Мажор. Вернуть бывшую (СИ) - Фима Анна. Страница 20

— Матвей, выпей вина.

— Давно ты в курсе?

Он переводит на меня взгляд и у меня ощущение, будто я в чём-то виновата.

— Ну как тебе сказать? Вообще-то тебе и Исаев мог это сказать.

Женя закашлялся от удивления. Он же тоже тогда был с нами. Да, я прикрыла тогда Злату, но он мог бы догадаться. Он почти месяц видит её в приёмной, видит, что иногда она выглядит не очень, что её часто тошнит. В конце концов, секретарша его могла ему доложить.

— В смысле? Я здесь при чем?

— Ну ты же тоже там был!

— Поль…

Он замирает и смотрит на меня. До него доходит о чем я говорю. Часто дышит. Интересно, о чем он думает?

Сейчас выпив бокал вина, я даже расслабилась. Между нами уже нет такого напряжения. Я даже говорю с ним нормально.

— О чем вы? Блять, не бесите меня. — Стрельцов злится.

— На встрече, я возил их в аптеку, ты сам попросил. Они сели в машину, у Полины был тест в руках. Я думал он твой. — Он почти рычит на меня.

— С чего ты взял?

— Ты нервничала.

— Это первый симптом беременности по-твоему? Это был не мой тест.

— То есть вы оба почти месяц знали и не сказали?

— Я просила её сказать. Честно. Даже уговаривала. Но она боится тебя как огня. А ещё она боится стать такой, как её мать.

Матвей смягчается, а скорее становится удивлён. Вся злость разом улетучилась и на её смену пришло нечто другое. Между болью и непониманием.

— Будь с ней мягче, ей очень тяжело. Она не знала, как ты отреагируешь. И вообще она ужасно боится. Честно, мне даже жаль её. Она такая милая, а за плечами столько боли. Не добивай.

Я замолкаю и Матвей переводит взгляд за мою спину. Злата садится на место и выпив стакан воды, поворачивается к Стрельцову.

— Я беременна.

Голос дрожит, боится. Мне и самой немного страшно. Не знаю почему, но меня изнутри трясёт. То в жар, то в холод бросает. Смотрю на неё, на него. Стрельцов смотрит на Злату так мягко, любя, берет за руку и улыбается.

— Ты серьёзно? — Он узнал от нас, но делает вид, что слышит впервые.

Настоящий мужской поступок. У меня в горле пересохло. Закрываю глаза, пытаясь не дать волю чувствам. Тяжело. Должна была сказать ему, должна! Обязана была. Почему смолчала? Тянула эту ношу одна, от этого ещё хуже. Изнутри сердце рвётся ломая ребра. Дышать не могу нормально, а в глазах пелена. Отворачиваюсь и лишь слышу, как Стрельцов радуется.

— Я люблю тебя! Сильно люблю!

Не думала, что смогу когда-то радоваться за кого-то имея в душе огромную пропасть. Они преодолеют все. Они вместе. Счастливы. Завидую молча.

Столько раз представляла, что у нас все хорошо. Как мы вместе проходим через трудности, даже ночами снились моменты, что мы счастливая семья. Просыпаясь рыдала в подушку. Скрывала красные глаза и заплаканное лицо под тонной макияжа.

— Ну, что за новую семью?

Голос Исаева тёплый и такой родной. Но он не мой. Сейчас он один. Я одна. И между нами восемь лет пропасти.

Глава 25

Сбежала. Снова сбежала. Знаю, что бежать не выход. Но нужен перерыв. Хотя он и так затянулся. Он меня и тянет и отталкивает одновременно. Вызывает внутри бурю чувств и эмоций, которые невозможно контролировать. Ещё немного надавит и все вырвется наружу.

Пытаюсь сосредоточиться на работе, сроки просто горят по рекламе, но ничего не выходит. Нужен стимул, точкок. А ещё больше хочется все бросить, забрать детей и уехать подальше. Быть с ними и отдыхать. Переехать туда, где он не найдёт.

— Полина Алексеевна, на завтра продлеваем фотографа? — Со мной поехала Евсеева из моего отдела, как специалист по баннерной рекламе.

— У нас много осталось ещё?

— Вообще нет. Если поднапрячься, то можно за день всё закончить и приступить к телевизионной рекламе. Стас, приедет сразу, как мы закончим.

— Тогда продлевай и говори, что послезавтра я жду его на съёмки. Мы очень опаздываем.

