Что известно реке (ЛП) - Ибаньез Изабель. Страница 82

— Выглядит замечательно, — ответила я, прекрасно понимая, что он задал свой вопрос с целью перевести тему разговора. Когда подошел официант, мой дядя заказал вино для нас троих, а затем продолжил беседу с джентльменом справа от себя.

До конца ужина он больше ни с кем из нас не разговаривал.

Я не винила его за гнев, за расстройство от того, что я ему не доверяла. Считала его способным на убийство. Я сама была разочарована в себе из-за того, что поверила в ложь матери.

Если я сама не могла простить себя, то, конечно, понимала, почему он тоже не может этого сделать.

Но меня расстраивало то, что он до сих пор намерен отправить меня в Аргентину, лишая шанса все исправить. Какая-то часть меня понимала, что это раскаяние будет со мной до конца жизни.

***

Танцы начались вскоре после ужина, и, к нашему удивлению, мы с кузиной ни разу не испытывали недостатка в желающих с нами потанцевать. Когда часы приблизились к полуночи, меня вытащили на танцевальную площадку, и я закружилась в такт оркестру, исполняющему современные песни. Эльвира танцевала с высоким светловолосым джентльменом, который показался мне смутно знакомым. Несколько раз я теряла ее из виду, но в конце концов мы встретились у стола с закусками, заставленного бокалами с лимонадом и освежающим белым вином.

— Последний был скучным, — пожаловалась Эльвира, пробравшись ко мне через плотную компанию дам, столпившихся у танцевальной площадки. — Он наступил мне на ногу. Дважды.

— Мой последний партнер по танцу говорил исключительно по-голландски, — сказала я в знак солидарности. — Он принял тебя за мою близняшку.

Эльвира рассмеялась в промежутках между глотками лимонада.

— Это мы уже слышали, — ее взгляд скользнул по толпе. — Здесь так много иностранцев. По крайней мере, один американец говорил со мной высокомерно.

Я внимательно наблюдала за ней, и улыбка уже готова была раздвинуть мои губы.

— И как ты поступила?

Она пожала плечами.

— Я мило оскорбила его по-испански, а он решил, что я делаю ему комплимент.

Я рассмеялась.

— Это моя девочка.

Глаза Эльвиры распахнулись.

— Ну, наконец-то он появился.

С любопытством я повернулась и пробежалась по толпе глазами в поисках знакомой фигуры моего дяди с растрепанными темными волосами. Я нашла его сразу же в компании широкоплечего мужчины с каштановыми волосами и крепкими руками. Он был одет в черное с ног до головы, и ему это шло. Темный рыцарь с золотым сердцем.

Уит.

— Разве он не похож на человека, который мог бы одержать победу в драке? — ее голос приобрел мечтательный оттенок.

— Я не поощряю насилие, — сказала я, и мои слова прозвучали высокопарно.

Эльвира приподняла бровь.

В противоположном конце бального зала Уит отвернулся от моего дяди, его брови были напряженно сведены. Его голубые глаза скользили по залу, пока не остановились на мне. Возможно, мы были единственными двумя людьми в этом помещении. С решительной легкостью он двинулся сквозь толпу, не сводя с меня взгляда.

— Ты в больших неприятностях, — прошептала Эльвира.

Мужчина подошел к нам и склонил голову сначала передо мной, а затем перед моей кузиной.

— Здравствуй, Уит. Позволь мне должным образом представить мою кузину, сеньориту Эльвиру Монтенегро. Эльвира, это Уитфорд Хейс.

— Лорд, — поправил он с легкой улыбкой. — Лорд Уитфорд Хейс.

— Ты лорд? — ошеломленно спросила я.

Он кивнул, а затем обратился к моей кузине.

— Вас нашли. Я хотел поздравить вас раньше.

— Принято, — сказала она. — Рада познакомиться с вами, лорд Хейс.

Голубые глаза Уита метнулись к моим, весело щурясь. Я сложила руки на груди, негодуя, что он не рассказывал, что является пэром⁹⁶ королевства. Неудивительно, что он был вынужден сорваться домой. Его будущая жена наверняка была герцогиней или принцессой.

— А как вы познакомились с моей кузиной? — спросила Эльвира. — Почему она обращается к вам по имени? Почему я никогда не слышала о вас?

