Горизонты Холода - Евдокимов Дмитрий Викторович. Страница 2

Не от хорошей жизни я до сих пор пытался найти мирное решение проблемы – людей у меня слишком мало для контроля территорий, которые мы пытаемся освоить в Новом Свете, – но теперь вижу, что все это напрасная трата времени. По крайней мере, после случившегося в Петровском никаких мирных переговоров быть просто не может. Похоже, что хошоны живут согласно бессмертному принципу господина Портоса: «Я дерусь, потому что дерусь», и понимают исключительно язык силы. Нет у них особых оснований для постоянных конфликтов с соседями: площадь занимаемых хошонами земель по отношению к численности населения настолько им «на вырост», что можно было бы не одну сотню лет спокойно жить и развиваться, не выходя за ее пределы. Но нет, тут и там раздается специфичный вой хошонов, вновь и вновь атакующих своих соседей.

Вой – это то, что мы услышали раньше, чем увидели первого туземца. И слава богу, что в боевых традициях этих чересчур воинственных коренных жителей Рунгазеи он всегда предшествует нападению! Сегодня это точно спасло несколько жизней наших людей.

Понятное дело, что все мы были настороже, но все равно появление завывающих хошонов прямо посреди развалин оказалось полной неожиданностью. Хорошо еще, что их там оказалось не более десятка, иначе судьба нашего маленького десанта была бы решена всего за несколько мгновений, еще до прибытия основной массы атакующих, только сейчас появившихся со стороны ближайшего леса.

Два матроса с «Сокола» не успели сориентироваться и оказались пронзены туземными копьями спустя секунды после нападения, но остальные члены высадившейся на берег команды сумели отбиться – топоры и пистолетные выстрелы остудили пыл туземцев, позволив выиграть драгоценное время. Бежать к шлюпкам нечего было и пытаться, потому Кусков принял единственно верное в этой ситуации решение: уцелевшие участники десанта, отбиваясь от яростно наседавших хошонов, укрылись в одном из частично сохранившихся домов бывшего поселка.

– Канониры, половина – шрапнелью, половина – брандскугелями, огонь! – скомандовал я.

Слава богу, канониры свое дело знали и долго ждать их реакции не пришлось. Но помогло это нам слабо, потому что в условиях достаточно сильной качки нормально прицелиться было практически невозможно. Все шестнадцать пушек правого борта произвели выстрел, корабль тут же окутался клубами порохового дыма, мешавшего разглядеть происходящее на суше.

– Капитан, три шлюпки на воду! – снова распорядился я.

– Но, ваше сиятельство, там не меньше сотни туземцев! – ужаснулся Николаев.

– Надеюсь, что хотя бы один снаряд достиг цели и их стало немного меньше, – усмехнулся я. – Шалимов, давайте своих людей! Петр Сергеевич, выделите еще бойцов из абордажной команды для полного комплекта!

Вообще-то плавание должно было быть мирным. Мы всего лишь решили нанести визит вежливости губернатору криольской колонии дону Стефано, а заодно продемонстрировать вездесущим фрадштадтцам свои намерения совместно противостоять их агрессивной политике. В порту столицы криольской колонии Ларгуша мы оставили линейный корабль «Витязь» со всеми его восьмьюдесятью четырьмя орудиями, опытным экипажем и пятью десятками морских пехотинцев, недавно выделенных у нас в особый вид войск.

Сами же спокойно возвращались в столицу нашей заморской провинции – город Соболевск на фрегате: в это время года вероятность встретить в этих водах фрадштадтских или еще каких каперов практически равна нулю, да и те сто раз подумают, прежде чем решатся атаковать вооруженный фрегат под таридийским флагом. Потому и не были мы готовы к таким приключениям, и потому в моем распоряжении был лишь экипаж «Сокола» да двадцать человек моей охраны во главе с капитаном Шалимовым.

– Миша! – Натали уже все поняла, но не оставляла надежды призвать меня к благоразумию и остаться на корабле.

– Обещаю тебе, дорогая, что буду очень осторожен! – твердо сказал я, глядя ей прямо в глаза.

– Я хотела сказать, – слабо улыбнулась княгиня, – что Игнат идет с тобой!

– Как скажешь, дорогая! – я чмокнул Наталью в щечку и направился вниз, на палубу.

