Горизонты Холода - Евдокимов Дмитрий Викторович. Страница 31
Как выяснилось немногим позднее, бомбардировка таридийских канониров нанесла такой урон личному составу «Виктории», что среди уцелевших желающих лезть чинить паруса под обстрелом просто не нашлось. Так что вскоре перед капитаном Андреевым на палубе пароходофрегата выстроились все семнадцать уцелевших членов экипажа противника во главе с помощником капитана и боцманом.
– Вы напали на фрадштадтское судно! Это тяжкое преступление! – с мрачным видом баюкая замотанную окровавленной тряпицей правую руку, заявил помощник капитана «Виктории» – высокий рыжий мужчина лет тридцати от роду.
– Семен, а может, нам вздернуть на рее этих господ? По-моему, они чересчур «умные», – Иван одарил противника холодным взглядом.
– Так чего с ними возиться? Так сказать, спрячем все концы в воду! – усмехнулся Кутепов.
– Вам это не сойдет с рук! Корона не позволит безнаказанно убивать своих подданных!
– Чудак человек! – воскликнул Семен. – Да как твоя Корона узнает об этом, коли вы все отправитесь на корм акулам?
На это рыжий верзила не нашелся что ответить, да и активные тычки в спину от боцмана и других членов команды возымели свое действие. Большинство понимало, что неразумно лишний раз нервировать людей, захвативших твой корабль.
– Командир! – на палубу «Таридии» спрыгнул с перекинутого между судами мостика прикомандированный к экспедиции контрразведчик подпоручик Федотов. – Двести семнадцать невольников! Полный трюм!
– Вот как? – не скрывая иронии, промолвил Андреев. – Почему же «Виктория» с полным трюмом невольников двигалась на юг? Разве там есть фрадштадтские поселения?
– Никак нет, – отрапортовал контрразведчик. – Кроме Ньюпорта, им с таким грузом и идти-то некуда. То есть они курс изменили, завидев нас на горизонте и почему-то посчитав легкой добычей!
– Господа фрадштадтцы, ваш капитан был сильно пьян, отдавая приказ о погоне? – поинтересовался Кутепов, но в ответ получил лишь молчание и опущенные головы «лихих корсаров».
Иван в очередной раз изумился самоуверенности островитян, не изменивших намерения ввязаться в бой, даже когда отпали все сомнения, что судно не является торговым. Видимо, привычка считать себя королями в рунгазейских водах настолько глубоко пустила корни в сознании подданных Благословенных Островов, что совершенно лишила их способности мыслить здраво. Это в Старом Свете Фрадштадт получил в последние годы несколько звонких оплеух от Таридии, поставивших под сомнение его тотальное доминирование на море, сюда же отголоски этих событий пока не долетели, и жители колонии продолжали считать себя полноправными хозяевами здешних вод.
Тем временем Федотов подошел к капитану с довольной улыбкой на устах, всем видом показывая, что ему еще есть что сообщить.
– Командир, большая удача! – прошептал он вынужденному слегка наклониться к нему из-за разницы в росте Андрееву. – Среди пленников есть два родственника вождя племени гуири, и они с удовольствием идут на контакт. Хотя толмач и не все слова понимает.
– Так давай, работай!
Подпоручик снова умчался на «Викторию». Освобождение таких пленников действительно было для экспедиции большой удачей. Гуири были одним из самых больших народов юга Рунгазеи, и возможность выйти на прямой контакт с одним из его вождей дорогого стоили. Тем более что подарки подарками, а возвращение угнанных в рабство родственников – это отдельный весомый довод. Так сказать, солидный жест доброй воли, который, вкупе с обещаниями взаимовыгодного сотрудничества и военной помощи, должен послужить началом долгой дружбы.
– Господа островитяне, – Андреев жестом указал в сторону левого борта «Таридии», куда его матросы подогнали спущенную с «Виктории» шлюпку, – это все, что я могу для вас сделать.
Возражений не последовало, даже рыжий здоровяк молча направился к борту – все понимали, что побежденных могли повесить или просто вышвырнуть за борт, а то и поместить в трюм к недавним пленникам или высадить на сушу с ними же. В последнем случае им даже о быстрой смерти не пришлось бы мечтать, а так – вместительная весельная шлюпка, недельный запас пищи и воды, да плюс успокоившееся после недавнего шторма море. Отличные шансы остаться в живых. Либо сами доберутся до Престона – поселка, являющегося главным центром работорговли здешнего побережья, либо их подберут свои рыбаки или такие же перевозчики рабов. Правда, безопасной жизни в Престоне Иван Андреев им обещать не мог, но это уже совсем другая история.