Уит смотрел на мою кузину с необычным выражением лица, которое было одновременно забавным, раздраженным и оскорбленным.

— Мы работали вместе, — сухо начал он. — Она обращается ко мне по имени, потому что заслужила это, и— он бросил раздраженный взгляд в мою сторону. — Я не знаю, почему она ничего не рассказывала обо мне. Мы, так сказать, коллеги.

Я ни в коем случае не заострила свое внимание на том, что он сделал ударение на слове коллеги.

— В какую игру ты сейчас играешь, Уит? — спросила я, не в силах сдержать гнев в голосе.

— Никаких игр, — возразил Уит. — Просто разряжаю обстановку. Потанцуй со мной.

— Это был вопрос? — спросила Эльвира. — Не думаю, что это был вопрос. Инез, не могла бы ты уточнить, поощряем ли мы преследования мистера Хейса?

Прежде, чем я успела ответить, Уит сказал:

— Я здесь в качестве друга. Я думал, что, по крайней мере, мы друзья.

— Так и есть, — тихо сказала я.

— Как скучно, — добавила Эльвира. — Но я только что заметила твоего дядю, который направляется сюда, и он не выглядит особо довольным. Полагаю, мне придется пригласить его на танец. Ты можешь отблагодарить меня бокалом пунша позже.

Она исчезла в вихре кружев и шифона, вставая на пути решительной поступи моего дяди.

Уит склонил голову, чтобы заглянуть мне в лицо.

— Не хочешь потанцевать, Оливера?

Он протянул руку, и я приняла ее. Ни за что на свете я не смогла бы отказаться от танца с Уитом. Он притянул меня к себе, и я впервые заметила, что у него под глазами залегли темно-синие тени. Его загорелая кожа отливала золотом в свете свечей. Музыка стала громче, и Уит провел рукой по моей спине. Я приподняла подбородок, чтобы посмотреть ему в лицо, и его теплое дыхание опустилось на мои щеки.

— Значит, ты лорд.

Я заметила, как Уит взвешивает свой ответ прежде, чем произнести его.

— Мой отец — маркиз.

Я нахмурилась, следя, как он кружит нас по бальному залу, ловко маневрируя между другими танцующими парами. Мне было все равно на его титул или состояние. Меня волновало, что это была еще одна часть его жизни, которой он не хотел делиться. У него было так много секретов, и мне было больно осознавать, что я никогда не раскрою их все.

— Почему ты никогда не рассказывал мне? Я думала, что заслужила это.

— Какое это имеет значение?

— Я привела свою жизнь в беспорядок, — сказала я. — Я была уязвима, смущена и пристыжена. Ты видел меня в худшем состоянии. И я до сих пор не знаю твоего имени.

Его руки сжались на мне.

— Нет, знаешь.

Я покачала головой.

— Но не то, что прилагается к твоему титулу.

— Сомерсет, — мягко сказал он, его дыхание коснулось моей щеки. — Но я не хочу, чтобы ты меня так когда-нибудь называла.

Я заставила себя не расслабляться, не таять в его объятиях. Я не хотела смягчаться. Я не хотела сломаться еще больше, чем уже это сделала. Я столь многое ему отдала, а он продолжал держать многие детали о себе в секрете.

— Инез, — начал он. — Я пытался держаться от тебя подальше и не хотел, чтобы ты узнала меня или я тебя.

Я сузила глаза, чтобы скрыть свое огорчение.

— И почему же ты передумал?

Он положил мою ладонь на свое сердце. Я почувствовала непоколебимую силу под своими пальцами и задрожала.

— Потому что я хочу хотя бы одно воспоминание о танце с тобой. Одна вещь, которая будет моей, прежде чем наши пути разойдутся…

Напряжение оставило мои плечи. Он смотрел на меня своими голубыми глазами, и я чувствовала, как понемногу сдаюсь. В его взгляде было столько немыслимой нежности, отчего меня едва не уничтожила мысль, что у него больше никогда не будет возможности смотреть на меня так.

— Одна вещь, которую я могу взять с собой домой, — продолжил он, после недолгой паузы.

Я тяжело сглотнула, обида оставила меня, и я придвинулась ближе к нему.