Мороз и ярость (ЛП) - Принс Лиззи. Страница 7

Я научилась драться еще до того, как достигла двузначного возраста, и с тех пор оттачиваю мастерство. Я бы даже не вспотела, если бы на улице не было так чертовски жарко. Невозможно разглядеть, кто пытается на меня напасть; повсюду только размахивающие руки и ноги. Еще два возгласа из толпы, за которыми быстро следуют третий и четвертый, говорят мне, что у нас осталось всего три талисмана и слишком много людей все еще в бою.

Никакого сигнала, сообщающего нам, где появятся пьедесталы, нет, но до сих пор все они находились на местах в амфитеатре. Люди задерживаются на окраинах поля, попеременно следя за своими соперниками и разыскивая следующий талисман.

Я уворачиваюсь и пробираюсь сквозь толпу, умудряясь избежать всего, кроме одного неудачного удара кулаком в челюсть. Мое лицо пульсирует, и я действительно чертовски голодна. Я не так уж много дралась, но я все равно отработала двенадцатичасовую смену, прежде чем этот мудак — стражник высадил меня здесь. Адреналин, на котором я сейчас работаю, начинает иссякать. Если я не буду готова раскрыть свою Фурию, мне придется иметь дело с усталостью.

Какой — то парень отводит руку назад, чтобы ударить рыжеволосую женщину кулаком по затылку. Я выбиваю у него пол из — под ног, и он с громким фырканьем падает на землю. Вместо того чтобы получить кивок головы в знак благодарности или тычок в подбородок, рыжеволосая разворачивается и бьет меня кулаком в грудь. Мне действительно следует научиться меньше беспокоиться о других и больше о себе.

— Ой, — шиплю я, когда моя рука рефлекторно взмахивает, ударяя ее по лицу. Она отшатывается, из носа у нее течет кровь, когда она падает на задницу. Упс.

Я не задерживаюсь здесь, приняв решение о том, где, по моему мнению, появится один из талисманов. Подбегая к центру поля, я оглядываюсь и замечаю, что нас осталось всего несколько десятков человек. Повсюду разбросаны тела. Я не хочу смотреть на них слишком пристально, потому что уверена, что значительная часть этих людей больше не дышит.

Я втягиваю воздух сквозь зубы, притворяясь, что воздух ледяной, и мои внутренности покрываются льдом. Это не так. Это адский огонь и лава. Но я не могу позволить себе потерять контроль, поэтому продолжаю говорить себе, что каждый вдох — чистый мороз.

Ждать здесь — рискованный шаг. Никто из нас не знает, где представится следующая возможность. Единственное, что я точно знаю, это то, что я никогда не слышала о ком — то, кто пытался стать чемпионом в Игре, но не смог этого сделать. Из этого не возвращаются. Боги не позволят нам вернуться к нашей дерьмовой жизни, работать в грязных барах или выпрашивать еду на захудалых улицах.

Часть меня, которая живет глубоко в самых темных уголках моего разума, говорит мне оставаться здесь. Ждать и позволить другим разобраться друг с другом. Вот что я делаю. Этот инстинкт помогал мне жить двадцать два года, и я не собираюсь игнорировать его сейчас.

Сердитый визг привлекает мое внимание к дальнему концу амфитеатра. Я замечаю рыжую, которая ударила меня в грудь, и теперь с воплем хватает один из талисманов.

Остается два.

— Сражается под знаменем Гермеса, Шафран Лэнгли. — Голос Фаддея превратился в фоновый шум.

По моей спине струится пот. Мои темные волосы взмокли под палящими лучами солнца. Несколько человек обратили на меня внимание и придвигаются ближе, разглядывая меня так, словно удивляются, как я продержался так долго. Мой рост пять футов шесть дюймов, средний вес и приличный мышечный тонус, но я не выгляжу как нечто особенное. Большинство оставшихся людей — профессионалы, которые тренировались ради этой возможности всю свою жизнь. Презрение в их глазах, когда они оценивают меня, так же ясно, как то, насколько я плохо пахну.

— С таким же успехом можно сдаться прямо сейчас, милая. Такая маленькая девочка, как ты, не продержалась бы в Игре больше двух секунд. — Жилистый парень лет двадцати с небольшим ухмыляется мне и крадется вперед. У него тонкие усики, которые только усиливают его пугающий вид.

