Пояс оби - Ли Карина. Страница 5

И не успел я опомниться, как она выплеснула содержимое чашки на мой костюм. Напиток растекся по рубашке, на которой расплылись огромные пятна. Не зная, что на это ответить, я лишь пристально смотрел девушке в глаза в ожидании ее реакции.

На секунду между нами повисла пауза, но, может, в баре наконец-то по-настоящему стало тихо. Лилиан зажала рот ладонями, а Макото просто не знал, что сказать.

– Хотите еще чашечку саке? – Айуми с вызовом взглянула на меня, как солдат, сдавливающий горло своей жертве, пока та еще жива.

Повторяю, в обычной ситуации я бы нашелся с ответом. Но огромные голубые глаза лишили меня дара речи. Такие большие и голубые… такие притягательные.

– Айуми, ты чего… – начал Макото, но я перебил его.

– Все нормально, – проговорил я, не желая продолжать комичную сцену. Общаться с выпившим – как бороться с ветром. Время действительно позднее. Я, как и обещал, вас подвезу. Буду ждать на улице.

Всю дорогу она молчала. А может, уже задремала. Макото и Лилиан изредка переговаривались между собой, но я был погружен в размышления, поэтому не вслушивался в то, что они обсуждали.

Если бы я мог отмотать время назад, выбрал бы шутку поуместнее. Но девушка показала свой характер. В любом случае завтра мне уезжать в Осаку, и я, пожалуй, никогда не вспомню об Айуми.

Рубашка подсохла. Придется соврать, что сам облился. Но Юри не поверит.

В ту же секунду, когда я подумал о ней, телефон завибрировал и на экране высветилось сообщение:

Юри [23:45]:

«Ну и где-е ты?»

Не спит еще, понял я.

Такуми [23:47]:

«Буду через полчаса».

Я уже подъехал к кампусу и притормозил у ворот. Осталось только разогнать кучку юных ученых по кроватям.

– Мы прибыли, – тихо проговорил я, сообразив, что не хочу будить Айуми, которая свернулась калачиком у окна.

Макото и Лилиан, энергии которых могло хватить, чтобы просидеть в баре до рассвета, первыми вышли из машины и уставились на спящую Айуми.

– Ее не вытащить, – заключила Лили, осматривая неподвижное тело: только если внимательно приглядеться, можно было заметить едва уловимое дыхание и чуть вздымающуюся грудь. – Можете забрать ее себе, – пошутила девушка, но потом осознала, что сказала глупость. – Тяни ее за руки, – кивнула она Макото. – На счет три. Раз, два…

– Что? Да я ее не подниму, – отозвался тот и отошел подальше от машины. Шнурки на кроссовках парня были развязаны, а пьяная моторика слаба.

Наверное, взяв девушку на руки, он принес бы больше вреда, чем пользы.

Я начал поглядывать на часы и понял, что не смогу сдержать обещание, данное Юри, хоть и отвоевал себе тридцать минут.

– У вас строгий комендант?

– Ну… как сказать, – призадумалась Лилиан. – Его обычно никогда нет на месте. Точнее, он слишком ответственный, но в позднее время позволяет своей голове склониться набок и отключается. – По ее хихиканью можно было смело предположить, что молодым людям далеко не впервой возвращаться в общежитие за полночь.

– Отлично, – кивнул я, аккуратно вытаскивая Айуми из машины.

Удивительно, но она даже не проснулась, а инстинктивно обвила мою шею руками. Интересно, вспомнит ли она сегодняшний вечер? Ладони девушки были холодными как лед, и по моему телу пронеслась волна мурашек.

– Дорогу покажете? – спросил я у бодрствующей парочки и последовал за ними.

5. Айуми

«26 марта 2022. Период Рэйва [17].

Я НЕ ЗНАЮ, как описать вчерашнюю ночь, но мне ужасно стыдно даже вспоминать об этом. Проснувшись сегодня утром, я обнаружила на себе ту же одежду, в которой пошла в библиотеку, что очень на меня не похоже. Добиться внятных объяснений от Лилиан не удалось, хотя перед тем, как повернуться на другой бок, она намекнула, что ни Макото, ни она не затаскивали меня в комнату.