– Револьверы? – понимающе спросил следующий за мной по пятам Лукьянов.

– Раздать всем, и как можно больше запасных барабанов к ним!

Не те еще револьверы, не те. Уже получены более или менее удачные образцы унитарного патрона, но до производства дело еще не дошло, так что пока приходится обходиться раздельным заряжанием. Впрочем, даже такие револьверы с заранее снаряженными сменными барабанами уже дают ощутимое преимущество в скорости и плотности стрельбы. Это и в Старом Свете производило впечатление, а уж здесь и подавно должно нам помочь.

Палуба фрегата сотряслась во второй раз – канониры успели дать еще один залп по высыпавшим из леса туземцам. Очень надеюсь, что хотя бы два-три ядра сослужили нам хорошую службу.

Шлюпки были рассчитаны на восьмерых, однако мы умудрились втиснуть в три штуки тридцать пять человек. Гребцы старались изо всех сил, но все равно казалось, будто мы еле тащимся и эти несчастные сто метров до берега будут тянуться вечно. Колорита нашему короткому путешествию добавляли все еще беспокойное море и стремительно опускающиеся на землю сумерки.

За нашими спинами снова раздался грохот – пушки «Сокола» снова дали залп, но нам со шлюпок совершенно не было видно ни хошонов, ни результатов стрельбы наших канониров.

Но вот наконец и суша. Солдаты спрыгнули в воду и вытолкали шлюпки на песчаный берег. Спасибо, что ноги губернатору не пришлось мочить – хоть какие-то привилегии!

– Идем компактно, огонь открываем по моей команде! – очень надеюсь, что выбранная мною тактика верна, хотя уверенности, что именно так мы сможем совладать с противником, чья численность превосходит нашу в три-четыре раза, не было никакой.

Быстрее, быстрее вперед. Пока еще слышны со стороны развалин Петровского звуки выстрелов и пока совсем не стемнело! Как назло, ноги вязнут в песке, а крутой склон все время осыпается, грозя сбросить весь отряд обратно к воде.

Спотыкаясь и оскальзываясь, мы все-таки вскарабкались на холм так быстро, как только смогли. И подоспели очень вовремя.

Несмотря на все потуги артиллеристов с «Сокола», первая волна туземцев уже сумела достичь места, где прежде стоял поселок, и сейчас развалины дома, в которых засели наши люди, штурмовали уже с полсотни человек, а вскоре их станет еще больше, так что нужно спешить.

– Огонь! – крикнул я, нажимая на спусковой крючок.

Щелк! Осечка! Слава богу, стрелять начали одновременно тридцать с лишним человек, потому моя неудача с первым выстрелом не отразилась на общем результате – ближайшие к нам хошоны были буквально сметены пистолетным залпом.

Мы продолжили движение вперед, дружно поливая свинцом толпящихся у остатков нужного нам дома туземцев. Вполне резонно было ожидать, что наш натиск обратит неприятеля в бегство, и спустя несколько мгновений хошоны действительно побежали. Только, черт их побери, побежали они прямиком на нас! Так что очень скоро мне пришлось обнаженной шпагой лихорадочно отводить в сторону короткое копье. В следующий миг пистолетный выстрел откинул нападавшего прочь, однако его место тут же занял другой туземец.

Я качнулся назад, и топор на длинной рукояти просвистел мимо моего лица. Быстрый шаг вперед с коротким уколом в шею, поверх кожаных доспехов с деревянными накладками, – и второй противник падает наземь. Третьего застрелил появившийся справа от меня Игнат, вслед за чем подоспевшие сзади солдаты бросились на хошонов в штыковую атаку. И только тут воинственные туземцы бросились наутек.

Схватка вышла ожесточенная, но недолгая. Все события уместились всего в несколько минут, еще даже не успело окончательно стемнеть.

– Ваше сиятельство? – Игнат обеспокоенно осмотрел меня со всех сторон.

– Да цел я, цел, – отмахнулся я, оглядываясь вокруг.

После бегства вражеского отряда на развалинах поселка осталось около трех десятков тел хошонов – неплохой урон мы нанесли врагу. Особенно если учесть, что многие раненые туземцы сумели убраться из Петровского на своих двоих.