Осознанное сновидение - Лаберж Стивен. Страница 51

Результатом исследований в Маймониди стало научное подтверждение возможности телепатического влияния на содержание сновидений⁷. В 1962 году на основании большого количества свидетельств Л.Е. Раин сделал заключение, что наиболее впечатляющие психические феномены случаются именно во время сна. Все это лишний раз подтверждает, что теория телепатии во сне имеет право на существование.

Теперь давайте вернемся к еще одной загадке — феномену внетелесных переживаний. Разнообразие форм, которые принимает ВТП, способно ввести в заблуждение. В этом состоянии человек может, например, ощутить себя другим, не физическим телом: душой, астральным телом, духом. Для такого ощущения можно даже подобрать не лишенный определенного шарма термин — «тело-вне-тела» (ТВТ)! Человек, находящийся «вне тела», способен отождествить себя практически со всем и стать источником света или свободным и подвижным центром сознания. Некоторые люди в ВТП-состояниях видят собственное спящее тело, другие обнаруживают, что кровать пуста или в ней спит кто-то другой.

Один «астральный путешественник» писал, что «постоянно боялся» своих ВТП-состояний. Переживания начинались всегда одинаково: он лежал в кровати и чувствовал, как вес тянет его вниз. В следующее мгновение он оказывался вне тела. Во время одного ВТП он даже прошелся по спальне и спустился в кухню. Заглянув в зеркало, он не увидел отражения. В другой раз, вернувшись из «астрального путешествия», он подумал: «Сейчас я взгляну на себя, лежащего на кровати». Однако в кровати лежала его мать, «умершая много лет назад». Как это ни странно, этот факт не привел его к заключению, что он спит. Вместо этого он решил, что дух матери сопровождает его во всех «путешествиях»⁸.

Необходимо отметить две характерные черты этих ВТП-отчетов. «Покинув тело», астральный путешественник «прошелся по спальне» и «спустился в кухню». Если к этому добавить ожидание увидеть себя спящим в кровати, то можно прийти к выводу, что путешественник чувствовал себя в нефизическом («астральном») теле. Очевидно, это та самая противоречивая и ошибочная смесь ментальных и материальных элементов, которая так свойственна сновидцам, находящимся в предосознанном состоянии. Во-вторых, обратите внимание, что, не сумев обнаружить в кровати свое физическое тело, путешественник не пришел к выводу, что и кровать, и спальня, и кухня могут не быть реальными.

Такие огрехи рассудительности и неумение правильно оценить аномалии очень характерны для неосознанных сновидений и ВТП. Вот свидетельство Кейта Харари, который в бодрствующем состоянии всегда поражал меня своим рационализмом и необычайным умом, а кроме того, был профессионалом в вызывании ВТП:

Однажды ночью я проснулся в ВТП-состоянии и обнаружил, что летаю над своим телом, лежащим в кровати. В противоположном конце комнаты горела свеча, забытая с вечера. Я перевернулся в воздухе и осторожно поплыл к свече, собираясь загасить пламя. Вскоре мое «лицо» приблизилось к ней вплотную. Однако, чтобы погасить ее, пришлось потрудиться. Мне удалось это только после многочисленных попыток. Я повернулся, увидел, что мое тело все еще находится в кровати, подлетел ближе и вернулся в него. Оказавшись в физическом теле, я сразу заснул. Следующим утром после пробуждения я обнаружил, что свеча полностью сгорела. Оказалось, что мое усердие во внетелесном состоянии возымело действие лишь на «нефизическую» свечу.⁹

То, что Харари считал физическими все объекты кроме свечи, очень похоже на восприятие обычными сновидцами аномалий, встретившихся им во сне.

Приведу еще одну аномалию, которая может сопровождать ВТП-состояния, но очень близка и миру сновидений. Во время ВТП человек склонен рассматривать все события как реально происходящие. Например, джентльмен, рассказавший про свою «астральную мать», уверял, что с помощью ВТП он понял, «что истинное „Я“ отделено от физического тела и только использует его. Я абсолютно уверен, что у каждого человека два тела».

