Желтый ценник - Шавалиева Сания. Страница 11

Алевтина поддакивала, Руслан отмалчивался.

– Я все слышу, – предупредила Ася. Сняла кроссовки, куртку, зашла на кухню. – Что здесь происходит?

Оковы ревности схватили сердце, голову. Она не ожидала от Руслана, что он все это слушает и, может, примеряет. По мнению Аси, он должен был отнекиваться, отбрыкиваться, а он, как козел, распустил бороду, выставил рога, вешайте на них лапшу, они у меня длинные.

– Тебя никак сватают? – обратилась она к мужу.

Было слышно, как заскрипела зубами мать Алевтины.

В глазах бездушие и цинизм. Пахло от нее кислым молоком и неприятностями. Каждое ее движение Асе казалось началом конца. Теперь она жалела, что не прошмыгнула в комнату и не спряталась в ней до утра. Не так уж плохо лежать на софе в одиночестве. Куда лучше, чем общаться с этой упырихой.

– Приперлась, – выдавила яд мать Алевтины.

Ася попыталась вспомнить ее имя и поняла, что просто не знает.

– Уважаемая, – Асю порадовала собственная отвага. – Освободите кухню.

– Эта моя кухня, – визгом стала на защиту матери Алевтина.

– Ваша только конура за туалетом.

«Грубо, очень грубо», – поругала свою несдержанность Ася.

– Успокойся, – вскочил Руслан и обнял Асю.

– Брось ее, брось ее, – завопила мать Алевтины, переходя на татарские оскорбления. – Жюлэр, маймыл, хайван, маржа…

О Аллах, до чего же все противно. Ася не сдержалась, разревелась и захлопнула дверь в комнату.

Она икала, куталась в одеяло, бесконечно себя жалела, осыпала упреками за несдержанность, за романтическую тупость. Руслан постоянно выходил на балкон, бесконечно курил, пытался читать, но исключительно чтобы забыться. Все события книги происходили в одиноком домике на одном из курортов. Как здорово жить в своем доме, утром ходить по берегу моря, дышать влажным воздухом. Как вкусно по утрам там пахнет кофе, и как хорошо по вечерам читать там книги.

– Как события книги не сочетаются с реалиями, – вздыхает Руслан и пытается говорить с Асей, она вредничает, отвечает редко и односложно.

Если Ася тихо успокаивалась, то Алевтина с матерью становились агрессивнее. Их возгласы походили на радио, которое постоянно теряло волну: «П-р-р что это? Д-р-р почему? Я тебе говорила… пух-т-р-р».

В дверь постучались.

– Руслаша, выйди на минуту.

Явно зовет Алевтина. Ася не ответила, Руслан на балконе не услышал.

– Русланчик.

Это уже зовет из окна на кухне.

Ася не понимает, что ответил Руслан. Но что-то говорит и, кажется, злится.

Если бы она знала, что так получится, она ни за что бы в тот вечер не вышла из комнаты. Терпела бы, мучилась, но не пошла бы ни в ванную, ни в туалет.

Когда в квартире наступила тишина, Ася тихо выскользнула в коридор, в темноте прошла к ванной, открыла дверь, потянулась к выключателю. Ярко вспыхнул свет, одновременно и в ванной, и в коридоре. И тут кто-то схватил Асю за волосы. Ася охнула, присела, стараясь ослабить хватку и боль, перехватила чужие руки, вцепилась в запястья. Ее стали мотать из стороны в сторону, а Ася пыталась освободиться. С усилием потянули вниз, пришлось присесть глубже, почти упасть на колени.

– Отпусти, сука, – дергала Ася голову и все пыталась прийти в себя от удивления и неожиданности. Наверное, прошло всего несколько секунд, но Асе они показались вечностью.

Где-то у кухни заголосил старческий дребезжащий голос. «Значит, за волосы схватила Алевтина, – сделала вывод Ася. – С тобой можно и пожестче». Порываясь подняться, Ася дернулась вверх. Алевтина удержала, царапая голову, схватилась глубже и стала пинать, стараясь коленкой попасть Асе в лицо.