17
– Выносливые, но не быстрые, упорные, но физически уступают выходцам из Старого Света. Один на один против нас не тянут. Приказам подчиняются неохотно, гордые и вспыльчивые, но, если командир подтверждает свой авторитет, преданней солдат не найти, – поведал нам комендант нового военного городка, расположенного неподалеку от Соболевска, капитан Михайлов и продолжил голосом страдальца: – Ваше сиятельство, не выходит из них хороших пехотинцев! Разведчики еще туда-сюда, прапорщик Кузьмин пару десятков отобрал себе на обучение. Может, диверсанты со временем из кого-то неплохие получатся, но линейная пехота – никак.
Я с Иванниковым, Лукьяновым, Шалимовым и десятком охраны, таскающимся везде за мной по личному приказу царевича Федора, так что я никак не мог избавиться от их присутствия, прибыл сюда как раз по просьбе коменданта, жалующегося на проблемы с новобранцами, набранными из туземных племен. И сейчас мы всей делегацией, дополненной еще несколькими офицерами из городка, наблюдали за происходящим на плацу обучением с крытой галереи, тянущейся вдоль всего второго этажа здания местного штаба. Прямо под нами идони, тотуи, редины и представители прочих племен северной Рунгазеи пытались постигать науку штыкового боя.
– Ей-богу, Михаил Васильевич, у нас уже руки опускаются, – Михайлов смущенно пригладил свои пышные усы и уныло добавил: – Напрасная трата времени. Полгода возимся – и все без толку, а сейчас-то новеньких наплыв пошел после вашего предновогоднего похода на хошонов.
– Ну хоть что-то же в военной службе им должно нравиться, – возразил я, – раз уж не разбегаются.
– Ну как же, жалованье они получают с большим удовольствием, – усмехнулся капитан.
– Это понятно, – подал голос Игнат, – но что-то же у них должно получаться лучше. У себя в степях да лесах они же как-то воюют?
– В самом деле, – поддержал я своего верного ординарца, – мне все уши прожужжали, какие проблемы они доставляли Соболевску еще лет двадцать назад.
– А! – комендант пренебрежительно махнул рукой. – После двадцатого или тридцатого поражения подряд они поняли тщетность своих потуг, а тут еще между собой у них очередная заварушка произошла, да хошоны их опять на север потеснили – в общем, решили они, что мирно жить с нами выгоднее. С тех пор проблем почти нет. Разве что так, недоразумения. А их войны – это нечто особенное. Типа: пошли тридцать воинов в набег на деревню соседнего племени, все мужчины которого ушли на охоту, отняли у женщин запасы еды да десяток бизонов угнали. Все, одержана великая победа!
– Да ладно!
– Я тоже не верил. До тех пор, пока не услышал, как парень из пострадавшего племени стал обвинять рассказчика во лжи. А знаете, в чем ложь оказалась? В том, что не десять, а всего восемь бизонов было угнано! Так что военные традиции у них еще те!
Все дружно посмеялись. Но смех смехом, а что-то нужно было придумывать с туземцами. Ведь это и солидный мобилизационный резерв, который может стать для нас большим подспорьем, и возможность ускоренной ассимиляции аборигенов в общество. Но тратить деньги на получение унылого пушечного мяса, не способного принести реальную пользу, мне не хотелось. Да и управляемость новобранцами пока оставляла желать лучшего, и никто не может поручиться, что они при первой возможности не драпанут с поля боя или не примутся притеснять мирное население.
Поначалу была идея рассовывать рекрутов-туземцев по существующим подразделениям, я так уже делал в Старом Свете, распределяя поступающих на службу тимландцев и силирийцев по боевым частям. Там, в окружении ветеранов, они быстрее вникали в суть процесса и безболезненно вливались в ряды нашего воинства. Но тут ситуация была другой: в Рунгазее слишком мало регулярных войск, и разбавление их таким количеством чуждых элементов неминуемо приведет к возникновению замкнутых групп внутри коллектива, попросту говоря – землячеств. А это тоже не есть хорошо.