Что известно реке (ЛП) - Ибаньез Изабель. Страница 30

Настала очередь приводить в жизнь следующую часть плана, в успешности которой я была менее уверена.

Где, черт возьми, искать лодку моего дяди?

Вздохнув, я обратилась к пожилому мужчине с дружелюбной улыбкой. Заметив меня, он просиял, несомненно, решив, что я хочу нанять его, чтобы покататься вверх и вниз по Нилу. Мне было жаль разочаровывать его.

— Элефантина? — спросила я. — Пожалуйста?

Мужчина в замешательстве уставился на меня, а затем указал на судно с названием Фостат. Я покачала головой, буркнув под нос shokran, и продолжила свой путь по причалу, читая одно за другим названия пришвартованных лодок и вслушиваясь в иностранную речь, доносящуюся отовсюду, в поисках людей, которые могли бы понять английский. Я спрашивала нескольких прохожих о лодке дяди, но никто не смог мне помочь. Краем глаза я заметила мальчика, не сводящего с меня взгляда. После еще двух проваленных попыток, я почувствовала, как на лбу проступил пот. У причала находилось сотни лодок. Как мне найти нужную? Оглянувшись, я заметила, что мальчик продолжает следить. Я отвернулась и подошла к другой компании людей, они тихо что-то обсуждали в лунном свете и встретили меня настороженными взглядами.

— Вы не знаете, где Элефантина?

Они покачали головами и отмахнулись от меня. Я вздохнула и пошла дальше. И вот, наконец, услышала его. Обрывок речи на языке, который я понимала. Повернувшись на звук, я увидела уже знакомого мальчика.

Он заметил, что я смотрю и подошел. Его улыбка сопровождалась ямочками.

— Вы из Англии?

— Нет, но я говорю по-английски. Я ищу дахабие.

Мальчик кивнул.

— Элефантину? — когда я напряглась, он пожал плечами и усмехнулся. Его плечи поднялись и опустились в грациозном жесте. — Я следил за вами, sitti.

Я нахмурила брови, не понимая значение слова.

— Почтенная госпожа, — перевел мальчик без тени иронии. — Я слышал, как вы спрашивали Элефантину у первого reis.

Еще одно незнакомое слово.

— Reis?

— Капитан, — пояснил он. Его голос мне напомнил тихий шелест листьев. — Я — часть экипажа Элефантины.

От этих слов у меня отпала челюсть.

— Правда?

Он кивнул и лунный свет предал его темным глазам блеск.

— Пойдемте, я отведу вас.

Я колебалась. Мальчик казался искренним, но я должна быть уверена.

— Как тебя зовут?

— Карим. Так вы идете?

У меня не было выбора, но я все равно осталась на месте. Сумки тянули вниз, впиваясь ремешками в руки.

— Как зовут человека, на которого ты работаешь? Владельца судна?

— Рикардо Маркес, — быстро ответил Карим.

После имени моего дяди всякое сомнение исчезло. Карим говорил правду и, возможно, он сможет помочь со следующим этапом моего плана.

— Дядя Рикардо не знает, что я собиралась приехать. Это сюрприз. Дядя ожидает, что я буду в платье. Чтобы осуществить свою задумку, я бы хотела переодеться в одежду вроде твоей. Поможешь мне ее приобрести?

Карим не отводил от меня глаз, его губы сжались в недоверчивую линию.

— Я заплачу за помощь.

Я покопалась в кошельке и извлекла горсть пиастров. Взгляд Карима пригвоздился к монетам и не успела я моргнуть, как он выхватил их у меня из рук. Они лишь на секунду блеснули в звездном свете, прежде чем исчезнуть в длинном рукаве туники мальчика. Если бы я следила за ними внимательнее, то могла бы поклясться, что они растворились прямо в воздухе.

— Хах, — хмыкнула я. — Научишь меня этому?

Мальчик скривился, а затем кивнул подбородком в направлении небольшого рынка перед причалом. Там продавались различные товары, среди прочего была лавка со специями, которые согрели мне кровь, когда я проходил мимо. Специи, о которых я прежде даже не слышала: кардамон и куркума, кумин и карри. Карим помог мне приобрести длинную тунику, называемую галабея и которая частично скрывала мои высокие сапоги. Я указала на его тарбуш, и Карим смог найти идентичный.