Видимо, визг матери Алевтины и звуки потасовки услышал Руслан. Он выскочил в коридор с книгой в руке и остолбенел. Пока он приходил в себя, Ася примерялась к Алевтине. Она крупнее, выше и гораздо тяжелее – справиться с ней силой практически невозможно. Здесь нужна тактика. Но как в такой ситуации думать о тактике? Хочется рвать, метать, хочется убить эту дрянь. Когда Алевтина коленкой попала Асе по губе, она взвыла раненым зверем и пошла тараном. Она толкнула Алевтину в грудь и толкала до тех пор, пока та, отступая, не запнулась о порог ванной комнаты. И тут звезды перешли на сторону Аси. Алевтина не упала, но хватку ослабила. Ася зарычала и бортанула Алевтину о край чугунной ванны так, что та не удержалась и спиной рухнула поперек ванны и следом за собой утянула Асю. С полки внутрь ванны загрохотало металлическое ведро. Создалось впечатление, что Алевтина с таким звуком рассыпалась на части.

Мать Алевтины завизжала, по стенке сползла на пол.

Ася представила, как со стороны все это должно выглядеть. В чугунной ванне вверх ногами и с ошалелыми глазами лежит Алевтина, сверху нависает Ася.

– Отпусти, сука, – шипела Ася, пытаясь освободить голову. Она царапала руки, отжимала пальцы, но Алевтина продолжала держать железной хваткой. Но скорее это уже не нападение – это агония. Она, может, и рада отпустить, но от страха и ужаса все тело свело судорогой.

Мать Алевтины поднялась, бросилась спасать дочь, но по дороге наткнулась на Руслана.

– Вы че, вы че творите? Вы че… – бормотал он и пытался помочь Асе освободиться.

– Не подходи! – заорала она ему. – Не подходи, а то посадят. Вызывай милицию.

Руслан послушно рванул в коридор, его место тут же заняла мать Алевтины, перехватила Асю за халат, стала колотить по спине.

Ася нащупала ведро, подняла над головой Алевтины и сказала спокойно, но ровно так, чтобы услышали обе.

– Успокоились, или я убью ее.

Мать Алевтины поверила, отступила и стала шептать молитву.

«С одной справились», – выдохнула Ася.

– Теперь ты, – сказала она Алевтине и, чтобы было понятнее и доходчивее, ударила ведром о дно ванны.

Алевтина сообразила не сразу. Видимо, сначала услышала, обдумала, вышла из ступора, ослабила хватку, выпутала пальцы из волос Аси. На все это ей понадобилось время, и, наверное, много времени, потому что, пока она соображала, Руслан уже вернулся с милицией.

Милиционер смотрел на двух баб, одна лежала поперек ванны вверх ногами, вторая стояла раскрасневшаяся, с глазами, полными крови, со вздыбленными волосами. Обе, как драконы, пыхали жаром и огнем.

– Что здесь? – спросил милиционер.

– Все-е нормально, – Ася запахнула халат, попыталась поправить волосы. – Драка обоюдная.

– Скорую? – предложил милиционер. И явно не шутил.

– Если только ей, – показала Ася на Алевтину.

Через два часа скорую вызвали обеим. Асе вкололи успокоительное, Алевтине предложили госпитализацию, потому что она жаловалась на боли в спине. Алевтина уехала в больницу, а к Асе с Русланом пришел участковый.

Как Сагадат апа и предсказывала, мать приснилась на третий день. После той драки с Алевтиной Ася уснула только под утро, и ей сразу стали сниться кошмары: летали огромные мухи, проезжали машины, стены домов по направляющим перекатывались из стороны в сторону обнажая чужие квартиры. Ася бегала по лестницам вниз-вверх и никак не могла найти свой дом.

Когда откатилась очередная стена, Ася оказалась в большой темной комнате, где в красных лучах прожектора на огромном перевернутом ведре сидела мать. Она голыми пятками била по металлическим стенам, отчего по комнате шел монотонный гул. Одна рука матери лежала на черепе скелета, очень похожего на ту больничную старушку, а другой рукой она держала подушку.

– Я же просила, – сказала мать и положила подушку на голову скелета. – Для дочери слово матери закон.

Ася подалась вперед, то ли пыталась обнять, то ли что-то рассказать. Но в это мгновение подушка и скелет растворились в воздухе. Ася остановилась, боясь, что вслед за ними пропадет мать.

Мать сжала кисти рук в кулак и добавила:

– Такую боль, какую пережила я, можно пожелать только врагу. Я же просила. Я умоляла, а ты пихала мне кашу в рот. Я не хотела есть, я мечтала о покое.

Ты ослушалась, я прокляла. Но ты моя дочь, и я знаю, что ты так поступила не со зла, поэтому я тебе даю возможность обменять мое проклятие на жизнь любого человека. У тебя будет три шанса. Первый, – мать ударила пяткой по ведру, – ты уже истратила впустую.