Неужели это был тот человек, имя которого вылетело у меня из головы?! Какой позор. Но, с другой стороны, хорошо, что на мне вчерашняя одежда, значит, я не сделала ничего дурного, из-за чего краснеют юные девушки.

Дорогой дневник, если ты действительно способен выдержать всю мою писанину, то мне бы хотелось внести больше ясности: такое НИКОГДА не повторится. Сейчас мне нужно извиниться за свое неподобающее поведение и жить дальше. А может, и вовсе не стоит ничего делать? В конце концов, мы никогда не увидимся, поскольку это был окончательный – последний – раз, когда я куда-либо выходила в пятницу в 21:00.

Я еще подумаю».

Отложив блокнот в сторону, я с облегчением прислонилась к дереву. Погода не располагала для посиделок в парке, но мне требовалось личное пространство, чтобы отогнать последние следы тяжелого похмелья. Дневник всегда служил мне подручным средством от непонятных ощущений. Если не перенести эмоции на бумагу, они меня поглотят. Чистота разума, разве не это я всегда вбиваю себе в голову? А вчерашняя история будет иметь конец, только если поставить в ней точку.

С такими мыслями я подобрала телефон с весенней травы. Даже грязь успела прилипнуть. Контакт Макото вылез первым, и я быстро настрочила сообщение.

6. Такуми

До конца маршрута оставалось не более тридцати минут. Путь от Токио до Осаки по железной дороге «Синкансэн» скоростной поезд преодолевал чуть больше, чем за два часа.

Должен успеть.

Можно долететь и на самолете, но поезда-пули никогда не подводили и были гораздо точнее в прибытии в нужный пункт назначения.

Опаздывать нельзя.

Я открыл ноутбук и перепроверил все организационные моменты к началу торжества. Отец любил устраивать сюрпризы для гостей по случаю своего дня рождения. Каждый год должен иметь обязательные отличия от предыдущего.

Еще начиная с прошлого века наша семья состояла в совете по организации ежегодных фестивалей, на которые съезжаются тысячи людей.

В Осаке это дело переросло в семейный бизнес.

В основном силы всегда уходили на организацию фестиваля огня и воды Тэндзин-мацури [18] и день рождения отца. Хотя последний отмечался исключительно в кругу семьи и коллег.

Убедившись, что предусмотрены любые мелочи, поэтому праздник должен пройти без проблем, я с облегчением закрыл ноутбук, но внезапно пискнул телефон и на экране возникло сообщение с неизвестного номера:

Айуми [09:08]:

«Здравствуйте. Это Айуми. Мне очень жаль, что так получилось. Спасибо, что довезли. И удачной поездки (это единственное, что не вылетело из головы)».

Я перечитал послание дважды.

«Трезвый ум вернулся», – подумал я, вспоминая запах саке, сдобренный ужасными вишневыми духами.

Тем временем поезд уже набирал скорость после очередной остановки. Весенний пейзаж, пролетающий за окном, изменился. Я увидел огромные высотки и понял, что совсем скоро буду на месте.

Однако решил не оставлять сообщение без ответа.

Такуми [09:12]:

«Пустяки. А рубашку можно постирать».

Через минуту я получил новое послание.

Айуми [09:14]:

«Я уверена, у вас есть кто-то, кто может заняться домашними делами».

На это уже не так просто отшутиться. Айуми была права. В Осаку я ехал не один.

Такуми [09:15]:

«Но испортила рубашку именно ты».

– С кем переписываешься? – раздался голос Юри, которая уселась рядом со мной. – Папа уже беспокоится?

– Да, – соврал я, убирая телефон во внутренний карман пиджака. – Отец хочет убедиться, все ли я подготовил.

– Он до сих пор в тебе сомневается? Ведь ты организовывал торжество миллион раз, – фыркнула Юри, одновременно приглаживая свои спутанные волосы.