Я даже не обращаю на него внимания. Торжествующий крик поблизости отвлекает его внимание от меня. Еще один пьедестал возвышается почти напротив меня, у подножия ступеней. От страха у меня по спине пробегают мурашки, пот стекает струйками, мое тело почти дрожит от предвкушения и тревоги. Мне нужно доверять своим инстинктам. Мне нужно доверять.

Парень, схвативший предпоследний талисман, недолго радуется. Горстка остальных набрасывается на него, пытаясь вырвать маленький предмет из его рук. Я понятия не имею, каковы правила, но Фаддей еще не назвал имя чемпиона. С другой стороны, он, вероятно, позволяет им драться, потому что он придурок — садист, и это способствует хорошим рейтингам.

Горстка из нас оставляет их сражаться и, похоже, довольствуется ожиданием, пока не появится последний шанс. Нас восемь, мы стоим кругом, наблюдая друг за другом и сканируя трибуны. Фаддей наконец — то называет имя, но я слишком сосредоточена, чтобы услышать его. Я стою на цыпочках, готовая прыгнуть в любой момент. Проходит вечность, но затем я слышу это. Скрежет камня позади меня.

Я резко оборачиваюсь, когда земля разверзается, и начинает подниматься пьедестал. Последний талисман светится красноватым светом, и он всего в нескольких футах от меня. Я бросаюсь к нему, но кто — то цепляет меня за ногу и тащит назад. Ворча от досады, я отталкиваюсь ногой и почти улыбаюсь, когда моя нога с приятным хрустом врезается в чье — то лицо.

Карабкаясь обратно наверх, мое сердце подпрыгивает к горлу. Оно замирает там, когда я вижу чувака с жуткими усами всего в футе от пьедестала. Я не останавливаюсь, чтобы подумать. Я сдергиваю кроссовок и замахиваюсь им на него, нанося удар по лицу. Это не вырубает его, это всего лишь кроссовок, а не пара тяжелых ботинок, но это пугает его и дает мне достаточно времени, чтобы броситься вперед.

Я ударяюсь животом о каменный пьедестал, выдыхая воздух с громким хрипом. Мне насрать, что я вызвала у себя внутреннее кровотечение. Я заберу этот талисман. Мои пальцы вытягиваются, обхватывая маленький предмет. Волна силы проносится по моей руке и поднимается вверх, пока не достигает сердца, где возникает ощущение, словно лента сжимается вокруг органа. На секунду мне кажется, что меня стукнули в лицо, и мое зрение затуманивается. Ощущение быстро проходит, но длится достаточно долго, чтобы жуткий усач с ревом бросился на меня. Его ногти скользят по моей руке, оставляя глубокие борозды, пока он борется за талисман. В любом случае, это не имеет значения. Я не знаю, почему придурок Фаддей продолжает ждать, но это абсолютно та ситуация, когда приходишь первым. Эта лента, обмотанная вокруг моего сердца, говорит мне о многом.

Талисман прижат к моей груди, а его задница находится в моем пространстве. И все же он не подумал защитить свой член. Один идеально выполненный удар, и он оказывается на земле, хватаясь за пах и постанывая. Мне почти жаль его, потому что я догадываюсь о том, что его ждет в будущем, но я отбрасываю это. Я погружаюсь в холод, который отключает подобные эмоции. Они не принесут мне никакой пользы в Играх.

Раздается голос Фаддея, и я, наконец, слышу слова, которые он произносит. — У нас есть наш последний чемпион. Рен Торрес будет Играть под знаменем Ареса.

ГЛАВА 5

аллей сует микрофон в руки измученного ассистента. Он щелкает пальцами, и появляется другой ассистент с бутылкой воды. Тем временем моя грудь тяжело вздымается, и я вся взмокла от пота. Я так сильно сжимаю талисман в руке, что он впивается в ладонь.

— Вытащи меня, черт возьми, из этих развалин. Клянусь, они платят мне недостаточно, чтобы я плавился на такой жаре, — выпаливает Фаддей достаточно громко, чтобы я услышала его даже без микрофона. Один из стражников подходит к Фаддею, и все они исчезают у меня на глазах.