснованными обвинениями инквизитор, вчитавшись в обложку — «Его бесславный конец», да? Ну, знаете….

— Что? — обиделась я — Это вообще не я!

— То есть, по-вашему, это я? В смысле, обо мне?!

— Я понятия не имею, что вы себе о себе придумали, но я к тому, какие книги падают Вам на голову никакого отношения не имею! Может это вообще Ваша?

— Как минимум, это было бы странно, если бы в Вашей спальне, на Вашей кровати мне в голову прилетали мои книги — огрызнулся инквизитор — Тем более такие!

И он брезгливо тряхнул перед моим носом обложкой, на которой в весьма неприличной позе расползлась по бумаге полуголая красавица. Красавица была черноволоса. Подол ее платья свалялся где-то в области талии. Там же, где обосновался приспущенный лиф наряда. А возле откинутой в экстазе головки валялись смутно знакомые кусочки шелка, намекая на легкое дежавю.

— Ах так?! — задохнулась я возмущением, вперемешку с очередной раз накрывшим меня стыдом — И теперь ты это мне в лицо, да?

— Это? — недоуменно нахмурил брови Деймон, вглядываясь в обложку — О! Аааа... По себе судим, да? Если бы я хотел чем-то тыкнуть тебе в лицо, то, уж поверь, выбрал бы кое-что другое.

— Что например? — скептично хохотнула я, бесстрашно поднимая кверху нос — Уж не «бесславный конец» ли?

— Ах ты… — зашипел на меня инквизитор и…

И тут мне на лицо шлепнулось что-то теплое, тягуче и пахнущее маслом и крупой.

Я ошеломленно замерла, лишь чудом удержав себя от возмущенного раскрытия рта. Лицо медленно обволакивало жижеобразной субстанцией, которая при сползании неприятно скребла по щекам противными комочками.

— Это не я — сипло и сдавленно сообщил голос мага, звучащий глухо и жалко, сквозь толщу… каши.

— Гыыыы — жалобно подтвердила с моего лица Матильда и, зачем-то, сильнее заелозила непроваренным зерном по моему носу — Гыыы-гы…

И вот тут я взорвалась.

Глава 27

В общем, не буду утомлять вас подробностями моей истерики. По мне, так оно должно быть совершенно не интересно широкой публике. Ну психанула ведьма. С кем не бывает?

Ну завизжала, как мартовская кошка в лунную ночь, Поняла в воздух все, что не приколочено. Закрутила вихрем. И что? А потому что нечего мою нервную систему расшатывать. Она и так у меня не очень, если что…

Под действием центробежной силы и душераздирающего вопля, с моего лица медленно сползла каша и, по инерции, шлепнулась в ошеломленную инквизиторскую физиономию. Сверху ее тщательно припечатало к его наглому носу взлетевшей ввысь подушкой. И шкатулкой с мелочами. И стулом. Благо, я вовремя увернулась и сползла-таки на пол.

— Делия! — глухо возопил из под стремительно растущей горы хлама недобитый маг.

— Что «Делия»? Что, чуть что-сразу «Делия»?! — возмущалась я, отпрыгивая от кровати, с которой уже падал вниз подверженный грузом осознания собственной вины Деймон. Ну, и креслом сверху, для верности — Сперва из себя выведут, а потом «Делия»!

По полу в мою сторону угрожающе ползла бесформенная куча из скомканных одеял, подушек и предметов моего же гардероба. Где-то, в недрах этого безобразия, испуганно пищала свое коронное «Гыыы» несчастная каша. А под ней стонал, давясь ее непроваренной крупой и остатками моих шелковых панталон полуживой инквизитор, для верности придавленный мебелью.

— Я сейчас отсюда выберусь — угрожающе зарычал на меня комок хлама.

— Сомневаюсь — смело вякнула я, поправляя на груди мятый лиф и гордо фыркая.

— Есть основания? — напрягся холм.

— А то — гаденько улыбнулась я — К Вам едет… комод!

— Делия! — истерично вскрикнул мужчина и куча ощутимо прибавила ходу.

— Ползите к дверям, вир Мигре — посоветовала я — Я его задержу!

Как ни странно, спорить инквизитор не стал. Из последних сил рванул к выходу и с чувством захлопнул чудом высунутой ногой дверь. В которую тут же смачно впечатался массивный старинный комод. Как я и предупреждала.

— Делия, Вы там как? — донеслось из коридора минутой позже — Не пострадали?

— Я-то с чего бы? — хмыкнула я, обводя взглядом в очередной раз разгромленную спальню.

— Ну, Делия… Знаете, Делия…

— Не знаю — смело хохотнула я и уверенно задвинула засов — И не горю желанием узнать!

— Трусиха — устало выдохнул собеседник и ударил ладонью по двери — Ты именно горишь. Желанием. И нам все равно придется это обсудить!

— Ничего нам обсуждать не придется — жутко покраснев, снова вспыхнула я — И не смейте больше… без спроса… и вообще!

Но ответом мне послужила лишь тишина и жалобное «Гыыы» скребущейся обратно каши….

… К полуночи я успокоилась. Спальню, частично, привела в порядок. Кашу впустила и отчитала… Но вот что мне теперь было делать с совершенно растрепанными чувствами?

Со мной происходило что-то совершенно необъяснимое. И не контролируемое, что особенно ужасно.

Надо сказать, что за свои недолгие двадцать пять лет я уже успела получить не малый опыт в общении с противоположным полом. Правда, весьма поверхностный. Но не скажу, чтобы оно меня как-то расстраивало.

Ужас, испытанный мной при инициации, благодаря моего опекуну, напрочь отбил во мне желание познать радость более близкого общения с мужским полом. Поэтому, ни разу за свои двенадцать браков мое общение с потенциальными экземплярами не заходило дальше поцелуев.

Нет, в искусстве изображать безудержную страсть, от которой плавилось мое тело и горело сердце, я была в десятке лучших. Но одно дело изображать, громко стеная и сетуя на то, что не могу перейти черту без ведьмовского обряда, четко при этом контролируя и ситуацию, и собственные эмоции. И совершенно другое то, что я испытала на себе теперь.

Клянусь Тьмой, если бы не так вовремя появившаяся Матильда…

— Кстати, а как ты умудрилась появиться? — вдруг задалась вопросом я — Гретта покинула мою спальню, когда пришел в себя инквизитор. И закрыла за собой дверь… Точно помню, что закрыла. Или нет?