Я переоделась под одеялом, который Карим придержал для меня рядом со старым зданием с обвалившейся крышей, и мы вместе пошли к восточному берегу, где была пришвартована Элефантина. Мое дорожное платье едва влезло в холщовую сумку, и я поразилась его громоздкостью по сравнению с легкой туникой, которая сейчас красовалась на моей фигуре. Я избавилась от корсета, но сохранила сюртук и чулки.

Свобода передвижений ощущалась необыкновенно.

Карим держался рядом, пока мы поднимались на борт Элефантины. Она напоминала плоскую баржу, и хотя выглядела прочной, мой желудок все равно сжимался. Очередное судно, очередное путешествие по воде. Я надеялась, что меня не стошнит, как в прошлый раз, когда я несколько дней была не в состоянии покинуть свою каюту. Это было худшим, что я испытывала в своей жизни. Остальные члены экипажа суетились вокруг, перенося небольшие корзины, наполненные едой, бельем и инструментами. Я держала голову опущенной, а свои длинные волосы завязала в узел, спрятав под феской. Луна уже висела высоко над головой, и звезды отражались в темных водах Нила. Он простирался на многие мили в обе стороны, и я чувствовала себя крошечной, словно песчинка.

— Хотите экскурсию? — спросил Карим. Я нервно оглянулась, уверенная, что моя дядя своим басистым голосом отдает распоряжения. — Его еще нет. Но скоро будет.

— Ладно, — согласилась я. — Давай очень быструю экскурсию. Здесь есть место, куда бы я могла положить вещи?

Он кивнул.

— Вы можете занять шестую каюту. Мы используем ее в качестве кладовки.

Я следовала за ним, пока он показывал мне лодку. Я никогда раньше не поднималась на борт чего-то подобного. Длинная и узкая, с плоским дном и двумя мачтами на носу и корме. Каюты располагались под палубой, крыша изгибалась вверх. В каждой каюте был небольшой иллюминатор, узкая кровать, устойчивая стойка для умывания и ряд крючков для одежды. Кроме того, под кроватями имелось несколько выдвижных ящиков для вещей. Карим показал, какую каюту я могу занять, и я спрятала свои вещи как можно лучше.

Как только мы миновали ряд кают, Карим повел меня, чтобы показать большой салон длиной около двадцати футов, стены которого изгибались в конце. Белые панели придавали ему традиционный вид, контрастируя с черными бархатными шторами, висевшими по обе стороны четырех массивных окон. Дополнительное освещение обеспечивал световой люк, а на всех свободных стенах висели деревянные полки, на которых хранились десятки книг, шляп и… оружия.

Я подняла брови, сбитая с толку. Мои родители не любили оружие в любом виде, и мне показалось странным, что они позволили взять его на борт.

Карим потянул меня за рукав и велел следовать за ним к месту между носом и мачтой, где стояла печь для приготовления пищи на углях. Кастрюли и сковородки висели на железных крюках над корзинами с кулинарными принадлежностями. Я не успела рассмотреть, что там хранится, когда Карим быстрым шагом направился к остальным членам экипажа: капитану, лоцману, повару, штурманам и гребцам, а также горстке официантов. Сам Карим был помощником главного повара.

В совокупности Элефантина напоминала дом средних размеров с персоналом из двадцати человек с достаточным количеством места, чтобы всех расположить.

— А где спит команда?

— На циновках на верхней палубе, — сказал Карим и повел меня туда. Над ней был навес, и мой дядя застелил пространство большим ковром и обставил несколькими стульями. Это было похоже на идиллическую гостиную под открытым небом, прохладный ветерок любовно касался каждого элемента мебели. Некоторые члены команды уже расстилали циновки, готовясь ждать моего дядю. Казалось, все было спокойно. Я поудобнее устроилась на ковре рядом с несколькими другими людьми и стала прислушиваться к звукам. Я коротала время, вглядываясь вдаль и рассматривая живописную сцену: сотни лодок спокойно шли по великой реке, готовые к очередному приключению.

И вот, наконец, прибыл мой дядя в сопровождении мистера Хейса, который то и дело потягивал спиртное из своей фляжки будто бы на званом обеде. Он окинул бригаду опытным взглядом. На нем больше не было пиджака и аккуратных туфель, он снова был в привычной помятой рубашке, брюках хаки и потертых ботинках, зашнурованных до середины голенища. Вдвоем, они донесли свои чемоданы и сумки до посадочного трапа, где их уже ждал капитан, человек по имени Хасан. Они вместе спустились по узким ступенькам в длинный коридор, ведущий к ряду кают по обеим сторонам, и их голоса разносились в разные стороны.