Такое чувство «абсолютной уверенности» служит характеристикой того упорства, с которым люди цепляются за собственные иллюзии, в том числе почерпнутые из внетелесных состояний. Кроме того, этих людей отличает единодушная убежденность в реальности всего произошедшего. Так, во время обычных сновидений, мы зачастую убеждены в действительности того, что позже считаем иллюзией.

Хочу привести пример из собственного опыта, который как нельзя лучше раскрывает родство сновидений и ВТП. В нескольких осознанных снах я видел собственное «спящее тело», лежащее в постели. Однако я вовсе не склонен относить эти феномены к ВТП — из-за той интерпретации, которую я давал им впоследствии. С моей точки зрения, ВТП и осознанные сновидения имеют одно очень важное различие: они по-разному интерпретируются человеком после пробуждения. ВТП обычно расценивают как чувственное пребывание вне тела. Возможно, имеет смысл называть такие явления не внетелесным переживанием, а внетелесным ощущением (ВТО). Если вы, по каким-то причинам, считаете, что были «вне тела», значит, по определению, вы имели переживание «вне тела». Однако такое определение обходит вопрос, покидали ли вы на самом деле свое физическое тело. Никакое переживание не может гарантировать реальность существования того или иного явления. В темном лесу впечатлительный человек может спутать дерево с тигром, однако дерево будет продолжать оставаться деревом.

Согласно традиционной психологии тибетского буддизма, все наши переживания субъективны по своей природе, поэтому не существует различия между материей и тем, что мы называем сновидениями. Такая точка зрения имеется и в психологии познания современного Запада. Учитывая этот факт, а его невозможно оспорить, очень трудно назвать переживание, которое не было бы разновидностью сновидения.

Моя уверенность в том, что ВТП лишь определенный вид сновидения, сделала следующее подобное переживание более впечатляющим. Когда я осознал, что сплю, образ, приснившийся мне, начал таять. Я постарался удержать его и оказался погруженным в темноту. Стоя на четвереньках, я проваливался в темный тоннель. Поначалу я ничего не видел, но, прикоснувшись к векам, смог открыть глаза. Внезапно я обнаружил,) что плыву через комнату по направлению к Доне, которая спала на кушетке. Я обернулся и взглянул на свое тело, спящее на полу в гостиной. Каким-то образом я был абсолютно уверен, что это не сон и что я действительно вижу свое спящее тело. Дона проснулась и начала говорить, после чего меня магнетически потянуло обратно. Проснувшись, я возбужденно сказал ей: «Ты знаешь, что со мной было? У меня было великолепное внетелесное переживание!» После этого я стал разглядывать альбом с открытками и обнаружил себя (похожего на Супермена), летящего в небе над Германией.

Когда через несколько минут я проснулся в своей постели, то испытал шок, поняв, что все это мне приснилось. Сейчас мой мозг работал достаточно хорошо, чтобы заметить неправдоподобность моей прежней интерпретации произошедших событий. Я увидел несостоятельность своей уверенности в том, что тело, лежащее на полу, в которое я вошел из «другого тела», было моим реальным физическим телом. Если бы не физическая невозможность, открыв альбом с марками, мгновенно оказаться в Германии и не бодрствующие свидетельства Доны, я мог бы до сих нор считать произошедшее полностью реальным, несмотря даже на все противоречия. Разум неспособен сомневаться в том, что мы знаем «определенно». Если перед собой вы видите руку, то станете ли сомневаться в том, что эта рука ваша? В действительности же все «определенные» знания не больше чем предположения и вера. Мое «великолепное переживание вне тела» прекрасно иллюстрирует, как часто мы можем ошибаться относительно того, что считаем несомненным.

Осознанные сновидения часто считают менее значительными по сравнению с ВТП. Однако я придерживаюсь противоположного мнения, и, думаю, со мной согласятся те читатели, которые помнят о стадиях развития детского понимания снов. Напомню вкратце, что на ранней стадии ребенок верит, что сновидения происходят в том же (внешнем) мире, в котором случаются и реальные события. Со временем, узнав от своих родителей, что сновидения отличаются от бодрствующей жизни, дети начинают относиться к ним отчасти как к реальности, отчасти как к вымыслу. После этого наступает третья стадия, во время которой дети постигают внутреннюю природу сновидений и понимают, что это чисто ментальные переживания.