— Есть ещё одна проблема, наш платёж не прошёл. Я думаю стоит вызвать Исаева.

Вот держалась же столько дней и нет. Все равно, услышав его фамилию, дрожью пробивает. Киваю Евсеевой и та уходит. Надеюсь, что он быстро всё решит и уедет. Ему не нужно здесь задерживаться. К тому же у нас плотный график, иногда даже не обедаем, а перекусываем на ходу. Работаем по семнадцать часов в день и все равно не хватает времени.

Стрельцовы сообщили, что свадьба через две недели. Нужно успевать. Я обещала, что буду подружкой невесты. Вот и черт меня за язык дёрнул? И почему она вообще выбрала меня? У неё же есть подруги.

Последний день съёмки срывается, потому что фотограф заболел, а другого в этом деле мы не нашли. Ругаюсь и готова всех порвать. Обещают прислать на замену столичного, но через пару дней. Придётся проводить две съёмки одновременно и уплотнять график.

— Поль, сколько тебе нужно времени?

Я созвонилась с Сашей по видеосвязи и очень удивилась, что он ещё в офисе. Время было уже позднее, он редко задерживается, тем более надолго.

— Чуть больше недели, я надеюсь. Как дети?

— Хорошо. Завтра заберу их к себе на пару дней. Я тут дом присмотрел за городом возле озера, вот думаю скататься с ними и посмотреть.

— Решил переехать за город?

— Да, в том же посёлке, что и Исаевых дом. Мне там понравилось, а тебе?

— Исаевы. — Усмехаюсь и понимаю, что я не сбежала, я наоборот в угол загнала саму себя.

— Поль, расскажешь, почему ты к ним так относишься? Я давно заметил, что у вас натянутые отношения. Вы вроде в одном классе учились, а не ладите.

— Объяснить в чем дело? Да ни в чем. Мы встречались когда-то, а он предал меня. Ничего особенного, все как у всех людей. Боль, слезы, сопли.

— Это он тебя тогда обидел так, да? Не молчи, скажи мне.

— Пап, это все в прошлом. Не тереби старые раны, прошу тебя, мне и так тяжело.

— Если бы я знал раньше…

— Ты не виноват. — Перебила его, потому что знаю отца, он начнёт винить себя в слиянии. — Это только наша с ним ошибка и наши с ним отношения. Я молчала, потому что не хотела говорить. Тяжело вспоминать, но последний месяц только и думаю об этом. У тебя было хоть раз такое, что ты должен что-то сделать, но оттягивал этот момент?

— Конечно, у всех такое есть. Но знаешь, если бы я знал, что это что-то сделает только лучше, то не тянул бы. Поль, он отец?

— Да. И сразу опережу тебя, я ему не сказала.

— А должна. Ты тянешь этот груз и делаешь хуже только себе. Скажи ему. Не скажешь, будет хуже. Не совершай ту же ошибку, что и твоя мама. Если бы я узнал о тебе раньше, то был бы безмерно рад. Я ведь люблю тебя!

— И я тебя люблю!

Разговариваем ещё минут тридцать. Отец больше не спрашивает про Исаева и мне же лучше. Правда теперь я ломаю себя ещё больше. Отец правда не знал о моем существовании, но сейчас он счастливый отец и дедушка. Будет ли рад Женя, узнав, что у него есть дети? А вдруг он возненавидит меня за это?

Благо, Исаев по приезду не ищет со мной встреч, пару раз приезжал на съёмки, но общался только с теми, кто проводил платежи. Решал проблемы и если честно, то он отлично знает своё дело. Решил все за пару дней и уехал. Стало немного обидно, что не обращал на меня внимания, но я заметила странность в его поведении, он прячет от меня глаза, словно ему стыдно.

Исаев, огромный мужик, который одним взглядом способен напугать и нагнать страх на человека, прячет от меня глаза. Что не так?

Куча вопросов, меня все это и злит, и расстраивает, и дико бесит. Хочется наорать на него, вывалить все, что скопилось внутри за эти годы. Боль, горечь, обиду. Все, что гложет и тянет, разрывает изнутри, не даёт нормально дышать, спать, думать, жить.

Глава 26

Приходится задержать ещё на три дня, хотя планировали вылететь в срок. Эта командировка выжала из нас все соки, но мы справились. Запустили рекламу и уже начали поступать первые звонки, люди заинтересовались. Этого мы и добивались.